Зеленая мать - Пирс Энтони - Страница 1

Пирс Энтони. Зеленая мать

— Piers Anthony. Being a Green Mother (1987) («Incarnations of Immortality» #5). Пер. — А.Рогулина.

Изд. «Полярис», 1997 («Миры Пирса Энтони»).

OCR & spellcheck by HarryFan, 26 December 2001

1. УТРЕННЯЯ ПЕСНЬ

Девочка была еще совсем маленькой, но во сне она видела себя взрослой женщиной. Прекрасной женщиной в подвенечном платье. Дело происходило в церкви: она шла вдоль длинного ряда колонн под руку с каким-то мужчиной, лицо которого ей все никак не удавалось разглядеть.

Но у сна была и другая половина, как у экрана, и там висел огромный земной шар. Он тоже принадлежал девочке, и во сне это совсем не казалось ей удивительным. Мир почему-то был мертв. В нем не осталось ни единого человека.

Девочка знала, что сон предсказывает будущее, и одна из его половинок обязательно сбудется. Свадьба или разрушение. Но какая? И почему? Это было совсем не страшно, хотя очень таинственно.

Потом возникла музыка. Прекрасная загадочная мелодия. Проснувшись, девочка испугалась, что мелодия исчезнет вместе с остатками сна, однако она осталась. Теперь звуки раздавались откуда-то с улицы.

Девочка выкарабкалась из постели, стараясь не разбудить свою сестру Луну. То есть на самом деле Луна приходилась ей вовсе не сестрой, но все это было так трудно понять, что лучше пусть уж будет «сестра». И пусть сестра поспит, пока она не вернется. Это совсем ненадолго.

Орб сунула ноги в шлепанцы и побежала к двери прямо в ночной рубашке. Таинственная мелодия как будто звала ее.

Девочка кое-как сползла вниз по лестнице, пересекла холл и оказалась около входной двери. Чтобы повернуть массивную ручку, ей пришлось ухватиться обеими руками. Дверь тоже поддалась не сразу.

Летнее утро было свежим, но не холодным. Орб выскочила на улицу, преследуя ускользающую мелодию, не думая ни о времени, ни о холоде. Все вокруг было сверхъестественно ярким, гораздо лучше, чем в жизни. Просто чудесно!

Орб остановилась, пытаясь установить источник звука. Позади фермы был лес, и музыка доносилась оттуда.

Девочка перебежала через поле, распугивая кур, и остановилась, запыхавшись, на опушке. В четыре года такая прогулка любому покажется целым путешествием. Тем более в одиночку. Вообще-то далеко уходить без взрослых не полагалось. Орб стало немного не по себе, но музыка звучала так чудесно, что следовало обязательно найти ее источник.

Лес был густым, темным и мрачным. С деревьев свисала паутина, кусты колючей ежевики загораживали путь. Орб пошла вдоль опушки, надеясь отыскать какой-нибудь проход в этих зарослях. К ее отчаянию, музыка звучала все тише и тише.

А вот и тропинка! Девочка побежала по ней в глубь леса. Вдруг — о ужас!

— музыка смолкла. Орб остановилась, прислушиваясь. Ни звука.

Нет, какой-то звук все же раздавался — уже другая мелодия, ничуть не менее прекрасная, чем первая. Может, и она подойдет? Звук доносился оттуда, куда вела тропинка, и чем дальше шла Орб, тем мелодия становилась громче.

Вскоре тропинка вывела девочку к реке. Орб и раньше видела эту реку, но не отсюда. Здесь она весело скакала по камешкам, журча свою песенку. Орб напряглась, чтобы различить мотив в шуме воды. Мелодия стала чище, однако чего-то в ней не хватало.

Девочка стала пробираться вдоль топкого берега ручья. Она еще не видела, откуда доносится звук, а просто шла туда по слуху. Теперь она различала еще один, третий звук. Он не был похож ни на первую, ни на вторую мелодии. Просто что-то вроде хихиканья. Смех доносился из заводи, чуть ниже по течению.

Наконец-то Орб разглядела источник этого веселья! В заводи купались незнакомые девочки. Их обнаженные тела были гибкими и прекрасными, длинные локоны рассыпались по плечам. Девочки плавали, плескались, ныряли и веселились от души. Их серебристый смех и был той самой третьей мелодией.

