Жгучая ложь - Пирс Энтони - Страница 12

Измученный, заляпанный грязью, испачканный в крови бедолага даже не заржал, и я решил считать его молчание знаком согласия. Так у меня появился конь.

Глава 3

Свинопотамы

Верхом на Пуке — я уже твердо решил присвоить своему скакуну это имя — я довольно быстро добрался до местности, где деревья почти полностью оправились от пожара, и решил остановиться на ночлег.

— Сейчас я тебя отпущу, — сказал я коню, — а сам лягу спать. Ты, конечно, можешь удрать, но подумай, имеет ли это смысл. Ведь без моей помощи тебе за огненную стену не выбраться. Так что лучше отдохни и пощипли травки.

Однако стоило мне спешиться, как конь-призрак галопом умчался прочь. Я вздохнул, размышляя о том, что не только люди бывают неблагодарными. Впрочем, что я, неотесанный варвар, понимал в таких вопросах. Деревья исцелялись на удивление быстро. Я без труда набрал фруктов, перекусил и собрался поспать, благо здесь можно было не опасаться хищников. Едва ли кто-нибудь из них преодолеет огненный барьер.

Разбудил меня запах дыма. До рассвета было далеко, но весь горизонт пылал. По равнине катилось пламя.

Я понял, что попал в беду, причем по собственной воле. Будучи всегда готовым защититься от угрозы, исходящей от живого существа, я совершенно позабыл, что опасность может быть и неодушевленной. Огонь смыкался вокруг меня полукольцом, и двигался он быстрее, нежели мог бежать я. Зеленая трава и листва выглядели по-осеннему пожухлыми и побурели. Видимо, в этих местах смена времен года происходила гораздо быстрее обычного, этим и объяснялось ускоренное цветение и плодоношение здешних растений. Теперь сюда пришла осень, а вместе с ней и огонь. Ему предстояло расчистить и подготовить почву для весны, наступление которой, похоже, ожидалось к утру.

Сумей я зарыться в землю, мне, наверное, удалось бы дождаться и утра, и весны, но грунт, как назло, оказался твердым и каменистым. Чтобы как следует закопаться потребовалось бы не меньше часа, а в моем распоряжении оставалось лишь несколько минут.

До моего слуха донеслось звяканье цепей. Устрашенный пламенем, конь-призрак мчался впереди огненного вала.

— Эй, — заорал я, — давай сюда! Я покажу, как нам выбраться!

Конь, естественно, не обратил на меня внимания, но я метнулся наперерез, сумел заарканить его и уже в следующее мгновение вскочил ему на спину. Крепко ухватившись за цепь, я вновь почувствовал себя всадником. Как раз вовремя.

Правда, сидеть на цепях было не очень удобно. Когда мы выбрались из болота, я этого как-то не ощутил, но тогда мы и не скакали с такой скоростью. Так или иначе, в нынешних обстоятельствах мне было не до удобств. Ударяя коня пятками в бок, я направил его туда, куда считал нужным двигаться. Мы бешеным галопом понеслись к неумолимо сужавшемуся разрыву в огненном кольце. Моя... мое мягкое место подпрыгивало на весьма жестких цепях.

Мы проскочили и увидели, что за этим кольцом находится другое, тоже смыкающееся. Неужели выхода нет? Но ведь я обещал найти его! Приглядевшись, я понял, что часть внешнего кольца представляет собой тонкую огненную завесу. Дальше, за ней, пламени не было. Стоит проскочить за внешнюю огненную границу, и мы будем спасены. Проскакав вдоль нее, мы могли бы найти какой-нибудь болотце и поднырнуть, но у нас не оставалось времени. Огонь подступал со всех сторон. Оставалось одно — идти на прорыв.

— Быстрее! — закричал я. — Мы должны проскочить! Закрой глаза и задержи дыхание!

Хлестнув цепью по конскому боку, я заставил Пуку мчаться еще быстрее. Мы на полном скаку влетели в огненную стену. Жар охватил все мое тело, огонь опалил волосы и усы, но мы прорвались. Прорвались благодаря тому, что на твердой почве Пука скакал с бешеной скоростью.

Мы оказались на равнине перед южным хребтом, которой никак не могли достичь раньше. Меня это устраивало — я собирался двинуться именно на юг и всяко предпочитал горы труднопроходимым топям и огненным землям. Кажется, Пук придерживался того же мнения.

