Последняя улика - Поляков Борис - Страница 2

— А мне что делать? — напомнил о себе Ульянов.

— Вам? — Карычев хитровато прищурился. — Роль вольного стрелка вас устроит? Если не возражаете, то я предоставлю вам полную свободу действий. Согласны?

— Спасибо, — зардевшись, поблагодарил Александр. — Тогда я завтра же в лес, за грибами.

— Считаете, что преступление совершил кто-то из местных, деревенских? — спросил капитан Филиппов.

— Кто знает, но прощупать надо... Может быть и другой вариант, — задумчиво ответил Ульянов, — на Дремина напали почти рядом с деревней. Случайно ли это? Но ведь преступник мог нарочно выбрать это место, чтобы направить нас по ложному следу, пусть, мол, думают: ограбили деревенские... Не дает мне покоя и дубина, которой огрели Дремина. Где она? Заброшена в чащобу? Вряд ли. На месте преступника я бы этого делать не стал. Вдруг да найдут! Не думаю я, что преступник взял кол с собой. На нем ведь кровь, что если кто увидит? Скорее всего он этот дрын спрятал. Но где?

— Может, собирая грибы, вы это и выясните, — улыбнулся Карычев. — А мы тут тоже кое над чем помозгуем.

«Расследование вначале похоже на ловлю черной кошки в абсолютно темной комнате, — вспомнил Александр где-то читаные строчки. — Именно так», — усмехнулся он и отправился готовиться выполнять задание. Надо было подобрать подходящую одежду, попросить у соседа высокие болотные сапоги.

На следующий день к вечеру Александр Ульянов притащил домой полные корзины грибов.

— Посмотри-ка, — позвал он жену, — отличная жаренка будет, да и посушить останется. А уж устал — ноги не держат.

— Надо же, какая прорва! — всплеснула руками Алла. — Боровики как на подбор — и все крепкие! Ходил бы почаще, я бы не думала, чем тебя накормить. А это что? — Алла достала из корзины полиэтиленовый мешочек с березовым чурбаком. — Отыскал все-таки?

Жена Ульянова работала в районной прокуратуре и была в курсе его дел.

Александр усмехнулся:

— Может, и он. Смотрю: на опушке, на выходе к Демьянову, свежий березовый пенек. Сердце так и екнуло: мы же такой вчера искали и не могли найти.

— Березку мог сломать любой грибник, кто-нибудь из деревенских.

— Такая толстая палка грибнику ни к чему. Никто из деревенских зря березку губить не будет.

— Резонно, — согласилась жена, вертя в руках чурбак. — Следы лезвия — резкие, глубокие. Сначала сломали, затем обстругали ножом. Похоже, тяжелым, охотничьим. Обстругали грубо, видимо, торопились... Могли деревяшку и для кострища приготовить... Не выбрасывай все же, отдай на экспертизу...

— Для экспертизы надо найти еще и кол, — усмехнулся Александр.

— И не мешало бы и нож, которым палку срезали, — не приняв шутливого тона мужа, серьезно добавила Алла.

— О-хо-хо! Словом, начать да кончить! — Александр глубоко вздохнул, поднялся и налил в таз воды из ведра. — Давай помогу грибы чистить. А то сама не управишься.

Пока они чистили грибы и жарили их на большой чугунной сковородке, Александр рассказывал Алле, как он провел свою «свободную охоту».

Для того чтобы объяснить окружающим, как он оказался в Демьянове, Александр сделал вид, что потерял свою группу, с которой приехал по грибы из Калуги, и отстал от автобуса. Такое с городскими случалось, поэтому в Демьянове никто новому человеку не удивился. Да всех волновало совсем другое — недавнее происшествие в лесу. Бабка, у которой он расспрашивал, как выйти к большаку, все уши ему прожужжала об этом «убивстве». «Дело тут темное, — говорила она, — но заготовителя «порешили» не из-за денег, как болтают многие, а потому, что хотел он кое-кого вывести на чистую воду».

Слова старушки насторожили Ульянова, но он сделал вид, что «убивство» его не интересует: в газетах чуть ли не каждый день о преступлениях пишут — никто уж не реагирует.

— И дело совсем не темное, — безразлично добавил он. — Все яснее ясного: из-за денег стукнули.

— Э, милый, кабы так? — старушка еще хотела что-то сказать, но, увидев, что приезжий не проявляет к случившемуся в деревне никакого интереса, махнула рукой. — От села иди вниз. По косогору. Дальше — прямиком через лес, чтобы солнышко слева от тебя было. Ноги молодые, неизношенные, минут двадцать — и выйдешь на большак. Там и остановка автобуса на Калугу.

