Город греха - Эллрой Джеймс - Страница 17

«Вроде тебя», — подумал Дэнни. Хмель немного исправил ему настроение:

— Вчера вечером его видел?

— Видел. Он шел с каким-то парнем к машине на углу Шестьдесят седьмой улицы. Нагрузился, видать, по полной. Может…

Дэнни подался вперед:

— Что — может?

— Может, и наширялся. Наверно, просто был поддатый. Поработаешь в джаз-клубах, быстро на это дело подсядешь. В общем, парень этот, Марти, плелся так, как будто подогрелся уже. Другой парень поддерживал его за плечи и в машину помог сесть.

— А теперь помедленнее и по порядку, — сказал Дэнни. — Мне нужно описание машины и второго парня. Все детали.

Бар уже заполняли посетители — негры в «зутах»[18] , чуть позади них — женщины в платьях и макияже под Лену Хорн[19] . Бармен окинул взглядом толпу посетителей, потом взглянул на Дэнни:

— Было это примерно от четверти первого до без четверти час, где-то так. Марти этот и тот тип шли по тротуару, наискосок. Машина — «быоик», я узнал по боковым «иллюминаторам». А о том парне помню только, что он был высокий и седой. Я видел их немного сбоку и еще подумал, что хорошо бы иметь такие волосы. А теперь, если вы не против, я обслужу клиентов.

Дэнни уже хотел возразить, но бармен обернулся к бородатому человеку с альт-саксофоном на шее:

— Коулмен, ты знаешь белого тромбона из «Бидо»? Марти, как его там?

Коулмен перегнулся через стойку, схватил две пригоршни льда и прижал к лицу. Дэнни внимательно его оглядел: высокий блондин, лет под тридцать, совершенно неординарной внешности, будто попал сюда из мюзикла, на который его таскала Карен Хилтшер. Голос у него звучал гнусаво и устало:

— Знаю, конечно. Говорят, совершенно позорный звук. А что?

— Расскажи, что знаешь этому джентльмену из полиции.

Дэнни указал на свой стакан — он уже вдвое превысил свою вечернюю норму. Бармен наполнил стакан и отошел. Саксофон спросил:

— Вы из семьдесят седьмого?

Дэнни опорожнил стакан и машинально протянул руку:

— Апшо. Из управления шерифа, Западный Голливуд.

Музыкант пожал руку:

— Коулмен Хили, недавно из Кливленда, сам из Чикаго и с планеты Марс. Что стряслось с Марти?

С виски Дэнни явно перебрал: он распустил галстук и придвинулся к Хили:

— Прошлой ночью его убили.

Красивое лицо Хили скривила судорожная гримаса. Дэнни отвернулся, чтобы дать парню прийти в себя и снова обрести вид стильного джазмена, которому сам черт не брат. Когда он снова посмотрел на саксофониста, Хили плотно устроился у бара. Дэнни задел коленом ногу музыканта — мышцы его были напряжены.

— Вы хорошо знали его, Коулмен?

Бородатое лицо Хили теперь выглядело изможденным, безжизненным:

— Пару раз в рождественские дни болтали вот здесь, за стойкой. Так, ни о чем — о диске Птахи, о погоде. Как думаете, кто мог это сделать?

— Есть один подозреваемый — высокий седой мужчина. Бармен видел его с Гойнзом прошлой ночью, когда они оба шли к машине на Сентрал.

Коулмен пробежал пальцами по клавишам саксофона:

— Видел Марти с этим человеком пару раз. Высокий, средних лет, на вид солидный. — Немного подумав, сказал: — Послушайте, Апшо, не пороча репутации покойного, могу я поделиться одним наблюдением — между нами?

Дэнни отодвинулся со своим стулом, чтобы лучше видеть лицо собеседника — тот явно хотел помочь, нервничал.

— Давайте, наблюдения — вещь полезная.

— Знаете, по-моему, Марти был голубой. Старший выглядел как-то женоподобно, этакий богатый пожилой педик. Они сидели и обжимались под столом, а когда я это заметил, Марти сразу отстранился от него, как ребенок, которого застукали в погребе с банкой варенья.

Дэнни передернуло: в голове всплыли постыдные и непристойные выражения, столь чуждые Воллмеру и Маслику: ГОЛУБАРИ, ГОМУСИКИ, ПИДОВКИ, ДВУСТВОЛКИ.

— Коулмен, могли бы вы описать внешность этого человека?

Хили перекладывает из руки в руку свой сакс:

— Нет, вряд ли. Освещение здесь странное, и, в общем мне показалось, что они оба голубые.

— Вы видели этого человека до или после вместе с Гойнзом?

— Нет. Одного его никогда не видел. Кстати, лично я весь вечер был на виду — это, если вы вдруг на меня подумаете.

Дэнни отрицательно покачал головой.

— Не знаете, Гойнз употреблял наркотики?

— Нет-нет. Он слишком увлекался выпивкой, наркоману это ни к чему.

— Кто-нибудь здесь еще был знаком с ним? Из здешних музыкантов?

— Понятия не имею. Мы ведь только и болтали пару раз.

Дэнни протянул ему свою руку, Хили повернул ее ладонью вниз и пожал ее по правилам настоящего джазмена. Сказал:

— Ну, будь! — И направился к сцене. Гомусики.

ПИДОВКИ.

Двустволки.

Хили поднялся на сцену, обменялся дружескими хлопками по спине с другими музыкантами. Толстые и тощие, рябые, неприметные, изнуренные, они выглядели убого и жалко по сравнению со стильным саксофонистом — как на фотоснимке места преступления расплывчатые очертания разрушают симметрию и в глаза сразу бросается что-то неестественное. Оркестр заиграл: рояль передал свинг трубе, ритм подхватили барабаны, саксофон Хили взвыл, чисто вывел мелодию, снова взвыл, передав основной рефрен струнным вариациям. Музыка постепенно стала просто шумом; Дэнни обратил внимание на ряд телефонных будок возле туалетных комнат. Пора было снова приниматься за работу.

Первая опущенная в автомат монета соединила его с участком городской полиции на Семьдесят седьмой улице. Дэнни объяснил, что он детектив из управления шерифа и расследует убийство: в районе Сансет — Стрип найден труп джазового музыканта, зарезан, вероятно, наркоман. Возможно, убитый в последнее время не употреблял наркотики. На всякий случай ему хотелось бы получить список местных поставщиков героина: убийство может иметь связь с наркотиками. Старший дежурный спросил:

— Как там поживает Микки? — Подумав, добавил: — Вышлите запрос по официальным каналам.

И повесил трубку.

Выругавшись, Дэнни набрал личный номер доктора Леймана в городском морге, одним глазом продолжая следить за происходящим на сцене. Патологоанатом снял трубку на втором звонке.