Звездный рубеж - Кук Глен Чарльз - Страница 25

– Кажется, понимаю.

На мгновение бен-Раби почувствовал разочарование. В поведении Мауса не было и намека на лояльность. Он смотрел на это дело как типичный наемник… «О чем, черт возьми, я ною? – подумал он про себя. – Я сам первый перебежал».

Бен-Раби бросил на Мауса пронизывающий взгляд. Он все сильнее и сильнее подозревал, что его напарник остался только потому, что остался он, а никак не по убеждению. Тогда откуда этот внезапный энтузиазм при мысли возглавить организацию, предназначенную для борьбы с бывшим работодателем? Что сталось с его навязчивой идеей уничтожить сангарийцев?

– Так над чем, я считаю, ты мог бы подумать, – сказал Маус, – это как нам построить организацию. Кого привлечь, на что обратить особое внимание – в этом роде. И еще – сама структура. Ты же лучший теоретик, чем я.

– Самой большой проблемой будет связь, Маус. – Бен-Раби пытался не воспринимать болтовню Мауса серьезно. Препятствия на пути создания секретной службы сейнеров были просто непреодолимы. – Как нам организовать тайную сеть, не имея связи? Понимаешь, что я имею в виду? Мы-то здесь, а наши объекты черт знает где. Мы с тобой всегда работали в таких местах, где можно было воспользоваться обычным коммуникатором или подключиться к сети флота. Предположим, что мы найдем кого-нибудь с Луны Командной. Предположим, у него появится ценная информация. И что же ему делать? Выскочить на улицу и орать во всю глотку?

– Найдем способ, Мойше. Сейчас не время беспокоиться о деталях. Не будь ты всегда таким пессимистом. Не говори: «Это невозможно», спрашивай: «Как нам это сделать?» Придумай способ, потом проводи его в жизнь. Вернемся к партии, пока они чего-нибудь не заподозрили.

Они обменялись парой ходов.

– Сдаюсь, – сказал Мойше. – Если б не тот дурацкий ход, я бы выиграл у тебя на этот раз.

– Дебют был плохой. Меня надо было обыграть. Еще партию?

– Одну. Потом мне стоит вернуться домой. Завтра Эми устраивает мне экскурсию к местным ксеноархеологам.

– Хотел бы я с вами пойти. Но Ярл взбесится даже из-за тебя одного.

Главная исследовательская станция была внушительна.

– Они приспособили астероидный док, – объяснила Эми. – Чтобы изучать корабли изнутри.

Планетоид был меньше того, в котором нашел приют «Данион», и все же его размеры были достаточно впечатляющими. Внутри было не меньше ста кораблей. Некоторые из них выглядели так непривычно, что их обводы резали глаз.

Внутреннюю поверхность астероида покрывали офисы и лаборатории, собранные под общей стеклостальной крышей. Сотрудникам лабораторий были видны плавающие над головой корабли. Люди в доке видели, что происходит в офисах и лабораториях. Астероиду сообщили вращение вокруг продольной оси, что с успехом заменяло искусственную гравитацию, которая вызывала бы постоянную нестабильность кораблей.

Мойше с Эми вошли через люк на одном конце астероида и быстро огляделись по сторонам. На Мойше док произвел впечатление. Линия кораблей тянулась бесконечно и исчезала вдали.

– Корабли вводят с этого конца, – сообщила Эми. – Их осматривают, изучают и те, что непригодны, переводят в эту линию. – Она указала на дальнее судно. Его утаскивали буксиры. – В дальнем конце – переработка. Ненужные ученым корабли идут на слом или переоборудуются. Давай посмотрим, нет ли скутера.

Час спустя Эми представила его женщине по имени Консуэла эль-Санга.

– Консуэла – мой старый друг, Мойше. Консуэла, может быть, у Мойше найдется пара интересных для тебя идей.

Консуэла эль-Санга оказалась маленькой худощавой женщиной лет пятидесяти. Это был тип погруженного в работу исследователя, который всю жизнь посвятил удовлетворению своего любопытства. Мойше она понравилась сразу, и так же сразу он понял сходство между ней и собой. За рамками своей профессии Консуэла была очень застенчивой и неуверенной в себе.

