Голубой адепт - Пирс Энтони - Страница 68

Стайл застыл на месте. Что?!

Компьютер ответил на его безмолвный крик-вопрос:

— Рекомендательные мнения не имеют решающей силы. Повторяю. Стайл — победитель данного состязания. Просим освободить помещение для следующего матча.

— Но… — тупо запротестовал Стайл, ничего не понимая. Его голос заглушил гром аплодисментов, раздавшийся со стороны невидимой аудитории, многократно увеличенный спикерской системой.

Клеф решительно взял его за руку и провел через этот грохот к выходу. Растерянный, не веря собственным ушам, Стайл позволил увести себя.

В холле толпились зрители в ожидании их. Там же стоял и Райфлмен. Уважаемый Гражданин схватил руку Стайла и крепко пожал ее.

— Поздравляю! — закричал он. — Великолепно! Восхитительно!

Потом и остальные стали по очереди поздравлять его до тех пор, пока наконец до него не добралась Шина и не стала сдерживать натиск толпы.

Клеф повернулся, чтобы уйти.

— Подожди! — крикнул Стайл. — Ты не можешь уйти так. Все это ложь. Ты — настоящий победитель! Эта планета сошла с ума!

Клеф улыбнулся.

— Да нет, ты победил. Я удивлен, что ты не предчувствовал это.

— Ты должен заявить протест! — твердо сказал Стайл. — Совершенно очевидно, что ты играл лучше меня. Думаю, что ты — самый талантливый музыкант на планете.

Шина провела их в специальный лифт. Кабина двинулась, они сели на скамью.

— Я могу только со временем стать таким музыкантом. Буду пытаться, — сказал Клеф. — Ты указал мне слабое место в моей игре. Я хочу отдать тебе долг.

— Но каким образом?

Клеф улыбнулся.

— Дать тебе совет. Мне доставит удовольствие обучать тебя, как ты обучил меня. Помнишь, что ты мне сказал, когда закончились сольные выступления?

— Да… — ответил Стайл в замешательстве.

— Ты сказал, что музыка — слияние нескольких составных компонентов, а не изолированное существование музыканта на необитаемом острове.

— Да. Ты оказался способным учеником.

— А дуэт — это еще большая взаимосвязь, даже в состязании. Один помогает другому, иначе все распадется.

— Да, конечно, но…

— Хороший солист не потеряется и в оркестре, если, конечно, у него есть эта взаимосвязь. Гармония и контрапункт — вот что делает возможным новое звучание, открывает новые дали.

— Да, моя игра была такой, потому что я знал, что ты не собьешься. И все же ты играл лучше, чем я думал… В нашем дуэте ты был ведущим.

— Пусть так. Однако ты не учитываешь, что оказал мне большую поддержку, чем я тебе. Я лишь предложил виртуозное, с точки зрения техники, партнерство, ты же дал толчок моим эмоциям, разбудил воображение. Ты показал мне душу музыки, которую до сей поры я не ощущал, в тандеме с тобой я почувствовал ее живую суть. Признаюсь, я был поражен, я плыл на мощных волнах этого нового знания, этого мощного пульса, и в первый раз в моей жизни я воспарил.

— И победил! — вскричал Стайл. — И согласен с тем, что ты сейчас сказал. Мы оба знаем, что ты перенял мою игру, но сыграл лучше, чем я сам смог бы когда-нибудь сыграть. Ты прошел путь от ученика к мастеру за один концерт, сделав феноменальный прыжок. Без сомнения, жюри видело это.

— Конечно. Я знаю всех музыкантов жюри многие годы, а они знают меня. Нам приходилось играть вместе.

«И что же? Жюри, в составе которого были одни друзья, присудило мне победу!» — подумалось Стайлу.

Кабина остановилась.

— Следовательно, истинный победитель — ты, — заключил Стайл, когда они вошли в помещение.

— Разреши мне подойти к этому с иной точки зрения, потому что сейчас, похоже, ты проявляешь упорство, какое в свое время проявлял я. Если ты виртуозно играешь на одном инструменте, а потом ту же самую вещь исполняешь на другом, но еще лучше, то в чем причина этого?

— В инструменте, — сказал Стайл.

— Так. Теперь представим себе: ты играешь в дуэте с одним человеком, потом с другим — и играешь несравненно лучше. В чем заключается источник твоего вдохновения?

