Искатель искомого ( Цель только одна – вопрос) - Пирс Энтони - Страница 23

— Южные районы Ксанта преподнесли множество интереснейших сюрпризов, — заключил я. — Но лиц, обладающих талантом, достойным Волшебника, не обнаружено.

Он покивал угрюмо.

— Юг — это еще не весь Ксант. Изложи свой отчет на бумаге и сохрани его для грядущих веков. Продолжай исследования, пока не проверишь весь Ксант. Ты хорошо поработал.

— Благодарю вас, Ваше Величество. Я бы только хотел попросить...

— Все, что угодно! Богатство? Власть?

— Нет, это меня не интересует. Я жаден, только когда собираю сведения. А собрав, теряю жадность и даже делюсь с другими — в данном случае, с храмом оракула, хотя мне там дали совершенно бесполезный Ответ. Нет, Ваше Величество, моя просьба касается другого лица, но боюсь, вы не захотите ее выслушать.

— Во всяком случае, попробую, — с мягкой улыбкой сказал Король.

— Нам помогала демонесса. Она не раз спасала нам жизнь, и без ее помощи мой отчет не был бы столь полным. У нее есть душа, от которой она хотела бы избавиться, чтобы вернуться к нормальной жизни. Но для этого ей нужно выйти за вас замуж.

До сей фразы Эбнез слушал меня терпеливо, но затем челюсть у него отпала, он крякнул и целое мгновение приходил в себя.

— Боюсь, что говорить тут не о чем. Во-первых, я слишком стар для женитьбы, а во-вторых, существуют закон, запрещающий браки Королей с демонессами, датированный еще...

— Я все это говорил ей, Ваше Величество. Но я обещал передать вам ее просьбу, если она мне поможет. И она, действительно, помогла. Это удивительное создание!

— Возможно, наступит день, когда Король решится снять запрет, поскольку это в королевской власти. Но я этим Королем не стану.

— Так ей и передать? — спросил я.

— Постой, — повелел он в истинно королевской манере. — Ты говоришь, она сильно тебе помогает?

— Да. Даже не знаю, что бы я без нее делал.

— И, получив отказ, она вряд ли станет помогать дальше?

— Да, Ваше Величество.

— Тогда мудро ли будет отказывать ей наотрез? Я внесу в закон поправку и приму эту демонессу, но жениться, конечно, не женюсь. А ты сообщи ей, что я изучаю вопрос.

— Но будет ли это честно, Ваше Величество? Ведь если у вас нет намерения...

— Сейчас нет, а потом, может быть, появится. Мы ведь не можем ручаться за завтрашний день.

Это был хороший компромисс. В этом году Король жениться не собирался, а на следующий мог и передумать. А Дана была обаятельна и хороша собой.

— Спасибо, — сказал я. — Я передам ей.

Так я получил еще один урок дипломатии, впоследствии сильно мне пригодившийся.

Дана была тронута до глубины сердца, если так можно выразиться о создании, не имеющем сердца по чисто физиологическим причинам.

— Ты сделал больше, чем я надеялась, — сказала она. — Я буду по-прежнему помогать тебе и, может быть, смогу встретиться с Королем. Конечно, что ему за интерес жениться на незнакомке!

Так оно и вышло. Мы опрашивали фавнов и нимф, чертей болотных с берегов озера Огр-Чоби (впоследствии я забыл об их существовании, но об этом позже), мы проникли в Земли Безумия и беседовали с жителями Деревни Волшебной Пыли. Было открыто множество неизвестных видов: например, кентавроножка — существо, очень похожее на кентавра, но с сотней пар ног. Звали ее Маргарет, и была она сущим кладом для обитателей деревни — если надо было куда-то ехать, они все умещались на ее спине. Мари-Анна была незаменимым помощником, вызывая крылатых коней, единорогов, а то и морских коньков. Невинностью своей она дорожила по-прежнему.

Вот Дана — та невинность в грош не ставила.

— Если бы не совесть и не единороги, я бы тебя тут же соблазнила, — говаривала она мне. — Мне известны все Тайны Взрослой Жизни, и я посвятила бы тебя в них за девяносто секунд. Но раз уж вы с Мари-Анной так друг друга любите — ладно, не буду.

— Спасибо, — с некоторой неловкостью отвечал я. Любознательность моя требовала проникнуть в тайны, столь ревниво охраняемые взрослыми, но это бы разрушило мои отношения с Мари-Анной.

Время от времени мы являлись с отчетами к Королю Эбнезу. Сведения были одно другого интереснее, но, увы, таланта Волшебника, не удалось пока обнаружить ни у кого. Дана встретилась с Королем, вела себя отменно вежливо, да и он был весьма любезен с нею. Все это позволяло надеяться, что когда-нибудь Король всерьез задумается о браке. Не зря ведь говорят, что если демонесса захочет, то может сделать мужчину счастливым до безумия. Однако Король понимал, что семья для Даны — прежде всего повод избавиться от души, и держался с нею довольно сдержанно.

Прошло три года, мне уже стукнуло восемнадцать, да и Мари-Анне тоже. А Дана оставалась такой же юной, как была. Мы встречались с людьми, живущими бок-о-бок с драконами, бок-о-бок с кентаврами центрального Ксанта и даже бок-о-бок с пятью великими Стихиями Ксанта северного. Мы опрашивали эльфов и гоблинов, поскольку они приходятся дальней родней людям и обладают душой, не говоря уже о магических талантах. Мои записки разрастались в огромные тома, росла и коллекция пузырьков. К бутылке с целебным эликсиром прибавилась целая батарея сосудов с чем-нибудь магическим. И если Королю Эбнезу срочно требовалась какая-либо информация, я просто откупоривал нужную бутылочку и получал искомый ответ. В народе меня почтительно именовали Волшебником Информации, и Король с Мари-Анной предпочитали такое мнение всячески поддерживать.

Мы уже добрались с нашими проверками до самого перешейка на северо-востоке Ксанта. Инспекция близилась к завершению, когда пришел внезапный приказ: немедленно вернуться в Южную Деревню. Встревоженные, мы пустились в обратный путь.

Наши худшие опасения подтвердились: Король Эбнез был при смерти. Для Даны это был не меньший удар, чем для нас, ибо она успела произвести на Короля определенное впечатление и рассчитывала в следующем году выйти за него замуж и сделать счастливым до безумия. Преклонные годы Короля, Дану не смущали; она полагала, старик мало что потеряет, если брак вдруг окажется неудачным. И вот теперь — крушение всех надежд!

Король пожелал поговорить со мною с глазу на глаз. Когда я вошел, он улыбнулся, и я попробовал улыбнуться в ответ. На лице его лежала печать смерти, а на крыше его дома уже восседал черный гриф.