Голем в оковах - Пирс Энтони - Страница 42

Так, с пылающими ушами, Арнольд и отбыл, дабы продолжить исследование обыкновенского эффекта, а прочие решили не мешкая направиться к становищу фавнов.

— Я снова понесу кровать, — предложил Джордан. — Приладьте ее мне на спину.

— Но сейчас день, — возразил Гранди, — Храповик должен прятаться под ней.

— Так чего ж он не прячется? Стоит себе на солнышке, как ни в чем не бывало.

Все изумленно уставились на подкроватное чудовище, кажется, ничуть не боявшееся света.

— Как… — недоумевающе начал Гранди.

— Арнольд дал мне щепочку наоборотного дерева, — пояснил Храповик на своем чудовищном языке. — Он решил, что раз оно наоборочивает всякую магию, включая и его собственную, то подействует и на меня.

— Мудрый кентавр, — промолвил Джордан. — А ведь мы могли сделать то же самое гораздо раньше, еще до того, как потеряли наше наоборотное дерево. Надо же, никому даже в голову не пришло!

— Это потому, что мы не мудрые кентавры, — заключила Панихида.

Итак, кровать снова приторочили к спине Джордана, а Гранди, Рапунцель и Панихида уселись на Храповика. Они были так малы, что подкроватное чудовище эта ноша ничуть не отягощала, а Панихида получила дополнительную возможность отдохнуть и поправиться.

— Знаешь, — промолвила она, обращаясь к Рапунцель, — у этого размера немало преимуществ. Пожалуй, стоит принимать его почаще.

— Мне он тоже кажется самым подходящим, — согласилась Рапунцель.

Гранди промолчал — в отличие от собеседниц у него не имелось выбора. К становищу фавнов и нимф вела узкая тропа, пролегавшая между горными склонами. Сначала она тянулась по оврагу, затем по дну глубокого ущелья, по сторонам которого высились отвесные утесы. По всей видимости, это был единственный путь, но он казался удобным и вполне безопасным.

Вскоре взору путников открылась окруженная неприступными скалами изумительной красоты долина — чудесное голубое озеро, невысокая, радующая глаз своими очертаниями гора и густой зеленый лес.

Навстречу путникам высыпали обитатели долины, веселые и беззаботные, как само это место.

У фавнов были человеческие тела и лица, но их мохнатые ноги заканчивались копытами, а на головах красовались маленькие рожки. Нимфы, обнаженные молодые женщины, выглядели одна красивее другой.

Завидя их, Рапунцель нахмурилась и непроизвольно потянулась к своим остриженным волосам.

— Ты прекрасна с любой прической, — заверил ее Гранди.

Девушка просияла. Фавны с нимфами столпились вокруг пришельцев. Вблизи нетрудно было заметить, что они относились к нескольким разным видам, но все отличались доброжелательностью и радушием.

— Как интересно! — воскликнула Рапунцель. — Никогда не думала, что мне доведется воочию увидеть и дриад с прелесниками, и реад с горнами, и наяд с воднами.

— Кого.., с кем и кем? — спросил Гранди.

— Это различные виды фавнов и нимф, — пояснила она. — Прелесники с дриадами живут в лесах, среди деревьев, реады с горнами в горах, а наяды и водны обитают в озерах. Каждая разновидность приспособлена к своей среде…

Веселая толпа с интересом рассматривала нежданных гостей.

— Что за чудная компания! — кричали фавны и нимфы. — Человек несет на спине кровать, а трое малюток едут на чудовище!

По человеческим меркам фавны и нимфы не слишком рослый народ, но, конечно, они намного крупнее голема.

— Мы ищем маленького дракона, паровичка, — сказал Гранди. — До нас дошли слухи, что он здесь. Его зовут Стэнли.

— Стэнли! — радостно подхватили фавны с нимфами. — Да-да, он здесь, с нами.

Послышалось пыхтенье, и объявился сам паровичок. Гранди удивился, потому что Стэнли уже не был маленьким милым дракончиком. За минувшие годы он подрос и превратился в весьма грозного дракона средней величины. Стэнли выглядел здоровым и вполне счастливым.

— Как ты вырос! — воскликнул голем по-драконьи.

Паровик приблизился, выпуская веселые колечки пара.

— А вот ты все такой же! — откликнулся он, узнав Гранди. — Но я смотрю, с тобой две големские девицы.

