Ксанф. Источник магии - Пирс Энтони - Страница 65

Честер мгновенно сменил лук на аркан. Брошенная им петля обвила торс грифона, прижав к телу крылья. Кромби дернулся, развернув Честера, но кентавр не сдвинулся с места – все же он был раза в три массивнее противника...

В лицо Бинку бросился черный кот, и тому волей-неволей пришлось все же вспомнить, что перед ним – противники. Чисто машинально он взмахнул мечом – и разрубил животное надвое. И – в ужасе застыл. Ведь он не собирался убивать кота! Такое редкое существо – кто знает, быть может, то были последние коты во всем Ксанте! И сохранились благодаря магии Доброго Волшебника.

Однако вслед за этим произошли два события, круто изменившие настроение Бинка. Во-первых, половинки разрубленного кота остались живыми и во-вторых, сразу превратились в двух новых котов, пусть и меньших размеров. Стало быть, то был не настоящий, а всего лишь псевдокот, вылепленный из живой глины и обладавший кошачьими качествами, и каждая отделенная от него часть становилась новым котом. Если бы из такого материала изготовили, скажем, собак, эффект, безусловно, был бы тот же: каждый отделенный от нее кусочек, превратился бы в еще одну собаку. По этой причине Бинку не стоило беспокоиться о сохранении вида. А через секунду второй кот больно вцепился ему в лодыжку.

Вместе с облегчением Бинком овладела и горячая ярость, и он дал волю мечу. Он рубил котов пополам, на четвертушки и осьмушки – и каждый кусочек неизменно становился новым котом, хотя и все более крошечным, но нападающим с неиссякаемой злобой. Это напоминало схватку с Гидрой во время безумия – только на сей раз у него не было куска магического дерева, чтобы скормить его противнику; не было и нити, связывавшей Гидру с небом – нити, которую можно было перерубить.

Вскоре уже сотня котов, каждый величиной с крысу, вилась вокруг него, а чуть позже – уже целая тысяча атаковала его, и они были подобны никельпедам. Чем дольше он бился, тем хуже ему приходилось.

А не имеет ли эта магия, думал он, работая мечом, какую-то аналогию с магией Гидры? Тот небесный монстр был привязан к цифре семь (семь первоначальных голов), а коты привязаны к цифре тринадцать; но и тут и там число их удваивалось. Ах, отыскать бы ключ или противозаклинание, чтобы нейтрализовать эту магию дублирования...

– Шевели мозгами, Бинк! – крикнул Честер, затаптывая котов, оказавшихся у него под ногами. – Дай-ка им хлебнуть той водички!

Да, конечно же! Бинк присел и махнул мечом над самым полом пещеры, и в озеро полетели десятки котов размером уже с ноготь. Падая в воду, они шипели, словно раскаленные угольки, и мгновенно шли на дно. То ли они захлебывались, то ли их губила ядовитая вода – ни один так и не всплыл.

В полном смысле расчищая себе дорогу к победе. Бинк пристально следил за схваткой кентавра с грифоном. Он, разумеется, не мог видеть всего, зато достаточно четко представлял всевозможные детали, ускользнувшие из поля его зрения. Он и вынужден был наблюдать и все время оставаться начеку – Честеру вдруг могла понадобиться помощь, а если бы с ним что-то случилось, то у Бинка появился бы еще один противник.

Кромби, захваченный петлей, изловчился и одним мощным ударом острого клюва рассек путы. И тут же резко распахнул крылья, вызывающе каркнул и обрушился на голову Честера, орудуя сразу и клювом и когтями всех четырех лап.

Из-за того, что веревка мгновенно ослабла, кентавр пошатнулся и потерял равновесие. Конечно, он был гораздо устойчивее человека, но в суматохе сражения всякое случается. Ударившись о сталагмит, он обломил его верхушку в тот самый момент, когда на него кинулся грифон. Бинк вздрогнул и даже зажмурился на секунду. Однако же сталагмит больше помешал Кромби, нежели Честеру – его острый конец свалился на крыло грифона и потянул за собой вниз. Кромби отчаянно заработал вторым крылом, чтобы как-то вывернуться.

Честер выпрямился. Коготь грифона наискось рассек ему лицо, чуть не зацепив глаз; но теперь уже могучие руки кентавра крепко держали грифона за передние ноги.

– Попалась, птичка! – прорычал он.

