Собрание сочинений в пяти томах. Том первый. Научно-фантастические рассказы - Ефремов Иван Антонович - Страница 136

Хотя в суровом и еще примитивном искусстве Греции гомеровского периода преобладали плоскостные геометрические формы, Пандион предвосхитил в своих исканиях и мастерстве искусство Эллады эпохи полного расцвета. Ефремов и здесь воспользовался правом художника наделить своего героя чертами психологии и сознания людей более поздней эпохи. Таким образом, и тема искусства раскрывается в исторической перспективе.

Ничего нет горше одиночества человека, оторванного от родины! Раб фараона Пандион понял свою беспомощность перед лицом деспотической власти. В мучительных испытаниях и непрерывной борьбе с превратностями судьбы он ищет и находит друзей. Ими становятся могучий негр Кидого и суровый этрусский воин Кави. Они втроем возглавляют мятеж рабов и после кровопролитных схваток с египетской стражей уходят в пустыню.

Тема бескорыстной братской дружбы представителей разных народов, объединенных стремлением к свободе, бережно и любовно проносится Ефремовым через всю книгу, как бы предвосхищая интернационалистское сознание передовых людей нашей эпохи. Здесь, несомненно, улавливается и перекличка с прогрессивными идеями братства восставших рабов многих национальностей в почитаемом Ефремовым романе гарибальдийца Рафаэлло Джованьоли «Спартак».

Переплетение этих двух тем — облагораживающее воздействие красоты и нерушимой дружбы — получает символическое выражение в прекрасном произведении искусства. На плоском обломке берилла, когда-то привезенного Баурджедом из дальних странствий, рукою Пандиона вырезана гемма: три обнявшиеся мужские фигуры — эллин, негр и этруск…

В одном из писем к авторам этой статьи И. А. Ефремов так раскрывает замысел своей дилогии: «Мне хотелось рассказать о культуре Эллады и Древнего Египта и вместе с тем об искусстве этих стран, ибо культура неотделима от искусства, которое в древности играло, пожалуй, большую роль в жизни общества, чем теперь. Египет и Эллада даны в противопоставлении. Египет — страна замкнутая, косная, стонущая под бременем деспотической власти. Эллада — страна открытая, жизнелюбивая, с широким кругозором. Ни один народ в мире не выразил себя так полно и свободно в своем искусстве, как древние греки. Это — первая в истории человечества культура, для которой в период ее расцвета характерно увлечение эмоциональной жизнью человека — гораздо больше в сторону Эроса, чем религии, что резко отличает ее от древнеегипетской религиозной культуры. Эллада пленяет свежестью и полнотой чувств, и отношение к ней не может измениться».

Устойчивый интерес к эллинской культуре сопровождает писателя на протяжении всей его творческой жизни. Тема античного искусства впервые была затронута в рассказе «Эллинский Секрет» и получила дальнейшее развитие в повести «На краю Ойкумены», затем, как великая унаследованная традиция далекого прошлого, предстала в новом качестве в романе «Туманность Андромеды».

Наиболее полно увлеченность Ефремова античной культурой выразилась в его посмертно изданном историческом романе «Таис Афинская» (1973)[70].

Действие происходит в эпоху Александра Македонского. Однако столь известная и многократно использованная в мировой литературе история завоеваний греческого полководца показана отнюдь не «хрестоматийно», поскольку Ефремов строит свое произведение на малоизвестных фактах. Автор, развивая свои излюбленные идеи, поставил целью показать, как впервые в европейском мире родилось представление о «гомонойе» — равенстве всех людей в разуме, в духовной жизни, несмотря на различие народов, племен, обычаев и религий. Ведь именно походы Александра распахнули ворота в Азию, до той поры доступную лишь торговцам и пленным рабам. И в этом впервые состоявшемся обмене разнородных культур писатель усматривает главное значение походов Александра для истории человечества.