— Возможно… возможно, этот, другой, выше меня, он и вдохновляет… — Стайл замолчал. Он начал понимать, куда клонит Клеф. — Да, я обязан ему своим взлетом.

— Когда мы играли вместе, это и произошло со мной. Кто в таком случае выложится больше — тот, кто парил в облаках, или тот, кто поднял его туда?

— Когда речь идет о дуэте, нельзя такое большое значение придавать индивидуальному вкладу, — упорствовал Стайл. — Каждый себя ощущает, как часть единого целого. И все же Компьютер не заметил всех тонкостей…

— Машина не является решающим судьей, а судьи-люди увидели наше выступление в том свете, о котором говорю я, они и вынесли окончательное решение..

«Человеческий ум стал, похоже, более изощренным, чем интеллект сложнейшей машины!» — подумал Стайл, но промолчал.

— Так что же? То, что произошло, вполне обычное дело? Я поддержал твое усилие больше, чем…

— …чем я твое! — закончил фразу Клеф. — Ты показал мне путь, ты принес жертву во имя искусства, доказав этим, что твое участие в дуэте первостепенно. Ты заставил блистать другого! Этот нюанс не заметил и наш уважаемый Компьютер, и наша уважаемая публика. Но музыканты-профессионалы все прекрасно уловили. Они поняли, что благодаря тебе и стало возможным лучшее в моей жизни исполнение. Твой талант особого назначения — он вливает силы в другой талант.

И снова Стайл вспомнил дуэты свои с Нейсой, их музыка всегда была такой прекрасной…

— Да, я понимаю… — сказал он задумчиво.

Клеф протянул руку для пожатия.

— Позволь поздравить тебя с заслуженной победой. Ты — настоящий человек, и я желаю тебе выиграть Турнир!

— Победитель — благодаря лишь неожиданности, а что касается настоящего человека… это — нет! — Стайл пожал протянутую ему руку. — Но сможешь ли ты остаться на Протоне?

— Я получил дополнительный год проживания, потому что наш дуэт побил все возможные рекорды на Протоне. Но не это главное. Главное то, что я больше не нуждаюсь в Протоне. Ты открыл передо мною вселенную. С опытом, что ты передал мне, я могу играть, где угодно. И я буду жить свободно, подобно Гражданину. Я выиграл несравненно больше, чем проиграл.

— Это прекрасно, если так… — Стайл вдруг смолк, озаренный какой-то мыслью. — Итак, твой любимый инструмент — флейта?

Клеф поднял свою выразительно изогнутую бровь.

— Да. Мой наниматель дал мне серебряную флейту и изредка разрешает играть на золотой. Я надеюсь, что скоро буду способен приобрести свой собственный инструмент. Качество звука…

— А как насчет платиновой флейты?

— О, лучше этого и придумать трудно! Но все зависит от того, кто ее сделал. Руки мастера намного важнее, чем металл для изготовления. Стоящий мастер из любого материала сделает прекрасный инструмент. Но к чему бесплодные мечты? Единственный мастер, который может работать с платиной, находится далеко от древней Земли.

— Шина! — коротко бросил Стайл, повернувшись в ее сторону.

Шина достала Платиновую Флейту и протянула ее Клефу. Музыкант бережно принял ее.

— Что это? Платиновая?.. Я не узнаю руку мастера, но, кажется, сделано великолепно. Кто? Чужеземцы, инопланетяне сработали ее?

— Эльфы, — сказал Стайл.

Клеф засмеялся.

— О, я должен был догадаться! Это значительно больше, чем случайный интерес ко мне!

— Да, ее сделал Маленький Народец, живущий в Холме. Темные эльфы действительно очень маленькие. Я — гигант по сравнению с ними. Эльфы пользуются магией. Эту волшебную Флейту они дали мне на время — пока я не найду того, кто сыграет на ней лучше меня. Я мог узнать тебя тотчас же, но не хотел пользоваться на Протоне магической Флейтой и заглушил в себе предчувствие, касающееся тебя. Но теперь я все понял. И еще понял, почему эльфы все же отважились одолжить мне Флейту, хотя им было тяжело расставятся с ней. Они знали, что я найду тебя!

— Да, да… — говорил Клеф, как в полусне. Он держал в руках волшебный инструмент, а тот сверкал и переливался. Казалось, Клеф был загипнотизирован.