Гламорама - Эллис Брет Истон - Страница 137

Я начинаю пятиться к выходу, слыша странные хлюпающие звуки — это клочки мяса сползают по стенам и падают на пол — перекошенное лицо Бентли все забрызгано ярко-алыми каплями, рот открыт, тело лежит в поблескивающей луже крови и мясного фарша, которая становится все шире и шире, и я выхожу в коридор, сжимая в одной руке фонарик, а второй, залитой кровью, пачкая стены, за которые я вынужден хвататься для того, чтобы удержаться на ногах.

6

Задыхаясь, я кидаюсь в ванную, пригибая голову и стараясь не отрывать взгляда от пола даже тогда, когда мне приходится огибать углы. В зеркале над умывальником лицо мое выглядит так, словно кто-то разрисовал его кровью, а рубашка спереди густо заляпана кровавым фаршем, поэтому я, истошно вопя, стягиваю с себя одежду, а затем бросаюсь под душ, скребя ногтями грудь и выдирая волосы, после чего, зажмурив глаза, бессильно расползаюсь по кафельной стене.

Я нахожу чистую одежду в комнате Бобби и в полубеспамятстве напяливаю ее на себя, стараясь при этом все время следить за дверью. В каком-то странном оцепенении, обливаясь слезами и почему-то что-то тихо напевая себе под нос, я поспешно завязываю шнурки на парусиновых туфлях от Sparry.

Я ковыляю по коридору, ускоряя шаг на верхней лестничной площадке, чтобы быстрее миновать комнату Бентли, потому что я не могу заставить себя даже посмотреть в ее сторону, и я беспрестанно рыдаю, но тут я внезапно останавливаюсь как вкопанный, потому что теперь весь дом наполняет новый запах, перебивший даже вездесущий запах дерьма.

Только подойдя к входной двери, я понимаю, что это такое.

Так пахнет жарящийся попкорн.

5

На улице уже совсем стемнело, ветер громко завывает где-то высоко в небе над двором, по которому я иду, дождевые капли текут по моим щекам, а ветер гоняет по земле золотистые, зеленые и фиолетовые кружочки конфетти, громоздя из них сугробы вдоль стен, а велосипеды, которых я никогда прежде не замечал, валяются на земле, и их колеса вращаются в осеннем воздухе. В углу я вижу какую-то неясную тень и замираю как вкопанный, и тут же во дворе наступает абсолютная тишина — это знак, по которому мне следует медленно приблизиться к тому месту, где я кого-то заметил.

Над головой Джейми нарисована еще одна неряшливая пентаграмма, под которой кривыми красными буквами написано:

ИсЧЕзаТЬ

ЗдесЬ

Пустая бутылка «Absolut» валяется на земле рядом, а сама Джейми сидит прислонившись к стене, в глубоком ступоре, почти невменяемая, а когда я прикасаюсь к ее отечному лицу, я чувствую, что оно пышет жаром. Я присаживаюсь на корточки рядом с Джейми. Ее глаза закрыты, и когда она приподнимает веки, она узнает меня, но не проявляет никакого интереса, так что мы просто безразлично разглядываем друг друга. На Джейми — белый брючный костюм от Gucci, воротник пиджака слегка запачкан кровью, но я не вижу ран, потому что кто-то завернул все тело в непрозрачный пластик.

— Джейми… с тобой все в порядке? — спрашиваю я загробным голосом. — Тебе помочь?

Слабый вздох. Она что-то говорит, но я не могу расслышать слов.

— Что ты сказала? — переспрашиваю я. — Я тебя не слышу.

— Ты же… должен быть сейчас… в гостинице, — выдыхает она.

— Давай я позову кого-нибудь на помощь…

— Не надо никого звать, — шепчет она, а затем пытается показать рукой на что-то находящееся у меня за спиной.

Я поворачиваюсь и всматриваюсь. Посреди двора лежит матрац, на котором убили Тамми Девол, наполовину сгоревший, превратившийся в обугленный комок, усеянный белыми и золотистыми конфетти.

— Я вызову «скорую помощь», — говорю я.

— Нет… не надо, Виктор, — говорит она приглушенным голосом.

— Я хочу помочь тебе, — говорю я, изо всех сил стараясь звучать оптимистично.

Она хватает меня за запястье, ее веки опущены, лицо напряженное и уставшее:

— Нет. Не надо никого вызывать.

