Авантюристы - Эмар Густав - Страница 8

Почти тотчас в комнату вбежали двадцать человек. Шум, продолжавший доноситься извне, показывал, что на лестницах и в коридорах находятся люди, готовые в случае надобности поспеть на помощь. Все эти люди были вооружены. Впрочем, в них легко было узнать королевских — или, лучше сказать, кардинальских — гвардейцев. Только двое из них, с лукавыми кошачьими физиономиями, с бегающим взглядом, одетые в черные платья, не имели оружия; но, по всей вероятности, их надо было опасаться больше других, ибо под своей раболепной вежливостью они, без сомнения, скрывали неутолимое желание причинять вред. Один из них держал в руке какие-то бумаги. Он сделал несколько шагов вперед, подозрительно оглядел все общество и сказал резким отрывистым голосом:

— Именем короля, господа!

— Что вам нужно? — спросил граф де Бармон, решительно подходя к нему.

Приняв это движение за демонстрацию враждебных намерений, человек в черном платье с живостью отскочил назад, но тотчас возвратил хладнокровие и ответил со зловещей улыбкой:

— Граф Луи де Бармон, если не ошибаюсь?

— К делу, милостивый государь, к делу! — надменно ответил граф. — Я — граф де Бармон.

— Капитан королевского корабля, — бесстрастно продолжал человек в черном, — командир фрегата его величества «Эригона».

— Я вам уже сказал, что я тот, кого вы ищете, — нетерпеливо ответил граф.

— Я действительно имею к вам дело, граф. Вас нелегко нагнать! Вот уже целую неделю как я рыщу за вами, почти потеряв надежду встретить вас.

Все это было сказано с кротким видом, сладеньким голосом и с приторной улыбкой, которые могли бы взбесить и праведника, а тем более того, к кому обращался этот странный человек — характер у графа был не из терпеливых.

— Скоро вы закончите? — вскричал он, гневно топнув ногой.

— Имейте терпение, граф, имейте терпение, — ответил человек в черном тем же бесстрастным тоном. — Боже мой, как вы вспыльчивы! Так как вы, по собственному вашему признанию, граф Луи де Бармон, командир фрегата его величества «Эригона», — прибавил он, бросив взгляд на бумаги, которые держал в руках, — то в силу данных мне приказаний я вас арестую именем короля за дезертирство, за то, что вы без позволения бросили в чужих краях, то есть в Лиссабоне, в Португалии, ваш фрегат. Отдайте мне вашу шпагу, граф, — прибавил он, подняв голову и устремив на графа свои невыразительные глаза.

Граф де Бармон презрительно пожал плечами.

— Оружие дворянина моей фамилии никогда не будет отдано такому негодяю, как ты, — с презрением сказал он и, обнажив шпагу, холодно сломал лезвие о колено, а куски бросил в окно, разбив стекла. Потом выхватил из-за пояса два пистолета и взвел курки.

— Граф, граф! — закричал сбир3 , с испугом отступая. — Это бунт. Подумайте, бунт против приказаний его величества и его святейшества кардинала!

Граф презрительно улыбнулся и, подняв пистолеты, выстрелил в воздух так, что пули засели в потолке; пистолеты граф вышвырнул в окно и, скрестив руки на груди, холодно сказал:

— Теперь делайте со мной что хотите.

— Вы сдаетесь, граф? — спросил сбир с плохо скрытым страхом.

— Да, с этой минуты я ваш пленник.

Сбир с облегчением перевел дух; хоть и безоружный, граф все еще пугал его.

— Только, — продолжал граф, — дайте мне сказать два слова этой даме.

Он указал на донну Клару, которая благодаря хлопотам трактирщицы, прибежавшей на шум, несмотря на просьбы и приказания мужа, начала приходить в себя.

— Нет, нет, ни слова! — закричал герцог, бросаясь между своей дочерью и графом. — Уведите этого негодяя, уведите его!

Но сбир, обрадовавшись легкости, с какой граф ему сдался, и не желая возбуждать его гнева, а в особенности для того, чтобы показать свою власть, не подвергаясь никакому риску, сказал:

— Позвольте, позвольте, граф желает говорить с этой дамой.

— Но этот человек — убийца! — запальчиво крикнул герцог. — Перед вами лежит тело моего несчастного сына, убитого им.

— Я весьма сожалею, — отвечал сбир, — но ничего не могу сделать, обратитесь к кому следует. Однако, если хотите, я запишу ваше обвинение… Но вы наверное настолько же желаете освободиться от нас, насколько мы желаем уехать. Позвольте же графу спокойно проститься с дамой. Я уверен, что это не займет много времени.

Герцог бросил на сбира свирепый взгляд, но, не желая опускаться до препирательств с таким негодяем, ничего не ответил и отступил с мрачным видом.

Граф присутствовал при этом споре, не выказывая ни нетерпения, ни досады. С бледным лицом, нахмурившись, он ждал, готовый, без сомнения, решиться на какую угодно крайность, если бы ему отказали.

Сбиру стоило бросить на него один взгляд, чтобы угадать, что происходило в его сердце. Не желая новых неприятностей, он миролюбиво сказал:

— Говорите, никто вам не мешает.

— Благодарю, — глухо ответил граф и повернулся к донне Кларе, которая смотрела на него пылающим взглядом.

— Клара, — произнес граф твердым и внятным голосом, — вы любите меня?

С минуту она нерешительно молчала, опустив голову и взволнованно дыша.

— Вы любите меня? — повторил граф.

— Я вас люблю, Луи, — наконец ответила она слабым и дрожащим голосом.

— Вы любите меня как вашего супруга перед Богом и перед людьми и как отца вашего ребенка?

Молодая женщина встала, ее черные глаза сверкали; протянув руку вперед, она произнесла, задыхаясь от волнения:

— В присутствии моего отца, готового проклясть меня, перед телом моего умершего брата, при людях, слушающих меня, я клянусь, Луи, что я люблю вас как отца моего ребенка, и что бы ни случилось, останусь вам верна.

— Хорошо, Клара, — сказал граф, — Господь принял вашу клятву, Он поможет вам сдержать ее. Вспомните, что мертвая или живая — вы принадлежите мне, как я принадлежу вам, и никакие силы в мире не могут разъединить нас. Теперь прощайте — и не теряйте мужества.

— Прощайте! — прошептала она, падая на стул и закрывая лицо руками.

— Пойдемте, господа! Делайте со мной что хотите, — сказал граф, обращаясь к сбирам, невольно тронутым этой сценой.