Брат номер один: Политическая биография Пол Пота - Чэндлер Дэвид П. - Страница 20

Вполне понятно, почему Сар решил стать учителем. Его всегда влекло к профессии, позволявшей играть разнообразные роли и скрывать политические симпатии за склонностью к нравоучениям, а амбиции — под маской молчаливого и скромного человека. Сложно представить себе другое занятие, которое он мог бы выбрать, преследуя такие цели. Сару не хватало образования, чтобы преподавать в государственной образовательной системе. С другой стороны, он не желал продолжать учебу и не думал о том, чтобы стать рабочим, бизнесменом или чиновником. Без земли и капитала ему трудно было бы податься в помещики или предприниматели. Карьера в области леворадикальной журналистики грозила разоблачением и была чревата слишком многими опасностями. А вот преподавательская деятельность была подходящим выходом из положения. К тому же она обеспечивала прикрытие, необходимое Салот Сару для продолжения партийной работы и вовлечения молодежи в коммунистическое движение.

Он был талантливым, популярным педагогом, постепенно завоевавшим репутацию, которой пользовались его собственные наставники Кван Сифан и Ту Самут. Красочный портрет Салот Сара того времени представляет нам писатель-романист Сот Полин. В 1959 году он изучал у Сара французскую литературу.

«Я все еще помню, как Пол Пот преподавал на французском, — его речь была спокойной и музыкальной. У него имелась очевидная тяга к французской литературе в целом и к французской поэзии — в частности: Рэмбо, Верлен, де Виньи. Много лет спустя, находясь в Париже, я видел его выступление по телевизору и слышал, как он говорил по-камбоджийски. Несомненно, это тот же человек — его смех, его манера подбирать слова, его искренность… Он говорил быстро, не пользуясь записями, иногда подыскивая слова, но всегда без запинки, с полузакрытыми глазами, вдохновленный собственным же лиризмом… Студенты были покорены этим приветливым преподавателем, неизменно одетым в белую рубашку с короткими рукавами и темно-синие брюки».[87]

Другой студент, которому в 1962 году Сар преподавал историю вспоминал, что Сар преподносил предмет так, как требовал бы Сианук, отдавая принцу должное за то, что тот добился независимости для Камбоджи. Данный подход приветствовался на вступительных экзаменах в лицеи, которые студенты планировали сдавать в будущем. По воспоминаниям этого студента, Салот Сар говорил «мягко, медленно и понятно и на правильном французском». Он старался упростить свой синтаксис, чтобы студенты могли понять и точно воспроизвести его формулировки на экзаменах. «Он пользовался популярностью у студентов, считался хорошим и очень корректным в своих методах учителем».

Третьему студенту, Ом Наронгу, Сар преподавал французскую литературу в 1959 году. По воспоминаниям Наронга, Сар «учил, потому что хотел, чтобы мы это знали». В памяти студента сохранились частые улыбки Сара и его неизменная, непритязательная одежда: «Он всегда носил белую рубашку с короткими рукавами, доходившими до локтей, и темно-синие брюки… Все знали, что он был коммунистом». Однако это не огорчало студентов, связывавших коммунизм с порядочной, антимонархической точкой зрения. Так или иначе Сар никогда не вводил радикальные идеи в процесс преподавания, приберегая их для групп, куда входили только посвященные. По-видимому, в 1950-е годы понятие «коммунист» в Камбодже зачастую ассоциировалось с людьми, имевшими простые вкусы, приличное образование и ненавидевшими коррупцию. По словам Наронга, «они были единственными, кто заботился о бедных».[88]

