Взрослые тайны - Пирс Энтони - Страница 9

– Я ничей.., ну, разве что папин и мамин.

– Давай-ка лучше начнем с самого начала, – сказала Дженни, позаимствовав это предложение у матушки Чекс. – А для начала как следует познакомимся. Ты…

– Кентавр Че, из числа крылатых чудовищ Ксан-фа, – охотно представился он.

– Ой, прости. А мне показалось, будто тебя зовут Чей.

– Пустяки. А ты?

– Я Дженни из Мира Двух Лун. Там, откуда я родом, песок – это что-то вроде толченого камня, и есть его нельзя.

– Но, вообще-то, наш песок тоже что-то вроде крошева из горного хрусталя, откуда-то из Великих Карамельных Гор. Потому-то он так хрустит. А ты, я вижу, хоть и эльфесса, но не из местных. Вяз-то твой где?

– Почему все толкуют о каких-то вязах? – спросила она. – Я их в жизни не видела!

– Вот те на! Но ведь все эльфы связаны с вязами. У каждого эльфийского племени есть свой вяз, вокруг которого расстилаются их владения. Чем ближе к вязу, тем эльф сильнее, а раз ты далеко, так должна быть совсем слабой.

– Но я не привязана ни к какому вязу! – возразила Дженни. – И никто из моих родичей тоже. Насчет «ослабла» – тут ты не ошибся, но это от усталости, а не из какого-то там дерева.

– Видно, твоя Двухлуния из тех дальних стран, про которые мама мне еще не рассказывала, – задумчиво промолвил Че. – Это ведь не в Ксанфе, правда? А что, у вас там действительно две луны?

– Конечно. Мой мир совсем непохож на ваш Ксанф, про который я до сего дня и слыхом не слыхивала. Чудно тут у вас – ничего не поймешь. Вишни взрываются, песок едят, а тут еще не то люди, не то птицы, не то лошади… Ой, прости! Я ничего тако…

– Да все в порядке. Все кентавры ведут свой род от .людей и лошадей, а у нас, крылатых, есть среди предков и птицы. Мой дедушка был гиппогрифом.

– Гиппо.., кем?

– Хм., ты назвала бы его конем с птичьей головой.

Дженни покачала головкой.

– Расскажи мне кто про такое, ни за что бы не поверила. Но собственными глазами видела, как летает твоя мама.

– Да, она это может. Хлестнет себя хвостом, сделается легкой – и в небо. С хвостом-то и у меня полный порядок, но вот крылья пока слабоваты, так что я еще не летаю. Но прыгаю далеко.

– Так ты тоже можешь сделать себя легким?

– Почему только себя? Я могу сделать легким что и кого угодно, но, конечно, не хлещу хвостом без спросу кого ни попадя. Это было бы невежливо.

– Ой, вот бы мне сделаться полегче. Может, тогда я не чувствовала бы себя такой усталой.

– Как угодно.

Че легонько хлестнул девочку по плечу хвостом, и та немедленно ощутила во всем теле такую поразительную легкость, что чуть не слетела с плота.

– Вот здорово! – воскликнула она.

– Здорово-то здорово, но будь осторожна, – предупредил Че. – Утяжелить тебя обратно я не могу, моя магия односторонняя. Но эффект облегчения постепенно ослабевает, и со временем сходит па нет.

Дженни почувствовала, как ее головка идет кругом, и вовсе не из-за легкости в теле или в мыслях. По всему выходило, что в здешнем мире магию использовали не Верховные, а самые обычные – хотя и совсем необычные – существа. Это многое объясняло.

– Одного не пойму, – сказал между тем Че. – Как тебя угораздило оказаться в Ксанфе?

– Сама не понимаю. Ведь оно как вышло: Сэмми всегда находит что ищет, он побежал на поиски, а я за ним. Он нашел твое перышко – и мы оказались здесь.

– Стало быть, твой Сэмми – существо волшебное.

– Что ты, он обычный котик. Только с необычной способностью все находить.

– А разве это не магия?

Дженни задумалась.

– Знаешь, а, пожалуй, ты прав. Кстати, здесь он стал находить все, что нужно, еще быстрее, чем раньше.

– А твой магический талант, он какой?

– Мой? – Дженни чуть не покатилась со смеху. – У меня и обычных-то талантов никаких нету, что уж говорить о волшебстве. Дома я даже видеть толком не могла; зрение мне поправила твоя мама, с помощью этих волшебных стеклышек.