Одна из нимф заметила Орб и окликнула ее:

— Привет, дитя человека! Иди сюда, к нам!

Остальные опять рассмеялись.

Орб ненадолго задумалась и решила принять приглашение. Стащила с себя ночную рубашку, сбросила шлепанцы и осталась совсем голой. Потом подошла к воде.

— Она меня услышала! — воскликнула изумленная нимфа:

Орб остановилась.

— Я что-нибудь не так сделала?

Нимфы удивленно поглядели друг на друга.

— Ты видишь нас, дитя человека?

— Да. Разве вы не хотите, чтобы я с вами поиграла?

Они опять переглянулись.

— Конечно, хотим, — сказала первая нимфа. — Но… Ты умеешь плавать?

— Нет.

— Так ведь тогда ты можешь утонуть!

Об этом Орб как раз и не подумала. Утонуть — это наверняка очень неприятно.

— Почему же вы позвали меня к себе?

— Мы не думали, что ты нас услышишь, — объяснила одна из нимф.

— Или увидишь! — подхватила другая. — Мы просто дразнились, как всегда.

— Зачем?

— Потому что мы — водяные феи, — сказала третья. — И человечьи дети обычно не замечают нас.

— Но почему? — совсем запуталась Орб.

Феи пожали плечами.

— Почему — нам неизвестно. Но это так, признаюсь честно…

Эти слова вызвали у фей новый взрыв серебристого смеха.

— Ой, ты говоришь стихами!

Остальные феи, хихикая, начали брызгать ту, которая заговорила в рифму. Орб тоже захотелось побрызгаться, но она понимала, что сначала стоило бы научиться плавать.

— Почему я никогда не видела и не слышала вас раньше, когда бывала у реки?

Феи озадаченно глядели друг на друга.

— Почему она нас не видела? — повторила какая-то из них. — Мы ее видели, а она нас игнорировала.

Орб не знала, что означает последнее длинное слово, но пришла к выводу, что оно что-нибудь да значит.

— Так почему?

— Может, она изменилась? — предположила другая. — Ты не менялась в последние дни, а, девочка?

— Сегодня утром я услышала песенку, которую раньше никогда не слышала. Музыка разбудила меня, и я пошла ее искать.

Феи снова обменялись многозначительными взглядами.

— Изменилась! — решили они дружно. — Теперь она может играть с нами.

— Но как? — спросила Орб. Ей очень хотелось принять участие в их забавах.

Выход из затруднительного положения подсказала одна из фей:

— Где-то тут лежала автомобильная камера…

— Ой, здорово, и я смогу на ней плавать! — обрадовалась Орб. — Принеси мне ее!

Нимфа отрицательно покачала головой.

— Увы, я не могу, — сказала она с грустью.

— Почему?

— Мы не можем прикоснуться к вещам человечьих детей. Не можем их передвигать. Только смертным созданиям это позволено.

— Тогда скажи мне, где она лежит, и я сама достану!

— С удовольствием!

Фея провела ее чуть ниже по течению реки. Там на сухой ветке висела надутая автомобильная камера.

Орб зашла в воду — здесь было мелко, но ноги покалывало от холода — и потянула камеру к себе.

— Ой, она тяжелая! Ты не могла бы помочь?

— Вряд ли, — грустно промолвила фея. — Я действительно не могу дотронуться ни до нее, ни до тебя.

Она протянула руку, чтобы прикоснуться к Орб, однако девочка ничего не почувствовала. Рука феи прошла через нее насквозь.

— Ой, да ты призрак! — воскликнула Орб, не зная еще, радоваться ей или пугаться.

— Нет, я всего лишь фея. Я могу прикоснуться к естественным вещам, таким, как вода. Но не могу трогать неестественного — например, человечьих детей.

Орб решила, что пора представиться.

— Меня зовут Орб, — объявила она. — А ты кто?

— Я… — фея вдруг замолчала. — Вряд ли у меня есть имя. Я никогда не задумывалась об этом.

— Ой, как грустно! — сказала Орб. — Мне надо придумать тебе имя.

— А ты сумеешь? — спросила польщенная фея.

Орб сосредоточилась, пытаясь вспомнить подходящее имя. С камеры, которую она пыталась достать, срывались капли воды.