48 часов - Маклин Алистер - Страница 40

— Моя дорогая, есть вещи, которые вам лучше не знать. Не стоит волновать вас понапрасну… Оставьте это нам.

— Боюсь, сэр Артур, что в последнее время вы не слишком приглядывались ко мне, — спокойно заметила Шарлотта.

— Не понимаю вас.

— Видимо, от вас ускользнул тот факт, что я давно уже не ребенок, да и молодой женщиной меня уже не назовешь. Поэтому прошу не обращаться со мной как с несовершеннолетней. Если, конечно, вы действительно жаждете отдохнуть сегодня ночью…

— Ну, хорошо… Если вы так настаиваете… Тогда прошу принять к сведению, что Калверт отнюдь не обладает монополией на насилие. Он действительно был на борту «Нантсвилла» и нашел там моих людей, Бейкера и Дельмонта… Мертвыми. Оба были заколоты, — голос дядюшки Артура звучал абсолютно спокойно. — А сегодня вечером был убит пилот вертолета, на котором летал Калверт, а сам он едва выбрался живым из сбитой машины. Часом позже был убит Ханслет. Калверт нашел его здесь по возвращении со сломанной шеей.

Сигара дядюшки Артура успела вспыхнуть раз пять, прежде чем Шарлотта сумела выдавить из себя хоть слово.

— Это настоящие чудовища, — прошептала она наконец сдавленным голосом. — Чудовища… Как вы можете бороться с такими людьми?

Дядюшка Артур, прежде чем ответить, выпустил несколько клубов дыма.

— Лично я не собираюсь меряться с ними силами. Генералы редко принимают участие в рукопашной схватке. А вот Калверт будет бороться с ними и победит. Спокойной ночи, друзья мои.

Он вышел. Я не стал ему противоречить, но знал, что Калверт уже не может бороться с ними, потому что у него не было уже больше сил. Калверт был одинок со своим слепым как крот шефом и с женщиной, поведение и слова которой заставляли его не терять бдительности, Калверт нуждался в помощи. В неотложной помощи.

После того как дядюшка Артур вышел, мы остались в рубке одни, Шарлотта и я. Наедине с тишиной. Но тишина эта ласкала ухо. Дождь бил по крыше, вода была черной, а серые клубы тумана сгущались с каждой минутой. Скорость пришлось уменьшить, вести становилось все труднее. К счастью, на «Файркрэсте» был прекрасный автопилот, гораздо лучший рулевой, чем я, не говоря уже об адмирале.

— Что вы собираетесь делать сегодня ночью? — неожиданно спросила Шарлотта.

— Как вижу, вы действительно желаете знать все. Должен еще раз подчеркнуть, что дядюшка. Артур… прошу прощения, сэр Артур и я осуществляем операцию совершенно секретную. Поэтому сохранение тайны является нашей обязанностью и должно быть абсолютным.

— Вы смеетесь надо-мной? Вы ведь прекрасно знаете, что я тоже участвую в этой операции.

— Прекрасно! Мне как раз придется раз или два за эту ночь покинуть судно, и мне очень нужен надежный человек, который присмотрит за ним в мое отсутствие.

— Но у вас есть сэр Артур.

— Да, конечно. И я необычайно ценю его суждения и ум, но в настоящих условиях я с удовольствием обменял бы все это на пару молодых здоровых глаз. Учитывая все, что он вытворял сегодня у штурвала, я прихожу к выводу, что сэр Артур не должен никуда выходить без таблички «Слепой». А как у вас со зрением?

— Оно уже, конечно, не то, но еще вполне на уровне.

— Значит, я могу на вас положиться?

— На меня?.. Но я ведь совсем не разбираюсь в яхтах!

— Вместе с дядюшкой Артуром вы составите великолепный тандем. Я когда-то видел вас в главной роли в одном французском фильме, где вы…

— О Боже! Мы вообще не покидали студии. У меня был дублер даже в бассейне.

Я выглянул из рубки.

— На этот раз дублера у вас не будет. Не будет и бассейна. Вместо этого — Атлантический океан в оригинале. Шарлотта, мне действительно нужна пара хороших глаз. Вы будете курсировать туда и обратно, стараясь не налететь на скалы, пока я не вернусь. Сумеете?

— Нет. Но постараюсь. У меня ведь нет выбора? Где вы собираетесь сойти на берег?

— На Эйлен Оране и на Крэйджморе. Это два островка в глубине Лох Хаурона. Естественно, если я их найду.

— Эйлен Оран и Крэйджмор! — повторила она со своим легким французским акцентом, который, казалось, сглаживал шероховатость кельтского языка. — Как эти названия далеки от наших драм и ненависти, от грабежа и убийств! Они просто дышат романтизмом.