Довольно долго мы не останавливаясь двигались к горам, а когда солнце поднялось довольно высоко, задержались, чтобы подкрепиться. Правда, на сей раз я не спешился, полагая, что, стоит мне слезть с Пуки, и он тут же убежит. Травы под ногами было вдоволь, конь мог свободно пастись под сенью раскидистого галетника, а я имел превосходную возможность дотянуться с его спины до самых свежих галет. Каково же было мое удивление, когда одна из галет на поверку оказалась самой настоящей котлетой. Конечно, котлетам не свойственно расти на галетных деревьях, но магия — штука тонкая, и порой чары разлаживаются, как всякий сложный механизм. Мне этот сбой оказался только на руку — позавтракал я весьма плотно.

Отдохнув и подкрепившись, мы вновь двинулись на юг и через некоторое время наткнулись на следы гоблинов. Пука нервно всхрапнул, я плюнул и выругался — мы оба знали, что встреча с гоблинами не сулит ничего хорошего. Но возвращаться назад через огненную стену и акулье болото тоже как-то не хотелось, и мы, разумеется, со всей возможной осторожностью, продолжили путь.

Увы, осторожность не помогла. Орава гоблинов все же углядела нас и пустилась в погоню.

Думаю, ты знаешь, что за народ эти гоблины, с ними не договоришься. Впрочем, ныне они, возможно, изменились, но в те времена отличались крайне жестоким и злобным нравом. Сражаться или удирать — другого выбора встреча с ними никому не оставляла.

Гоблинов было никак не меньше десятка — все с дубинками и камнями, вполне пригодными для того, чтобы переломать человеку кости. Со мной же были лишь мой верный меч да конь-призрак. В ту пору я был молод и не очень умен, но даже мое безрассудство имело пределы. Будь я драконом, разорвал бы гоблинов в клочья, будь огром — зашвырнул на луну. Но будучи разумным человеком, я принял разумное решение — пустился наутек.

Пука пустился наутек вместе со мной. Точнее сказать, подо мной. Он мчался галопом, громыхая цепями, и не было надобности подгонять его. Кони-призраки тоже не склонны считать себя подходящей пищей для гоблинов.

Эти твари навалились на нас лавиной. Теперь, как я понимаю, гоблины редко встречаются на поверхности земли и обитают главным образом во влажных пещерах, но в мое время на них можно было наткнуться где угодно. К догнавшим нас присоединялись все новые и новые. Они источали мерзкое зловоние и выкрикивали отвратительные непристойности. По этой части гоблины превосходят решительно все виды живых существ, уступая только гарпиям.

Разумеется, я принялся махать своим верным мечом, отрубая все, что оказывалось в пределах досягаемости. Отсеченные пальцы, уши и носы так и летели во все стороны. Вот бы тебе послушать, как вопили эти гадкие твари! Но на смену раненым приходили все новые и новые — гадких рож, когтистых лап, дубин и камней вокруг не убавлялось.

Мы попытались свернуть и обогнуть ораву гоблинов справа, но наткнулись на уже знакомую огненную стену. Она горела ярким пламенем, словно призывая нас попробовать проскочить еще разок. Этого нам не хотелось, и мы повернули навело. Но и тут нас ждало разочарование — акулье болото простиралось с этой стороны до самого подножия горы. Я вовсе не стремился оставить в залог алчным тварям ни руку, ни ногу, ни что-нибудь еще. Не знаю, было ли это меньшим из зол, но мы понеслись прямо на склон гоблиновой горы. Пука сметал гоблинов с пути в бешеном галопе, но я знал, что скоро они просто задавят нас массой.

И все же мы двигались вперед — остановка теперь означала гибель. Скоро мы оказались у самой горы, словно безобразными наростами, усеянной гоблинскими норами. Между этими норами, из которых высовывались визжащие гоблины, вились узкие тропки. При виде одной из них у меня зародилась мысль.

Слегка повернув Пуку в сторону, я подскакал к остролистому копейнику и легким движением меча отсек почти у самого основания одно из росших веером из земли копий. Нам пришлось несколько задержаться, но Пука, явно испугавшийся этакой прорвы гоблинов, теперь слушался меня безоговорочно и понимал с полунамека. Видимо, ему казалось, будто я знаю, что делать. Копье еще не успело упасть на землю, как я подцепил его кончиком меча, подбросил в воздух и поймал свободной рукой. Ловкость и согласованность движений, особенно коли дело касается оружия, — одно из основных отличительных свойств варваров. В тот же миг мы возобновили скачку. Меч я вложил в ножны, и теперь обеими руками сжимал копье. Прекрасное длинное копье, наконечник которого выдавался более чем на фут перед головой Пуку.