Брат номер один: Политическая биография Пол Пота - Чэндлер Дэвид П. - Страница 34

Встреча предоставила лидерам красных кхмеров возможность показать контроль над партией и сопротивлением. Некоторые направления новой политики были разъяснены в теоретическом журнале партии, выпущенном в этом же году. Здесь довольно бессвязно излагалась история «строительства партии» начиная с 1963 года, когда Салот Сар стал секретарем Центрального Комитета. Здесь отмечалось, что революция должна «соответствовать нашей стране», и говорилось, что вожди партии, должны руководить «всеми аспектами революции». Впоследствии делегаты утверждали, что на встрече звучали выступления, побуждавшие к быстрой коллективизации и критиковавшие вьетнамцев. Беженцы, в 1972–1974 годах перебравшиеся из юго-западных районов Камбоджи в Южный Вьетнам, сообщали, что с конца 1971 года партийные кадры в Камбодже стали больше напирать на лозунг «Камбоджа для камбоджийцев».[155]

Тот факт, что Сар мог созвать руководителей партии из многих регионов (к примеру, Ху Ним и Чоу Чет прибыли на встречу с юго-запада страны), предполагает, что он не чувствовал угрозы со стороны Лон Нола. Впрочем, пока проходила встреча, Лон Нол начал амбициозное, хотя и плохо реализованное, наступление, известное под названием «Ченла II», и «все члены партии, особенно отвечавшие за военный сектор, поспешно уехали, чтобы бороться с врагом». К декабрю 1971 года наступление захлебнулось, и силы Лон Нола были разгромлены. Больше всего ущерб армии Лон Нола нанесли вьетнамские части. После поражения его армия перешла в оборону, позволив красным кхмерам сосредоточиться на социальной политике, наборе новых бойцов и подготовке.

В нескольких документах, созданных камбоджийскими коммунистами после «Ченла II», утверждается, что они сами одержали победу в войне. Так, например, на учебной встрече, состоявшейся в декабре 1971 года, один из выступавших (возможно, сам Салот Сар) отметил следующее:

«Если мы примем во внимание размеры вооруженных сил, их мощь — самолеты, тяжелые орудия, военные суда — выставленную против нас, то враги окажутся гораздо сильнее нас. Тогда почему же мы разбили врагов [в ходе «Ченла II»]? Эта важнейшая победа была победой воли, преобразованной в атаки на неприятеля… Эти штурмовые атаки (вай самрок) стали победой для бойцов, политики и экономики».

Кое-кто из участников встречи мог воспринять отсутствие упоминания о союзе с Вьетнамом как безобидную попытку укрепить уверенность красных кхмеров. Однако другие делегаты могли принять восхваления кхмерского героизма за чистую монету и поддержать «штурмовые атаки» на врагов, проблемы и кризисы, с которыми сталкивалась «революционная организация» (ангкар падеват) по мере того, как партия оформлялась в независимое объединение. Именно на эту аудиторию и было нацелено выступление Сара. Подобно Сиануку и Лон Нолу, Салот Сар неоднократно повторял или намекал на то, что в действительности камбоджийцы превосходили чужаков и были невосприимчивы к иностранному влиянию.

Это позволяло ему отринуть зарубежные модели и утверждать, что революция отличалась самостоятельностью, а также предсказуемостью.[156]

Ввиду ослабевания угрозы со стороны армии Лон Нола Салот Сар и Коммунистическая партия Камбоджи занялись политическими и организационными делами. В январе 1972 года Сар писал: «У нас есть воля к победе. Но этого недостаточно. Нам нужны правильный курс, правильная политика и правильные методы». Без них, подчеркнул Сар, «революция была похожа на слепого, переходящего с места на место». Вербовка и подготовка членов партии стала еще одной насущной необходимостью. Не менее необходимым было пробуждение сознания у рабочих и крестьян, которым было предназначено вести революцию. В другом документе того же периода указывается на то, что, хотя 80–90 % камбоджийцев «любят революцию», им нужно объяснить, что в ней хорошего. «Крестьяне и рабочие должны учиться, — как заметил один из членов партии, — вертеть колесо истории [конг прават’сасс]».

