Убийства – помеха любви - Эйчлер Сельма - Страница 44

Облегчение длилось лишь секунду-другую, в следующий миг я снова всполошилась. Господи, где же Тим? Что с ним стряслось… Он ведь уже должен быть здесь! По моим подсчетам, я куковала в грязном и тесном убежище не меньше часа. Хотя нет, наверное, зря паникую, небось и прошло-то каких-то пятнадцать минут…

Вскоре появился новый повод для беспокойства. Вдруг я оставила в коридоре мокрые следы, которые предательской цепочкой тянутся к двери чулана?.. Господи, какая же ты тупица, Дезире Шапиро! Да добрая половина жильцов пятнадцатого этажа угодили под ливень, так что пол наверняка испещрен грязными разводами. Кроме того, зря, что ли, я шаркала ногами на крыльце и отряхивалась чуть ли не до сотрясения мозга?

Промолчу, какими еще глупостями и ужасами я запугивала себя, сидя в чулане. Одно могу сказать: я довела себя до такого состояния, что, будучи от рождения последней трусихой, начала подумывать, не наплевать ли на все к чертовой бабушке и не сбежать ли домой…

И тут вдруг послышался скрип. Дверь, ведущая на лестничную клетку! Этот мерзкий звук мне ни с чем не спутать… Осторожные шаги быстро проследовали по коридору. В поле моего зрения появилась и тут же исчезла фигура. Шаги замерли. Чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота, я представила себе, как убийца звонит в пустую квартиру 15-D и ждет. И ждет…

Мой гениальный план летел кувырком… Где, черт возьми, Тим Филдинг?

Снова послышались шаги, человек остановился прямо напротив двери, за которой тряслась от страха доблестная сыщица Дезире Шапиро.

Превозмогая ужас, я припала глазом к щели. Убийца стоял у противоположной стены. На лице его было написано искреннее недоумение. Я завороженно наблюдала, как недоумение быстро сменяется пониманием, потом яростью. Убийца догадался!

Но что это с ним? Я глазам своим не верила. Казалось, убийца принюхивается… Покрывшись холодным потом, я смотрела, как убийца осторожно оглянулся по сторонам и решительно двинулся к моему чулану.

Поверьте, никогда в жизни не доводилось мне испытывать такого леденящего ужаса. Я попятилась, пытаясь достать из сумочки пистолет. Вот дура-то! И почему я не переложила его в карман плаща… Спасительное оружие безнадежно запуталось в сетке для волос, которую я всегда таскаю с собой в сумке на всякий пожарный.

Медленно и тихо повернулась дверная ручка. Дверь приоткрылась. Мгновение спустя убийца стоял передо мной.

Я трусливо уставилась в искаженное яростью лицо.

– Что все это значит? – спросил обманчиво спокойный голос.

Я была слишком напугана, чтобы ответить. Или двинуться с места. Или хотя бы подумать. Ледяные пальцы вцепились в мою руку и выдернули ее из сумки вместе с пистолетом, надежно спеленутым сеткой для волос.

– Дорогая, считаете себя самой умной? – насмешливо скривился убийца, аккуратно отнимая у меня пистолет.

И вот тут я вдруг ожила и изо всех сил двинула сумкой убийце под дых. Мой противник зашатался. Пистолет отлетел в сторону. Оттолкнув негодяя, я вылетела из кладовки и огласила коридор, так похожий на склеп, истошным воплем:

– На помощь! На помощь!

Но склеп, как и полагается уважающему себя склепу, был пуст и безмолвен.

Убийца тем временем пришел в себя, рванулся следом и в тигрином прыжке попытался схватить улепетывающую сыщицу.

Можете себе представить выражение лица Джека Уоррена, когда он уставился на крашеные волосы, которые остались у него в кулаке?

Дальше события развивались еще более стремительно. Я неслась вперед, словно заплывший жиром марафонец, выкрикивая из последних сил:

– Полиция! Вызовите полицию! – Зов мой был обращен к жильцам, наверняка собравшимся у дверных глазков, чтобы насладиться редким зрелищем.

Я почти добралась до конца короткого коридора, когда над ухом просвистела пуля, выпущенная из моего собственного пистолета. И вот тут я поняла, что несусь не в ту сторону, – лестница находилась в противоположном конце коридора!

Я застыла как вкопанная, спиной к Уоррену, ожидая, что следующая пуля непременно отправит меня в лучший мир.