— Никакие они не големские девицы. Это Панихида, ты встречал ее раньше, только тогда она была больше. А это Рапунцель, подружка Айви по каламбурам. Случилось так, что, отправившись вызволять тебя, я сначала освободил из башни ее.

— Меня? Но меня нет нужды вызволять, — удивился Стэнли.

— Что он говорит? — спросил Джордан.

— Утверждает, что его незачем вызволять, — ответил Гранди и опять перешел на драконий язык:

— Тогда почему ты не вернулся к Айви?, Стэнли опечалился, даже испускаемый им пар потемнел:

— Я бы и рад, да не могу.

— Тебя удерживают фавны с нимфами?

— Не совсем так…

— Значит, ты можешь уйти.

— Нет.

Гранди повернулся к своим спутникам:

— Он говорит, что никто его здесь не удерживает, но уйти он не может.

— Что за бессмыслица! — пробормотал Джордан.

Но тут фавны и нимфы облепили дракона и принялись ласково тормошить его, поглаживая и целуя; в такой ситуации не имело смысла цепляться к нему с расспросами.

Глаза Панихиды сузились.

— Кажется, я начинаю понимать, почему он не рвется уйти отсюда.

— А кто бы рвался? — , кивнул голем.

— Так тебе нравится подобное обращение? — спросила Рапунцель.

— Ну…

— Мне казалось, ты смотришь на это иначе.

— Сейчас нам надо думать о том, как вернуть дракона домой, — грубовато отозвался Гранди.

Но чем дольше голем присматривался к становищу фавнов и нимф, тем менее вероятным представлялось ему успешное завершение миссии. Казалось, здешние обитатели проводили время исключительно в невинных забавах — играли, плясали, ели, смеялись и болтали. Они не ссорились, не бранились и безмятежно радовались жизни. Путникам тут же предложили разделить общее веселье; их стали завлекать в лес, на гору или в озеро.

Панихида приметила, что Джордан поглядывает в сторону дриад, прекрасных обнаженных дев с зелеными волосами, игравших в пятнашки на ветвях могучего дуба. Нимфы гонялись друг за дружкой, визжа от восторга, волосы их вились по ветру, прелестные груди волнующе колыхались.

— Пожалуй, мне пора увеличиться, — угрюмо пробормотала Панихида.

Компания связанных друг с другом лозой горнов взбиралась на гору. Лезть на вершину им было решительно незачем, но это занятие определенно доставляло фавнам удовольствие, и они предавались ему с таким энтузиазмом, словно совершали восхождение впервые в жизни.

Наяды с воднами играли в водное поло. Мяч летал над озером, но соперники не столько стремились к выигрышу, сколько хохотали, плескались и шутливо утаскивали друг дружку под воду.

Неожиданно послышался шум, и из ущелья выступил отряд вооруженных копьями и дубинками гоблинов.

— Ловите самых сочных! — скомандовал вожак. — Ох и славный же у нас будет обед!

Гоблины принялись хватать нимф, те испуганно заверещали, и прилегший было вздремнуть Стэнли навострил уши. Затем он поднялся, выпустил струю пара и затопал навстречу лиходеям.

— Дракон! — завопили гоблины. — Спасайся, кто может!

Отпустив барахтавшихся пленниц, незадачливые охотники со всех ног понеслись к ущелью.

Стэнли выпустил разбойникам вдогонку струю пара, основательно обварив им зады. Как только гоблины исчезли, фавны с нимфами вернулись к своим забавам. Кажется, они тут же забыли о недавней угрозе.

Гранди покачал головой:

— Сдается мне, я понимаю, почему он не может уйти. Фавны и нимфы совершенно беспомощны. Они не только сражаться, но и прятаться толком не умеют. Пугаются, видя зло, но забывают о нем, едва опасность миновала. Если Стэнли уйдет, их всех перебьют — не гоблины, так другие злые твари.

— Да, — согласилась Рапунцель, — забрав дракона, мы оставим этот народ беззащитным.

— Но я обязался доставить Стэнли в замок Ругна. Мой долг довести Поиск до конца.

— Даже такой ценой? — спросила девушка.

— Сам не знаю.

Гранди действительно не знал, что делать, — выбор перед ним стоял нелегкий. Он не мог отступиться, но не хотел лишать фавнов с нимфами единственной защиты от опасных соседей.