Форт Дюкэн - Эмар Густав - Страница 12

Этот живописный и простой наряд до сих пор еще во всеобщем употреблении у канадцев французского происхождения.

Этот высокий, хорошо сложенный человек, по-видимому, был одарен очень большой мускульной силой. Его правильное лицо дышало благородной энергией и отвагой. Несмотря на преклонные годы, его темно-синие глаза не утратили ни прежнего блеска, ни прежней живости. Белокурые с проседью волосы, выбиваясь из-под шапки и в беспорядке рассыпаясь по могучим плечам, придавали его лицу не только строгое, но даже до известной степени свирепое выражение.

Несмотря на это, более тонкий наблюдатель подметил бы скорее следы печали, чем злобы, на лице этого человека, который был владельцем хижины.

В руке он держал буконьерское ружье. Кожаная охотничья сумка, висевшая через плечо, дополняла его костюм.

Бросив взгляд кругом, как бы желая убедиться, что все в порядке на его поляне, он взял ружье в левую руку, перекрестился и быстрыми шагами направился в лес. Вскоре шум его шагов замер в отдалении.

Но только что успел скрыться этот человек, как дверь хижины снова отворилась. В образовавшееся отверстие выглянула чья-то любопытная и беспокойная головка. Головка эта принадлежала очаровательной белокурой девушке шестнадцати лет. Так простояла она минуты три, внимательно прислушиваясь, как робкая серна, к малейшему шуму, доносившемуся извне. Затем, убедившись, что кроме нее на поляне никого нет, молодая девушка широко растворила дверь и бросилась вперед, как Дикая коза от преследующего ее охотника.

Нельзя представить себе ничего очаровательнее этой молодой девушки. Креолка с головы до ног, она привлекала к себе внимание с первого взгляда. Высокого роста, стройная, она казалась вся проникнутой невыразимой грацией. Утренний ветерок развевал ее белокурые, цвета спелого колоса волосы, и они, рассыпавшись, образовали вокруг ее головки блестящий ореол. Маленький кокетливый ротик полураскрылся, обнаружив белые жемчужные зубки, и серебристый, беззаботный смех срывался с ее губок. Голубые, цвета лазури, и в то же время пламенные глаза смотрели мечтательно; а маленькие ручки и такие же ножки дополняли ее пленительный образ. Словом, это было само очарование.

Юбка из толстого темного сукна, отороченная красным, на четверть не доходила до полу; обшитый галуном корсаж, белый воротничок, розовые, туго натянутые чулки с золотыми стрелками и, наконец, мокасины, вышитые разноцветной шерстью вперемежку со стеклянными бусами, и едва доходившие до щиколотки, — вот и все, что можно сказать о костюме юной красавицы.

Странное соединение дикой прелести и капризной отваги.

Выйдя из дому, она приостановилась на минуту, внимательно прислушиваясь, наклонив корпус вперед и вытянув шею. Казалось, что она прислушивается к дуновению ветерка, шуму листьев и щебетанью птиц. Наконец, она, видимо, узнала то, что ей хотелось узнать. Быстро выпрямившись, она радостно захлопала в ладоши и с выразительной улыбкой прошептала:

— Наконец-то!

Сказав это, белокурая молодая девушка возвратилась в домик. Здесь она надела плащ из толстого сукна, похожий на непромокаемые плащи моряков, затем сняла с колпака над очагом легкое элегантное ружье с насечкой, — несомненно дамское ружье. Опустив шомпол в дуло и убедившись, что ружье заряжено, молодая девушка перекинула его на перевязи за плечо с беззаботностью и решительным видом девушки, которая, живя за границей населенных земель, привыкла охранять себя сама.

Одна из собак следовала за ней по пятам, с того самого момента, как молодая девушка выглянула из двери. Когда она оканчивала свои сборы, собака стояла возле нее.

— Все спокойно, славный мой Феб, — проговорила молодая девушка ласковым голосом, гладя рукою шелковистую шерсть собаки. — Опасности нет никакой! Ложись там… и сторожи хорошенько. В доме никого нет, и я поручаю тебе сторожить его.

Умное животное устремило на девушку свои глаза — и можно было подумать, что оно понимает слова своей госпожи. Затем, помахивая хвостом и слегка рыча, как бы желая этим показать, что она понимает, что от нее требуется, собака легла на пороге домика; но это был не ленивый и праздный привратник, дремлющий от скуки, а деятельный и бдительный сторож, прекрасно понимающий всю ответственность, лежащую на нем.

— Отлично, Феб! — сказала молодая девушка, невольно смеясь над важным видом собаки, — ты хорошее и умное животное. Я ухожу и смело верю тебе.

Затем, погладив в последний раз собаку, она направилась к берегу реки и решительно села в пирогу. Здесь она положила ружье у своих ног, отвязала причал, взяла весла и поплыла по течению. Легкое суденышко быстро скользило вниз по реке, по направлению к Аллегане, под зеленым сводом, сквозь который слабо пробивались лучи хотя и утреннего, но уже жгучего солнца.

Хозяйка Феба несколько минут уже плыла по течению, стараясь веслами удерживать пирогу на середине реки. Ее задумчивые глаза скользили по нависшим над водою деревьям. По временам с губ ее срывались следующие слова:

— Там ли он? А что, если он сегодня не приехал? Грудь ее при этом бурно вздымалась, глаза наполнялись слезами и глубокий вздох вылетал из ее уст.

Но через минуту мрачные мысли уже покинули ее, и она весело продолжала:

— Нет! Нет! Все говорит мне это! В глубине сердца, кто-то шепчет мне, что он там! Он пришел!

И она начала улыбаться сквозь слезы. В течение целого часа пирога плыла вниз по реке, хотя плавание с каждой минутой становилось все затруднительнее. Наконец, молодая путешественница выпрямилась и, работая правым веслом, как рулем, стала грести левым. Пирога медленно повернулась кругом и вскоре скрылась под зеленым сводом росших по берегу деревьев, перевитых лианами. Здесь она ловко привязала пирогу к погруженному в воду древесному стволу. Бросив весла и слегка отстранив находящиеся перед нею ветки, молодая девушка в томительном ожидании подалась вперед.

Не успела она выглянуть, как почти в ту же минуту отшатнулась назад.

В таком положении ее нельзя было заметить.

— Я знала, что он приедет! — проговорила она, прижимая руку к груди, как бы желая остановить сильное биение сердца.