Но… вместо выстрела раздался знакомый скрежет, а за ним грозный окрик:

– Полиция! Бросьте оружие!

Обомлев от счастья, я увидела, как из лифта выходят Филдинг и Коркоран. И оба с пистолетами!

– С тобой все в порядке? – крикнул Тим, бросаясь ко мне мимо застывшего Джека Уоррена.

Я слабо кивнула и с удовольствием осела в подставленные руки.

– Прости, Дез, мы застряли в пробке, – сконфуженно сказал Тим.

И я погрузилась в спасительный обморок.

Глава тридцать пятая

Когда через несколько минут я пришла в себя, то обнаружила, что, скрючившись, сижу на полу, а голова моя покоится на чьих-то коленях. Лоб холодило что-то мокрое. Я вяло подняла руку. Компресс…

Глаза обежали окружающее пространство. Колени принадлежали Тиму Филдингу. Его встревоженное лицо было обращено ко мне.

– Как ты себя чувствуешь? – мягко спросил он.

– Пока не знаю. – Я скривила губы в жалком подобии улыбки и только тут осознала, что вокруг собралась небольшая толпа в ночных на­рядах.

– С вами все в порядке, милочка? – произнес дребезжащий голос. Я подняла взгляд. Миссис Черткофф высвободилась из объятий мужа и подалась ко мне, ее сморщенное личико выражало сочувствие.

– Все в порядке, миссис Черткофф, спасибо вам. Я жива?.. – Удивлению моему не было предела.

Кто-то предложил вызвать «скорую».

– Нет-нет, со мной все в порядке, честное слово! – запротестовала я, и тут со скрипом распахнулась дверь лифта.

Из кабинки вывалились двое полицейских, держа оружие наготове. Коркоран сделал им знак, и стражи порядка спрятали револьверы. Коркоран охранял Джека Уоррена, на которого успели надеть наручники. После короткого разговора полицейские удалились, уведя с собой молчаливого Уоррена.

– Это мой Лу их вызвал! – с гордостью сообщила Сара Черткофф.

Вскоре мы все собрались в квартире покойного Нила Константина. Селена, Эллен, Филдинг и Коркоран устроились в гостиной. А я скрылась в ванной, чтобы привести себя в порядок.

Там я безжалостно отдраила лицо, подкрасила губы и нахлобучила на голову истерзанный парик (собственная шевелюра требовала капитального ремонта). После чего присоединилась к остальным.

– Принести чаю? – заботливо спросила Селена, когда я плюхнулась в одно из новых кресел, обтянутых изумрудной тканью.

– Спасибо. С удовольствием.

– Отлично. А может, добавить еще чего?..

– Нет, не надо.

Меня все еще покачивало. В конце концов, не каждый день грозит стать последним в твоей жизни.

Селена встала, Коркоран тотчас поставил на стол чашку и вскочил:

– Позвольте вам помочь! – Он по-идиотски засеменил следом.

Я с отвращением отметила, что на лице напарника Тима снова появилось то же одурманенное выражение, что и в прошлую встречу с Селеной. Мало того, этот пройдоха еще снял обручальное кольцо!

– Уверена, что с тобой все в порядке? – спросил Филдинг.

– Я чувствую себя гораздо лучше.

– Уже почти час ночи, мы могли бы подождать до утра, – предложил он.

– Дело в том, что я не устала, просто слишком взвинчена. Кроме того, думаю, вам не терпится услышать объяснение.

Тим расплылся в широкой улыбке:

– Честно говоря, да.

Я милостиво кивнула и начала рассказ:

– Не знаю, известно ли вам, что в этом доме нет тринадцатого этажа.

Селена, Тим и несносный Коркоран тупо уставились на меня. Лишь Эллен с довольным видом запихала в рот шоколадный батончик.

Первым очнулся Коркоран.

– И какое это имеет отношение к цене на туалетную бумагу? – воинственно спросил он.

Господи, да этому человеку неведомо уважение к покойникам… ну почти покойникам.

– Самое прямое! – холодно отрезала я, смерив наглеца уничтожающим взглядом.

Селена поднялась, услышав свист чайника. Коркоран как привязанный дернулся за ней.

– Уолтер, прошу вас, – раздраженно поморщилась Селена. – Мне кажется, я сама способна принести одну маленькую чашку. – Она с улыбкой оглянулась на меня, а посрамленный Коркоран рухнул на место. – Сахар, Дезире, молоко?