Хотя членам партии предписывалось хорошо обращаться с народом, который являлся «основой революции», надлежащим образом, нередко бойцы, входя в камбоджийские деревни, вели себя грубо. Много лет спустя один беженец из Компонгспы так описывал это: «В 1972 году красные кхмеры захватили мою деревню. Я не знаю, как они там оказались. Я просто увидел их, когда они вошли. Понятия не имею, где они жили. Я лишь видел, как они ходили вокруг; они не сказали мне, где они живут. Они могли зайти и дать тебе указания насчет того, что делать и как жить… Ты не мог отказаться делать то, что тебе велели».[157]

Между тем правительство Лон Нола переживало упадок. Когда в Пномпень хлынули сотни тысяч беженцев, работа городских служб разладилась и качество жизни в городе ухудшилось. Несколько сельских районов недалеко от столицы были захвачены, отбиты и обстреляны артиллерией обеих сторон. Похоже, началась полномасштабная гражданская война. Войска коммунистов были более дисциплинированы, чем отряды Кхмерской республики, однако и те, и другие грабили гражданских лиц, досаждали им и устраивали на них облавы. Зато ни одна из сторон не брала пленных. К концу 1971 года малонаселенные части страны отошли коммунистам, как и густонаселенные районы на юго-западе. Территория, подконтрольная республике, сокращалась, здесь процветала коррупция. Губернаторы провинций и военные офицеры продавали продовольствие, оружие и медикаменты противникам. Во многих подразделениях армии Лон Нола платежные ведомости раздувались за счет приписок, чтобы получить дополнительную помощь от американцев. У коммунистов такой проблемы не возникало: они все воевали даром.

Соединенные Штаты, в свою очередь, с головой ушли в отступление из Южного Вьетнама. Политика Никсона в Камбодже была нацелена на то, чтобы отстрочить победу коммунистов и тем самым дать американским войскам благополучно выбраться из Вьетнама. Для выполнения этой задачи Никсон выбрал Лон Нола, а тот действовал медленно. К концу 1971 года американцы и их союзники терпели в Камбодже поражение, однако при этом гибли одни камбоджийцы. Бессильная камбоджийская элита, сидевшая в городах, утратила всякую надежду; беднейшие слои крестьянства были доведены до отчаяния; экономика страны находилась в упадке.[158]

После учебно-подготовительной встречи 1971 года Салот Сар создал особую административную зону к югу и западу от Пномпеня, включившую в себя сектора 15 и 25. Руководить новой зоной он назначил своего давнего товарища Сок Туока (Ворн Вета). В своем признании, сделанном семь лет спустя, Вет высказал предположение о том, что Сар хотел усилить авторитет красных кхмеров и уменьшить власть членов вьетнамской партии и камбоджийцев, прошедших подготовку в Северном Вьетнаме. Проблема, с которой он при этом столкнулся, заключалась в малочисленности хорошо обученных местных кадров.

Партийные школы в Камбодже были основаны в 1972 году. Молодые люди и девушки привлекались туда на местном уровне как бойцы и члены партии. В то же время многие утратившие иллюзии учителя, инженеры и студенты из Пномпеня стекались в «освобожденную зону» и поступали на службу партии. Двое молодых преподавателей, Ит Сарин и Куонг Лумфон, а также французский социолог Серж Тион оставили ценные свидетельства о тамошней жизни. Во время короткого посещения Тион был поражен тем, как много ему разрешили посмотреть. Ему оказали хороший прием, и он уехал, убежденный в том, что там создается действительно новое общество. Двое камбоджийцев покинули зону с другими впечатлениями. После нескольких месяцев обучения они вернулись в Пномпень, потрясенные непреклонностью и пылом своих товарищей-коммунистов.[159]

Большую часть 1972 года Салот Сар провел в своем штабе на севере. В марте 1972 года в Китае было объявлено, что Сар возглавляет военное управление вооруженными силами Национального фронта Сианука. Его заместитель Нуон Чеа был назван руководителем политического управления армией. Не похоже, чтобы в обязанности Сара входило ежедневное принятие военных решений; это оставили командирам в регионах. Несомненно, Сар был ответствен за стратегические решения, такие, как, например, отказ от прекращения огня, предложенного в 1972 году Северным Вьетнамом и Кхмерской республикой, «стратегические штурмовые атаки» на Пномпень в 1973–1974 годах и последнее наступление на столицу в следующем году.[160]