— Это очень обманчивое впечатление, моя дорогая, — внимание! «Моя дорогая» — из репертуара дядюшки Артура. — Эти островки дышат скорее мрачным одиночеством, они пусты и скалисты. Но именно там находится ключ ко всей тайне.

Она ничего не ответила. Я смотрел вперед и думал, кто кого первым увидит: я — Эйлен Оран или он — меня. Через несколько минут я почувствовал на плече руку. Дрожащую руку. Не знаю, что это были за духи, но она их покупала наверняка не в торговом доме и не на арабском базаре. Я подумал, что никогда не сумею понять невероятную женскую душу: сегодня вечером ей грозила такая большая опасность, что она вынуждена была бежать, не останавливаясь перед необходимостью в ужасную погоду переплыть почти половину торбэйской гавани. И все-таки, прежде чем прыгнуть в воду, она прихватила флакончик французских духов.

— Филипп?

Это, надо признать, звучало гораздо лучше, чем «мистер Калверт». Но я был рад, что дядюшка Артур при этом не присутствовал, — его бы это крайне шокировало.

— Да?

— Мне очень жаль… — можно было подумать, что она действительно сожалеет. По крайней мере, это не было похоже ни на заученный текст, ни на попытку воспользоваться актерским опытом. — Я очень сожалею о том, что сказала… Я ведь не знала ничего о Ханслете, Дельмонте и Бейкере… И о вашем пилоте. Они ведь были вашими друзьями… Мне очень жаль, Филипп.

И все-таки она несколько переиграла. К тому же она стояла слишком близко. Потребовался бы пинцет, чтобы просунуть между нами игральную карту. И потом, запах этих духов, отнюдь не дешевых… Спецы от рекламы из еженедельников с блестящими обложками назвали бы их одуряющими. В моей голове все громче раздавался звонок тревоги. Я решил оградиться от дьявольского наваждения и подумать о более возвышенных вещах.

Она молчала и только сильнее сжала мою руку. Я почувствовал себя на седьмом небе. Единственное, что мне не давало окончательно потерять равновесие, это пробуждающий уверенность равномерный звук дизеля за нашими спинами. «Файркрэст» мотало на волнах, но все-таки он пробирался вперед. Неожиданно я обратил внимание на метеорологические аномалии: после полуночи температура несомненно поднялась. Мне захотелось поговорить с ребятами из Кента по поводу их гарантий, что стекло ни при каких условиях не запотеет. Но возможно, таких условий они все-таки не предвидели. Я уже приготовился включить автопилот, просто для того, чтобы чем-нибудь заняться, когда Шарлотта сказала, что идет вниз, и предложила мне чашку кофе.

— Согласен, — сказал я, — но при условии, что вам не понадобится свет и что вы не наступите при этом на дядюшку, простите, сэра Артура.

— Можете смело говорить «дядюшка Артур», это ему очень подходит.

Она стиснула еще раз мою руку и исчезла. Аномальное поведение температуры в районе Гебридов быстро прошло, и гарантии относительно стекла стали снова совершение оправданными. Я рискнул передать «Файркрэст» попечению автопилота и помчался в передний трюм за костюмом для подводного плавания, который и перенес в рубку.

На приготовление чашки кофе Шарлотте понадобилось двадцать пять минут. На пропане это делается вообще-то гораздо быстрее, даже если принять во внимание все трудности, связанные с работой в темноте. Мировой рекорд в медленном приготовлении кофе в открытом море. Я услышал звон стекла, когда она проносила кофе через салон, и усмехнулся сам себе в темноте. Но в следующее мгновение я вспомнил о Ханслете, Бейкере, Дельмонте и Уильямсе, и улыбка сошла с моего лица.

Не до смеха мне было и тогда, когда я сошел на сушу в Эйлен Оране, снял комбинезон и укрепил свой переносной прожектор на скалах, направив его луч в сторону моря. Я не улыбался, но не по той причине, по которой я стер с лица улыбку получасом раньше, когда Шарлотта принесла в рубку кофе. Мне было не до смеха, поскольку я сомневался, достаточно ли десяти минут, чтобы объяснить Шарлотте и дядюшке Артуру, как удержать судно в небольшом секторе, ориентируясь по определенной точке на берегу: «Двигаясь по компасу на запад, держите нос против ветра и волн. При малой скорости этого достаточно. Если уйдете слишком далеко, сворачивайте на юг. Но ни в коем случае не на север! Иначе вас выбросит на скалистый берег Эйлен Орана. Потом сверните на восток, идя на половинной скорости, потому что, если уменьшите скорость, подставите борт под ветер и волны. Затем резко сверните на север, а потом медленно — на запад. Видите эти волны прибоя? Они должны быть в двухстах метрах от вашего правого борта, пока вы идете на запад, и немного подальше — на обратном пути на восток…» И т. д., и т. д.