«Выбор эпохи для настоящего романа, пишет он в предисловии, — сделан не случайно, однако и не без влияния удивительной личности Александра Македонского. Меня интересовало его время как переломный момент истории, переход от национализма V–IV веков до нашей эры к более широким взглядам на мир и людей, к первым проявлениям общечеловеческой морали, появившимся в третьем веке со стоиками и Зеноном».

Эпоха Александра Македонского предстает перед читателем во всех ее противоречиях и сложностях, через призму восприятия Таис Афинской, юной гетеры, возлюбленной одного из диодохов Александра, его верного друга и единомышленника Птолемея, женой которого и царицей Египта впоследствии она становится.

Но почему же центральным персонажем своего романа автор избрал не знаменитого военачальника или философа, а свободную афинянку, гетеру Таис? Вероятно, это можно объяснить тем, что такие прославленные гетеры, как Аспасия или Фрина, были образованнейшими женщинами своего времени, подругами (гетера и значит — «подруга», «компаньонка», «товарищ») выдающихся людей — художников, поэтов, государственных деятелей. Писателю удобнее было взглянуть на деяния Александра как бы со стороны — глазами Таис, не заинтересованной в политике, завоеваниях, торговле, не принадлежащей ни к одной из философских школ и вместе с тем женщины высокоинтеллектуальной.

Ей чуждо высокомерие и безапелляционность суждений Аристотеля, она не принимает как идеал «Государство» Платона. Ей ближе Анаксагор, объяснивший возникновение системы небесных тел из первичного беспорядочного смешения веществ в результате их вихреобразного вращения, Анаксагор, так высоко ставивший «нус», то есть человеческий разум. Но еще ближе природе и пониманию Таис учение орфиков — мировоззрение разоряющегося крестьянства и рабов, противостоявшее мифологии, то есть мировоззрению родовой аристократии.

Поэтому особенно примечательны те страницы романа, где повествуется о встречах Таис со старым делосским философом, тайным проповедником учения орфиков, нашедшим в молодой женщине верную и смышленую ученицу, — свои глаза и уши, которым предстоит увидеть и услышать будущее. «Твоя роль в жизни, — говорит он, — быть музой художников и поэтов, очаровательной и милосердной, ласковой, но беспощадной во всем, что касается Истины, Любви и Красоты. Ты должна быть бродильным началом, которое побуждает лучшие стремления сынов человеческих, отвлекая их от обжорства, вина и драк, глупого соперничества, мелкой зависти, низкого рабства. Через поэтов-художников ты, Муза, должна не давать ручью знания превратиться в мертвое болото».

Учение делосского мыслителя и помогло Таис осмыслить по-новому свое назначение в жизни и сконцентрировать все духовные силы в защиту Добра и Красоты. Как известно, именно по ее настоянию Александр Македонский сжигает Персеполис, цитадель деспотической династии персидских царей Ахеменидов — воплощение бездуховного начала, нравственного и эстетического уродства.

Выбор Таис в качестве главной героини объясняется еще и тем, что женщина — эту мысль писатель проводит на всем протяжении творчества — по своим моральным качествам и богатству душевного мира выше мужчины. Ведь биологическая ее природа Матери позитивна но своей сущности — она создает жизнь, а не разрушает ее. И кроме того, в женской красоте воплотился в наиболее целесообразной и гармонической форме результат продолжавшейся миллионы лет биологической эволюции на Земле. Именно в синтезе духовного и физиологического совершенства предстают перед читателями любимые героини книг Ефремова — историк Веда Конг («Туманность Андромеды»), мастер художественной гимнастики Серафима Металина («Лезвие бритвы»).

Превращение Таис в главную героиню романа повлекло за собой исследование многообразных реалий быта и нравов эпохи эллинизма, некоторых малоизвестных религиозных течений, остатков матриархата, тайных женских культов, роли поэтов и художников в общественной жизни и т. п. Все это придает роману подлинную новизну, так как в описаниях историков и беллетристов духовный мир людей этой эпохи, как правило, отступает на задний план перед сценами битв, завоеваний, дележа добычи, дворцовых интриг и заговоров.