Констанция. Книга третья - Бенцони Жюльетта - Страница 41

— Пойдем отсюда, — мужчина потянул ее за руку.

— Нет, я хочу посмотреть. Если в окне горит свет, значит там кто-то есть.

Анри на всякий случай плотнее прижался к стене. Женщина приложила ладонь к глазам козырьком и посмотрела на соседнее темное окно.

— Там все мертво, — обратилась она к своему спутнику, — а за этим окном кто-то есть.

— Пойдем, какое тебе до этого дело, дорогая, все равно, нам никогда не бывать в таких покоях и по-моему, ничего лучше конюшни, по самую крышу заваленной свежим сеном, для любви и не надо.

— Иногда хочется помечтать. А по-моему, за этим окном кто-то сейчас занимается любовью. Видишь — тень, — женщина подняла руку, указывая на потолок.

Анри против воли тоже посмотрел туда. Его собственная тень, искаженная проекцией, виднелась на ровной плоскости потолка. И в самом деле, с определенной долей фантазии, особенно после бессонной ночи, его тень можно было принять за тень двух любовников.

— Не выдумывай, — ответил мужчина, пытаясь взять свою спутницу под руку, — тебе сегодня повсюду мерещатся любовники.

Неужели я так и не заставил тебя забыть этой ночью, что кто-то еще

Кроме меня существует на этом свете?

Женщина улыбнулась.

— Да, это так, но мне хотелось бы помечтать.

— Обо мне или о другом?

— Вообще о любви, — неопределенно ответила женщина, обнимая своего спутника — и они исчезли в темноте.

Анри стоял, прижавшись к стене, прислушиваясь к затихавшему цокоту каблучков.

— Вот они поворачивают за угол, — сказал виконт, когда звук оборвался. — Они ушли, а я остался один со своими мыслями, с болью в сердце. Когда же счастье вновь улыбнется мне и неужели Эмиль де Мориво заслужил его больше, чем я?

Но тут же виконт задал себе вопрос:

— А кто тебе, Анри, мешает стать счастливым? И тут же, почти не задумываясь, ответил:

— Ты сам. И нечего пенять на других, когда ты сам не стремился к счастью. Ведь ты сам хотел жить только воспоминаниями, пытаясь

Остановить мгновения удовольствия, изъяв их из реальной жизни. А теперь ты расплачиваешься.

Виконт присел на подоконник и глянул вниз.

— Второй этаж, — вздохнул он, — но достаточно высоко, чтобы выпрыгнув, разбить себе голову. Тоже одно мгновение, способное изменить жизнь, вернее, прервать ее.

Небо медленно бледнело, звезды исчезали с небосвода, словно слезы, высохшие на глазах женщины.

— А если мне попробовать украсть чужое счастье, взять его — и не вернуть?

Ты, Анри, завидуешь Эмилю, так стань на его место, ведь Колетта обязательно послушает тебя, потому что ты лучше шевалье де Мориво, знатнее и богаче его. Ну чем не завидная партия для юной баронессы Дюамель? Девушка, способная заставить

Виконта Лабрюйера изменить свой прежний образ жизни. Никакая знатная дама похвастаться подобным просто не в состоянии.

Только одно предчувствие новой авантюры возбудило Анри. Снова появлялся смысл в его жизни.

— Значит так, — окончательно решил он для себя, — завтра с утра я отправляюсь к Колетте и предлагаю ей покинуть Париж вместе со мной. И пусть только попробует мне отказать! У нее не хватит на это духа.

Виконт Лабрюйер подошел к зеркалу и заглянул в глаза своему отражению.

— Так значит, женитьба, Анри? Не хватит же у тебя наглости бросить потом несчастную девушку? Чего-чего, а подлости в своей жизни ты пока еще не совершал, во всяком случае, больших. Итак, главное ошарашить ее неожиданным предложением и тогда, схватив за руку, потащить из дому.

Анри пробовал улыбнуться, но ничего из этого не получилось.

— Не улыбка, а оскал, — пробормотал виконт и прикоснувшись пальцами к уголкам губ, немного приподнял их вверх. — Вот так, запомни это, тебе пригодится обольстительная улыбка, противостоять которой не сможет ни одна женщина.

— Жак! — позвал Анри.

Никто не ответил.

— Ах да, я же отпустил его. Ничего, завтра отыщется.