– А может, ты просто не знаешь, потому что не пробовала?

Девочка взглянула на него с интересом.

– Ты что, вправду думаешь, будто я могу обладать какой-то волшебной способностью? Например, делать вещи легкими, или тяжелыми, или что-то в этом роде?

– А почему бы и нет? У нас все люди обладают магическими талантами, да и многие из других народов тоже. Правда, эльфы в основном довольствуются общей племенной магией – она-то и привязывает их к вязам, – но ты нездешняя и больше похожа на людей.

– Это было бы здорово. Но как узнать, какой у меня талант?

Новый мир стал открываться девочке с неожиданной стороны, и ей даже подумалось, что он не так уж плох.

– Ой, правда, я совсем забыл про обыкновенов. У них талантов не бывает, но ты ведь не из Обыкновении?

– А кто такие обыкновены?

– Люди, живущие в тоскливой стране, где нет вовсе никакой магии. Мама не любит даже вспоминать о ее существовании.

– Нет, думаю, не оттуда. Ведь в этой Обыкновении не две луны?

– Кажется, одна, как и у нас. Только у них она вовсе не из сыра. Можешь себе представить – луна не из сыра!

– А у вас что – из сыра?

– Из чего же еще? А с другой стороны она медом намазана, вот так. Мама с папой прожили там некоторое время, после чего появился я. Недаром это так и называется – «медовый месяц». Наверное, именно поэтому так люблю сладкое.

– Значит, – подытожила Дженни, – коль скоро я не из Ксанфа и не из Обыкновении, магический талант у меня может как иметься, так и отсутствовать. Но раз Сэмми обладает магическими способностями, не исключено, что ими обладаю и я.

– Не исключено, – согласился Че.

– Слушай, а зачем эти.., как их.., гоблины.., зачем они тебя схватили?

– Надо думать, чтобы съесть.

– Съесть?! – в ужасе воскликнула Дженни. – Но это было бы гнусно, глупо, грубо и гадко.

– Именно так. Гоблины, они по самой своей природе гнусные, глупые, грубые и гадкие. Правда, непонятно, почему они не убили меня сразу. Видимо, решили приберечь для какой-нибудь оказии.

– Наверное, раз держали связанным, – согласилась она.

– Кажется, они собирались меня куда-то переправить. Вообще-то, от них можно ждать чего угодно, но Годива не давала им слишком разойтись. Гоблинши вообще лучше гоблинов, это все знают. А поскольку шайкой командовала она, то, вполне возможно, у них на уме был не просто обед, а нечто иное. Это весьма странно.

– А как ты попался? Разве тебе не говорили, что от гоблинов нужно держаться подальше?

– Еще как говорили, – вздохнул он. – Но эти хитрюги соблазнили меня запахом свежего печенья, и я не смог устоять. Это, скажу я тебе, такая вкуснятина – не только пальчики, но и копыта оближешь. Хотя ты, конечно.., хм.., ты пальчиками обойдешься. Но, так или иначе, мне облизывать ничего не пришлось, потому как я угодил в какое-то облако, а потом оказался здесь, в плену у гоблинов. Думаю, меня утащили по односторонней тропе.

– Односторонней? Но ведь любая тропа ведет в двух направлениях.

– Вот уж дудки. Магические тропы чаще всего однонаправленные, а нередко бывают еще и одноразовые.

Надо думать, гоблины воспользовались одной из них, чтобы мама не могла найти меня по следам. Только вот гоблины эти, похоже, не здешние и местности толком не знают.

Когда появилась ты, Годива как раз ходила на разведку.

Для себя Дженни решила, что поверит в одностороннюю тропу не раньше, чем увидит ее собственными глазами, но спорить не стала.

– Странно, – заметила она, – что они заплутались по дороге, а не отправились с тобой прямо туда, откуда пришли.

– Да, странно, но мало ли что могло случиться. Сойдя с волшебной тропы, гоблины выглядели растерянными: как я понял, они рассчитывали оказаться к востоку от Элемептарий, а оказались к западу.

– Но не может же тропа изменить направление!

– Обычно нет, но изредка такое случается. Кроме того – судя по тому, что деревья по обе стороны казались размытыми, – они двигались скоростной тропой, а перепутать направление на большой скорости можно очень даже запросто. Они чесали по ней примерно полчаса, прежде чем заподозрили неладное и вышли за обочину. Тропа тут же исчезла. Когда Годива увидела, куда попала, она выразилась.., крепко она выразилась.