– Вы ксеноархеолог, мистер бен-Раби?

– Нет, Эми преувеличивает. Меня даже не назовешь даровитым любителем. Просто до не давнего времени я довольно пристально следил за раскопками на Луне Командной. У меня были там знакомые.

На него обрушилась темнота. Ощущение было как от физического удара. Перед ним стояло женское лицо. Он не видел его уже многие годы. Элис. Его любовь академических времен. Девушка, которая работала на лунных раскопках.

– Мойше! – Голос Эми звучал испуганно. – Что случилось? Что с тобой? Он поднял руку, помахал.

– Да нет, все в порядке. Просто замедленная реакция на вращение планетоида. – Он резко встряхнул головой. – Никогда не был в центробежной силе тяжести.

А внутри он чувствовал ужас. Что это? Этого не было уже несколько месяцев. Он поймал себя на том, что говорит, говорит не переставая.

– Я был на раскопках полтора года назад. Там как раз открыли новую камеру в отличном состоянии. Даже думали, что кое-что из оборудования еще может работать.

Эми и Консуэла пристально за ним наблюдали.

– Ты уверен, что с тобой все в порядке? – спросила Эми.

– Конечно, конечно. Мисс эль-Санга, чем я могу вам помочь?

– По правде сказать, не знаю. Можем провести вас по кораблю, который, по нашему мнению, имеет отношение к базе на Луне. Взглянете свежим глазом. Мы уверены, что связь есть, но по политическим соображениям мы не можем связаться с тамошними учеными.

– Очень жаль.

– Идемте. Мы начнем с предметов, снятых с кораблей. Значит, ты теперь замужем, Эми.

Бен-Раби уловил странную нотку в этом то ли вопросе, то ли утверждении. Он пристальнее посмотрел на обеих женщин. Между ними чувствовалась едва заметная напряженность, как будто когда-то за их отношениями стояло нечто большее, чем простая дружба и общие интересы. Он мысленно это отметил.

– Да, не сразу это у меня получилось. – Эми пыталась говорить непринужденно. Это не вышло.

Секундная дезориентация что-то сдвинула в сознании Мойше. Его сознание переключилось в режим секретного агента. Камеры заработали. Защелкали перекрестные ссылки компьютера. Окружающие предметы обрели новую глубину, новое значение. Они стали ярче и интереснее. Движения бен-Раби стали быстрее и увереннее.

– Это место мы в шутку называем музеем, – сказала Консуэла эль-Санга, помедлив перед открытой дверью. – На самом деле это, конечно, не музей. Это просто склад. Кем бы ни были эти существа, они оставили после себя очень мало. Большей частью это обыкновенный мусор. Но именно с мусором всегда работали археологи. Сломанные наконечники, осколки горшков и все вообще, что древние выбрасывали из своих хижин.

Мойше двигался вдоль рядов металлических стеллажей. На них лежали сотни предметов, на каждом был ярлык с датой, номером корабля, инвентарным номером и кратким предположением о том, что это может быть. На некоторых были ссылки на другие инвентарные номера.

Дважды он задержался, тщательно осматривая предмет, и говорил:

– Похожую штуку я видел на раскопках на Луне. Я бы сказал, что здесь есть определенная связь.

– Не обязательно, – отозвалась на второй раз Консуэла эль-Санга. – Просто схожее назначение. Скажем, расческа. Любое создание, покрытое волосами, изобретает расческу. Согласны? Так что существование расчески не доказывает ничего, кроме схожих физических черт.

Когда Мойше покончил с осмотром полок и стеллажей, она пригласила их вернуться в ее кабинет.

– Там я покажу вам два наших настоящих сокровища.

Мойше и Эми последовали за ней в следующую дверь.

– Ты тоже их еще не видела, Эми. Их нашли, когда ты уже улетела. Это части одной и той же находки.

Консуэла эль-Санга достала из стола два пластиковых пакета. Она обращалась с ними с любовной осторожностью.

Мойше взял один, Эми – второй. Предмет, который держал бен-Раби, был листом бумаги, разорванным на мелкие клочки. На нем было заметно несколько выцветших значков.

– Это фотография? – спросила Эми.

– Отличная догадка, – ответила Консуэла. – Ну и помучились же мы с ними.