К 1956 году Сар ловко оперировал уже несколькими масками. Он был известен членам Прачеачена как «Пол» и, возможно, под некоторыми другими именами и как «Салот Сар» — друзьям за пределами коммунистического движения. Он также работал с товарищами из Коммунистической партии Индокитая. Эта группа людей была гораздо меньше. Они охраняли своих камбоджийских лидеров Ту Самута и Сьё Хенга и закладывали основы для расширения Коммунистической партии Камбоджи и улучшения ее организации, ожидая на это разрешения от Вьетнама. Неизвестно, продолжала ли существовать под своим названием созданная в 1951 году Кхмерская Народно-революционная партия — это тоже одна из тайн, окутывающих историю коммунистического движения в Камбодже. Мей Манн, бывший член КПК, в 1997 году сказал Стиву Гедеру, что в 1950-х годах у партии «не было названия». Похоже на то, что ее роль взял на себя Прачеачон. Те, кому была известна вся правда о Саре, сами работали в условиях строгой секретности. Их мир псевдонимов, тайных встреч, пронумерованных баз и явочных квартир наводит на мысль о том, что быть коммунистом в Пномпене — захватывающее занятие, особенно для таких, как Салот Сар, связанных с элитой и защищенных от преследований полиции.[89]

После свадьбы Салот Сар отделился от своего брата и невестки, воспитавших его, хотя каждый год прилежно посещал буддийские церемонии почитания умерших, проводившиеся в родном Прексбауве. Последний раз он побывал там в 1959 году на похоронах отца. Он мало виделся и с Кенг Ваннсаком. Частично его отчужденность можно объяснить приездом из Парижа Кхьё Тирит и Иенг Сари в начале 1957 года. Какое-то время Салот Сар и его жена жили вместе с ними и их маленькой дочерью Ванни.

Они вчетвером снимали дом к западу от дворца, принадлежавший семье сестер. Соседи были удивлены тем, что они отказались нанимать домашних слуг по идеологическим соображениям. Вскоре Сари начал преподавать в Камбудж’боте и с головой окунулся в тайную политическую деятельность.[90]

Сложно сказать, что повлекла за собой эта политическая работа, насколько важные позиции занимал Салот Сар и входил ли он в руководство коммунистического движения. Его имя никогда не фигурировало в связи с упоминанием Прачеанона. Хотя Сар был широко известен как человек прогрессивных взглядов, очевидно, им никогда не интересовалась полиция. В американском посольстве не было его биографических данных, хотя там хранились досье сотен людей, подозревавшихся в принадлежности к коммунистическому движению. В отличие от активистов других стран Сар не провел ни одной ночи в тюрьме.

Начиная с 1955 года Сар начинает делить большую часть своей тайной жизни с Нуон Чеа, коммунистом примерно одного с ним возраста. Наряду с Салот Саром/Пол Потом он удерживал важные позиции в коммунистическом движении вплоть до 1990-х годов. Нуон Чеа был выходцем из Баттамбанга китайско-кхмерского происхождения. Он родился в 1927 году в обеспеченной семье и получил имя Лау Бен Кон. Во время Второй мировой войны, когда Баттамбанг попал под контроль Таиланда, он приехал в Бангкок, где закончил среднюю школу под именем Лонг Руот. В 1945 году он поступил на юридический факультет Таммасатского университета в Бангкоке. Там он получал стипендию. Вскоре он стал членом Коммунистической партии Таиланда, не уведомив об этом свою семью. Возможно, на этот шаг его вдохновил двоюродный брат Сьё Хенг. Он тоже провел часть военного времени в Бангкоке и вступил в Коммунистическую партию в Баттамбанге в 1945 году. С того момента и до конца 1950-х годов Сьё Хенг был одним из лидеров коммунистического движения в Камбодже. Много лет спустя, уже после выхода из партии, в каком-то интервью он обмолвился, что в 1940-е годы восхищался коммунистами, покоренный их «безупречными аргументами» и считая, что вьетнамцы могли помочь освободить Камбоджу от французского гнета. Его молодого кузена привлекли к коммунизму похожие идеи, а также расцвет радикальных политических течений в Бангкоке после Второй мировой войны.[91]

В 1951 году Нуон Чеа присоединился к поддерживаемому вьетнамцами сопротивлению в Баттамбанге и стал членом Коммунистической партии Индокитая. На протяжении нескольких лет он скрывал от семьи свои политические связи, говоря близким, что просто участвует в борьбе против французов. В 1952 году он предпринял поездку во Вьетнам и прошел там какую-то политическую подготовку. В апреле 1955 года, вернувшись в Пномпень, подобно Сару, он взял себе новое имя и «занялся секретной политической деятельностью».