Он не мог достать меча, так как руки были заняты, и потому просто лупил грифона об обломанный сталагмит.

Кромби каркнул и задрал задние ноги, готовясь полоснуть когтями по человеческой половине кентавра и выпустить ему кишки. Честер молниеносно отшвырнул грифона в сторону и опять схватился за лук. А противник уже расправил крылья, описал в воздухе петлю и напал на кентавра раньше, чем тот успел выстрелить. Теперь они пустили в ход руки и когти...

Бинк избавился от котов, но дал Волшебнику время перебрать запас бутылочек и открыть новую. Пар сконденсировался в кучку ярко-красных бомб-вишен. О, у него уже был опыт обращения с этими маленькими, смертельно опасными «фруктами» – в дворцовом саду росло такое дерево! Скорее всего с него-то они и сорваны. И если в Бинка угодит хотя бы один...

Пригнувшись, он бросился к Хамфри и успел схватить Волшебника за руку. Тот боролся отчаянно, но Бинк, само собой, был много сильнее. Он все еще как-то сдерживал себя – насилие было ненавистно ему. Но нужно было бороться – другого выхода попросту не существовало... Противники упали; пояс Волшебника разорвался, и по камням зазвенела коллекция пузырьков. Выскочило несколько пробок. Вишни-бомбы уже не представляли опасности – они покатились в озеро и затонули, а там и взорвались, взметнув облачка пара и никому не причинив вреда. Но одна из них закатилась в корзинку с драгоценными камнями...

Взрыв разметал уникальные камешки по всей пещере. Мимо Бинка просвистели алмазы; огромная жемчужина с глухим стуком ударилась в грудь Волшебника; под копытами Честера захрустели опалы...

– Ужас, ужас! – закричала Перл. – Разве так надо это делать! Ведь каждый, каждый камешек надо поместить в правильное место!

Бинку было жаль драгоценностей, и тем не менее он не долго думал о них: его одолевали более насущные проблемы. Из бутылочек Хамфри вырвался на волю удивительный набор разных предметов!

В одной из них, например, оказалась пара крылатых туфель.

– Так вот где я оставил их! – воскликнул Хамфри.

Но туфли тут же улетели прочь – он потянулся, чтобы схватить их, но не успел.

В другой оказались огромные песочные часы – тоже в данный момент абсолютно безопасные. Б третьей хранилась коллекция экзотических на вид семян – одни были похожи на огромные плоские рыбьи глаза, другие – на смесь соли с перцем, третьи – на однокрылых мух. Они рассыпались, усеяв все вокруг, ноги скользили на них, и те давились, издавая хлюпающий звук; но и это не представляло как будто прямой опасности.

К несчастью, из всех бутылочек вырывался пар или дым. Появилось переполненное мусорное ведро (вот оказывается, как Волшебник убирал свой замок – запихивал мусор в бутылочку!), затем – мешок с суперудобрением, миниатюрная гроза и малюсенькая сверхновая.

Теперь семена получили пищу, воду и свет и быстро начали прорастать. Тянулись усики, набухали стебли лопались почки, выбрасывая листья. Корни хватались за каменный пол, цеплялись за мусор, стебли вытягивались, образуя плотный ковер из самых диковинных растений. Разные виды вступали в противоборство за наиболее удобренные участки. Через несколько секунд Бинка и Хамфри окружили густые и быстро расширяющиеся джунгли. Лианы цеплялись за ноги, ветки кололи тело, листья заслоняли обзор.

Вскоре растения зацвели, и стало понятно, к каким видам они принадлежат. На туфельном дереве выросла такая изящная обувь, что нимфа Перл восхищенно ахнула и сорвала для себя красивую пару. На узельниках появились сложнейшие специализированные узлы; Бинку пришлось увертываться, иначе бы его немедленно связало по ногам и рукам, и тогда – прощай победа!

Тем временем Волшебник отчаянно маневрировал между лязгающими челюстями собакозубых фиалок и одуванчиков, а ястребиная трава уже начала кидаться ему на голову. Бинку было бы впору посмеяться, но ему самому было далеко не до смеха: золотой стержень пытался насадить его на металлическую спираль, а подсолнечник ослеплял своим блеском. Сверхновая больше не была нужна – в пещере было светло, как днем, и этот свет останется, пока у подсолнечника не завяжутся семена.