Хоть небо уже налилось розовым светом, Анри лег с постель.

— Пара часов освежающего сна, и я вновь готов к бою. Вот только вино немного кружит голову, но и это пройдет.«Женщины и вино — вот два главных порока», — вспомнились виконту где-то услышанные слова. — Какой только святоша их

Придумал?! Для того, чтобы потом укорять настоящих мужчин? Хотя нет, — приостановился Анри, — женщин не придумывал никто, кроме бога, а вот вино — чисто человеческое изобретение. Но одно прекрасно дополняет другое. Ведь после кружки прекрасного вина перестаешь замечать морщины на лицах женщин, да и сам молодеешь. Мир кажется тогда прекраснее. Только одно плохо — наутро всегда болит голова. Но так происходит с каждым удовольствием, за него следует платить. И хочется одного — чтобы эта плата была как можно меньше и не так обременительна «.

Анри показалось, кровать исчезает под ним и тело зависает в воздухе. Но он решил, что открывать глаза из-за такой мелочи не стоит, и медленно погрузился в сон.

Он знал, если настроит себя, то не проспит. Два часа, не больше, определил для отдыха Анри и проснулся к точно назначенному времени.

Первым желанием было позвать Жака, но он вспомнил, что тот еще не возвращался и одеваться пришлось самому.

Недолгие сборы, нарядный камзол, деньги — и вот виконт Лабрюйер уже сидел в седле. Никогда еще в жизни он не чувствовал себя настолько бодрым и решительным. Он и тени сомнения не допускал в свою душу.

» Главное, не останавливаться и действовать наверняка, — решил он. — Чем сумасброднее и неожиданнее предложение, тем скорее соглашаются на него женщины «.

Но не успел виконт еще дернуть поводья своего коня, как к нему приблизились двое молодых людей в форме гвардейской школы — в темно-синих, почти черных плащах, украшенных серебряными крестами.

— Виконт Лабрюйер? — спросил тот из них, который казался старшим.

— Да, господа.

— Барон Ришардье, маркиз Обиньяк, — представились молодые люди. Виконт кивнул.

— Очень приятно, чем обязан?

— Мы друзья шевалье Шенье, он просил нас… Но тут же виконт нетерпеливо дернул поводья и уже на ходу крикнул:

— Простите меня, но я очень спешу!

— Вы не хотите принять вызов? — прокричал ему вслед барон Ришардье.

— Нет, подождите меня здесь, мне в самом деле некогда, — и Анри ускакал.

Молодые люди переглянулись. Никто из них не подозревал Анри в трусости, но поведение виконта было настолько странным, что почти не поддавалось объяснению.

Анри же спешил на рынок. В эти утренние часы торговцы уже спешили занять свои места, но покупателей собралось еще немного. Это позволило виконту даже не слезая с коня подъехать к торговцу одеждой.

Множество камзолов, всевозможные платья, развешенные на жердях, раскачивались на ветру. Торговец успел расправить лишь половину своего товара и сбрызгивал водой легкие рубашки, чтобы разгладить морщины.

— Эй, любезный! — крикнул ему Анри.

— Что прикажете?

Торговец уже на взгляд определял, какая одежда подойдет виконту, но тот остановил его.

— Подыщи-ка мне платье на мальчишку, примерно вот такого роста, — и Анри, склонившись с коня, показал рукой примерный рост Колетты. — Но только учти, у него очень широкие бедра.

— Нарядный костюм, — спросил торговец, — или же повседневный?

— Лучше всего подыщи дорожный, — и Анри в нетерпении сам принялся подбирать наброшенные на жерди одежды.

Вскоре он остановил свой выбор на штанах, украшенных серебряными пуговицами, и на кожаной охотничьей куртке. В довершение виконт прихватил небольшую шляпу с пером и даже не торгуясь, заплатил два луидора.

Одежда была не новая, но смотрелась вполне прилично.

— Месье, позвольте, я упакую.

— Не стоит, она мне скоро понадобится, — сказал Анри, зажал свою покупку под мышкой и поскакал к дому баронессы Дюамель.

Знакомые улицы, знакомые повороты, привычные с детства городские пейзажи. А вот и он, дом за кирпичной оградой, кованые ворота настежь.

» Скорее всего, хозяева еще спят»— подумал Анри и проехал по улице немного дальше.