— Что здесь случилось? — спрашиваю я.

— Полный… пиздец… — шепчет она, слабо улыбнувшись.

Ее начинает бить озноб, и она перестает обращать на меня внимание.

— Эй, Джейми, приди в себя — так что здесь случилось?

— Я… видела… сцену… где ты в посольстве, — шепчет она. — Они… солгали тебе, Виктор.

Джейми все дрожит и дрожит, а я смахиваю конфетти с ее волос.

— Насчет чего? — спрашиваю я. — Насчет чего они мне солгали?

Я охрип оттого, что сегодня много плакал, а у Джейми голос тихий и глухой, как голос привидения или человека, который говорит во сне, и откуда-то издалека доносится такой звук, словно что-то разбилось от порыва ветра.

— Палакон работает против японцев, — говорит она поспешно, и лицо ее искажает боль. — Но и на них он… тоже работает.

Она начинает визгливо хихикать как девчонка.

— При чем тут японцы? — спрашиваю я.

— Во всем… замешаны… японцы, — говорит она. — Все принадлежит… японцам… деньги из японских банков… они оплачивают все, Виктор.

Она начинает перечислять, как во сне, голосом, лишенным всякого выражения:

— Пластит… детонаторы… цифровые таймеры…

— Но зачем это японцам? — спрашиваю я, поглаживая ее по голове как ребенка.

— Потому что они… хотят, чтобы… твоего отца избрали.

Пауза.

— Куда избрали?

— Палакон также… работает против… твоего отца, — шепчет она. — Ты меня слышишь, Виктор? — Она пытается рассмеяться. — Твой отец… нанял его… но он работает против него… при этом.

Порыв ветра внезапно врывается с воем во двор.

— Потому что он… одновременно работает на людей… которые не хотят, — что-то внутри заставляет ее дернуться, — чтобы твоего отца… избрали.

— Палакон сказал мне, что мой отец нанял его, Джейми, — говорю я.

— Но Палакон… противоречит сам себе… — продолжает она дрожащим голосом. — Я видела… видеозапись этой сцены… в посольстве… и он солгал тебе. Он знал о том, что я связана… с Бобби… когда посылал тебя. Он солгал тебе.

— Но зачем Палакон послал меня, Джейми?

— Твой отец хотел, чтобы ты… уехал из страны, — говорит она. — Палакон это выполнил, но… но люди, которые не хотели, чтобы твоего отца избрали… тоже имели с ним контакт… и у них на уме… был совсем другой план. — Она вздыхает. — Разработка…

— Какая разработка? — спрашиваю я громко, стараясь перекричать ветер.

— Сценарий…

У Джейми начинают закатываться глаза, но ей тем не менее удается пожать плечами.

— Какой сценарий, Джейми?

Она пытается вспомнить что-то.

— Представь, Виктор, что ты связан… с определенной организацией… и информация об этом… просочится в печать? Сколько Палакону заплатят… за такую услугу?.. В любом случае Палакон в проигрыше не останется. Он все подстроил.

Я смахиваю слезу, которая катится по ее щеке, а очередной порыв ветра вихрем закручивает в воздухе конфетти, летающие вокруг нас.

— Как? — спрашиваю я.

— Он предложил… Палакон предложил тебя… Бобби… они заключили сделку.

— Какую сделку? Почему?

— Палакон, — она с трудом сглатывает слюну, — пообещал Бобби… нового человека. Бобби хотел мужчину… и Палакон прислал ему тебя. Все складывалось великолепно. Твой отец хотел, чтобы ты уехал… а Бобби требовался новый человек. Палакон совместил одно с другим. — Она кашляет, вновь сглатывает слюну. — Сначала Бобби был в бешенстве… когда выяснилось, что нам послали тебя… он знал, кто ты такой… знал, кто твой отец. Все это ему не нравилось.

— Но мне казалось, что Бобби нравилось использовать известных людей, — говорю я. — Ведь он же говорил, что знаменитость никто ни в чем никогда не заподозрит.

— Твой отец… — Джейми медленно покачивает головой. — Это все же чересчур… Бобби что-то заподозрил.

Ему все это не нравилось, и именно в этот момент Бобби… решил, что Палакон работает… на кого-то еще. Молчание.

— И что произошло тогда, Джейми? — спрашиваю я задумчиво.

— Бобби понял, что он может… использовать тебя в своих интересах.