Спускаясь по глинистому косогору к лесу, Александр внезапно почувствовал какое-то странное, необъяснимое волнение. В чем дело? Что это с ним? Остановился, огляделся. Нигде никого. Сделал несколько шагов вниз и снова ощутил, как в нем шевельнулась тревога. Словно внутренний сторож, ведший круговой обзор, приметил что-то и предупреждал: осторожно, опасность! Александр даже поежился от скользнувшего по спине холодка. Он резко оглянулся. Никого. Только на вершине косогора, колыхаясь на ветру, шуршали сухие стебли бурьяна, где-то далеко рокотал трактор да лениво побрехивали собаки...

«Нервишки, — решил он. — Устал, есть хочется, весь день в напряжении, вот и померещилось, что кто-то на меня глаза пялит». Ульянов хотел продолжить спуск, но вдруг заметил на мокрой глинистой проплешине еле приметную вмятину от каблука. «Точно, от каблука, — присев, определил он. — След не свежий, но и не старый, от силы двухдневной давности. Стало быть, — размышлял он, — кому-то, как и ему сейчас, понадобилось идти к лесу не по извилистой тропе, а прямиком... Любопытно. Каблук будь здоров, такую обувку мальчишки, которые дороги не выбирают, не носят... Глина держит след долго, — отметил он про себя и начал внимательно осматривать бурую спину косогора. — Стоп, еще один отпечаток каблука, более глубокий и рельефный! Сохранились даже вмятины от шляпок гвоздей. А это?!» — Он так и впился глазами в другой отпечаток, почувствовав, как внутри у него будто натянулась какая-то тугая тетива. Отпечаток носка ботинка, который он увидел у кустов ревеня, был размыт по краям, зато центр, с характерным рифленым рисунком подошвы, сохранился неплохо. Оба следа, похоже, принадлежали одному и тому же человеку, но были направлены в разные стороны. Видимо, он, сокращая расстояние, спешил в лес, а потом тем же путем возвращался в деревню. «Сорок пятый или даже сорок шестой размер... Ну и лапища!» — Александр покачал головой и вытащил из одной корзины мисочку, грелку с водой и пакет с гипсом, которые были спрятаны под грибами. Разведенной кашицей он залил следы, а затем затвердевшие слепки бережно запеленал в тряпицы. Едва он успел спрятать все под грибы, как услышал чей-то громкий голос:

— Ты над чем там колдуешь?

Следователь вздрогнул и поднял голову. На гребне косогора высилась фигура высокого широкоплечего мужчины.

— Решил вот поесть немного, — пряча в корзину мисочку с остатками кашицы, спокойно ответил Александр. — А тут вот еще дикий ревень попался, давно не пробовал, вкусный...

— Откуда сам-то? — басом спросил незнакомец, окидывая Ульянова тяжелым недобрым взглядом.

— Из Калуги. За грибами. Да вот отстал от своих. Местные подсказали, как до автобусной остановки прямиком добраться.

— Ну топай-топай, — без угрозы проговорил мужчина, и Александру показалось, что тому не терпится, чтобы он поскорее убрался восвояси.

— Побегу, автобус-то, небось, редко ходит, долго придется ждать? — почему-то засуетился Александр.

— Как раз скоро будет, беги, а то опоздаешь, следующий — через час...

Александр замолк, старательно собирая с тарелки обильно политые сметаной грибы.

— Не удивлюсь, если скажешь, что еще в лесу этого мужика видел, — лукаво улыбнулась Алла, накладывая мужу следующую порцию жаренки. — Ешь, ешь побольше, когда еще такую вкуснятину доведется попробовать? Не скоро теперь соберешься ты за грибами...

— Какие теперь грибы! Работы по горло. А как ты догадалась? — удивился Александр. — Может, тебе профессию переменить? Сыщик из тебя неплохой получится, наверное, лучше меня...

— Значит, все-таки видел?

— Вроде бы. Где-то к концу «охоты» на том месте, где Дремина покалечили. Наклонился я за боровиком и вдруг слышу — ветка треснула. Повертел головой — никого. Признаюсь, не по себе стало. Даже мурашки по коже побежали. Чувствую, кто-то на меня смотрит, затаился в кустах... И хотя пистолет в кармане, все равно неприятно. Вдруг у этого человека ружье? Ну я и решил смотаться оттуда поскорее.