Катрин и хранитель сокровищ - Бенцони Жюльетта - Страница 9

Брат Этьен посмотрел на нее с неожиданной серьезностью.

— Ваша роль будет заключена в том, чтобы помочь нам, как я сказал прежде. Мадам Одетта уверена, что вы втайне сочувствуете королю Карлу VII… и имеете значительное влияние при Бургундском дворе. Вы могли бы оказаться для нас бесценным источником информации.

Нет, не хмурьтесь. Я знаю, вы собираетесь сказать, что вы не шпионка, не так ли?

— Спасибо, что так ясно выразили мои чувства.

— Тем не менее я должен попросить вас подумать: дело короля Карла справедливо и законно, потому что это дело Франции, но герцог Филипп, не колеблясь, протянет руку захватчику с единственной целью — усилить свою власть и расширить свои владения.

Эти аргументы были знакомы Катрин. Как часто нечто подобное говорила Эрменгарда! И они почти слово в слово совпадали с обвинениями, которые Арно бросал в лицо Филиппу в Амьене. Брат Этьен продолжал:

— Цель оправдывает средства. Дело короля Карла священно — он помазанник Божий, и тот, кто служит ему, служит самому Богу. И в час триумфа он не забудет тех, кто помог ему… хотя… — добавил он с милой улыбкой, вы не производите па меня впечатления человека, который ожидает награды за то, что делает.

— Но говорят, что король Карл легкомысленный и непостоянный, интересуется только женщинами и развлечениями.

— Я должен признать, что сожалею о невозможности взять вас к его двору. Из-за вас он потерял бы голову. Я надеюсь, что вы простите столь светские суждения. Но если сам король Карл слаб, то есть ангел, охраняющий его, — власть и мудрость сосредоточены в руках женщины — его тещи, знатной и благородной госпожи Иоланды Арагонской, королевы Сицилии и Иерусалима, графини д'Анжу и графини Прованской, самой лучшей и самой доблестной принцессы нашего времени2. Это ей прежде всего я служу, и она удостаивает меня своим доверием.

Я могу вас уверить, что память ее крепка, ум здрав, «а политический гений необычаен… и она достойна того, чтобы ей служить. Ну?

Катрин ответила не сразу. К ней неожиданно, блестящей вспышкой вдохновения, пришла идея, столь привлекательная, что она не могла не улыбнуться от удовольствия. Брат Этьен нетерпеливо склонился к ней.

— Ну?

— Предположим, я попрошу вашу королеву об одолжении прежде, чем соглашусь помочь ей. Как вы считаете, она согласится на это?

— Я не вижу причин, почему бы ей не согласиться, если в ее власти сделать это. Иоланда не торгуется. Она щедрая женщина. Ничего страшного, если вы ее попросите.

— В битве при Краване граф Саффолк захватил много знатных пленных… Некоторые из моих… друзей среди них. Я хотела бы, чтобы король выкупил из плена Арно Монсальви и Жана Ксантрая. Пусть их освободят… а вы получите мою помощь. Одетта говорила правду: я верю, что дело короля справедливо и что его следует поддержать.

Радостный блеск появился в глазах монаха. Он встал и поклонился.

— Вы заслужили нашу благодарность, прекрасная госпожа. Сегодня вечером я отправлюсь в Бурж, увижу королеву и передам вашу просьбу. Если я не ошибаюсь, ваше желание вскоре будет выполнено. К счастью, ее величество высоко ценит мужество и преданность именно этих двух капитанов. Я уверен, что скоро смогу принести вам добрую весть…

— Принесите ее в Сен-Жан де Лонь, куда я поеду навестить мою подругу. А пока, до вечера, вы мой гость.

Не пообедать ли нам теперь? Мы должны еще о многом поговорить…

Взяв своего нового друга за руку, Катрин отвела его в столовую, где уже был накрыт стол.

В тот же вечер брат Этьен покинул Дижон. На следующее утро Катрин последовала его примеру и отправилась к Одетте в Сен-Жан де Лонь. Герцогиня Маргарита любезно позволила ей взять несколько дней отпуска. Недолгий путь в семь или восемь лье порадовал ее не меньше, чем в свое время радовала возможность пропустить школьные занятия. Оставив особняк де Брази на попечение Тьерселина и Абу-аль-Хайра, она отправилась верхом, сопровождаемая только Перриной и двумя слугами, которые должны были позаботиться о ее багаже. Погода была прекрасная. Солнце заливало большие поля со спелой, готовой к уборке пшеницей, и, вспоминая уныние сельской местности в Шампани, Катрин находила много прелести в этом несколько однообразном пейзаже, ближе к Саоне, перемежающемся лесами.

Катрин нашла Одетту у реки. Бывшая королевская фаворитка присматривала за слугами, занимавшимися стиркой белья. На ней было простое полотняное платье, рукава которого были закатаны. Ее шея была открыта, волосы схвачены простой лентой. Хотя ей было за тридцать, она выглядела как юная девушка, благодаря стройной талии, живости движений и веселой улыбке.

Обе женщины бросились навстречу друг другу и обнялись.

— Какой приятный сюрприз! — не переставала восклицать Одетта. — Как это мило с твоей стороны навестить меня в моем уединении!

— Я собиралась приехать с тех пор, как твоя мать сообщила мне о болезни твоей дочери. Вчера же у меня был посетитель, который помог мне решиться. Я к тебе от другого отшельника, хочешь — верь, хочешь — нет! Одетта поспешно оглянулась и сделала Катрин знак говорить потише. Затем, дав слугам указания продолжать работу без нее, она взяла подругу под руку, и они пошли к дому. Молодые женщины прошли через открытые задние ворота в стене и взобрались по короткой крутой до — . рожке к высокой башне, в которую можно было войти только через готические двери, увенчанные гербом.

— Боюсь, что мое жилище покажется тебе слишком спартанским — сказала Одетта со вздохом. — Я живу в замке Бальи3, сам же он разместился в одном из кварталов на главной улице. Дом холодный, не очень удобный и далеко не веселый, но летом здесь неплохо.

Отдых Катрин начался прекрасно. У них с Одеттой было о чем поговорить. Из-за уединенности Сен-Жан де Лоня Одетте хотелось услышать о балах и приемах, которые посещала ее подруга. Катрин постаралась удовлетворить ее желание, и когда наступила ночь, она все еще продолжала повествование…

На следующий день пришла очередь Одетты рассказывать о себе, причем более подробно, чем она делала это раньше. Она говорила о короле Карле и его дворе, который знала очень хорошо. Когда Катрин рискнула упомянуть Арно, выяснилось, что Одетта часто видела его при дворе, в окружении герцога Орлеанского.

— Тебе будет очень трудно вернуть его сразу, — предупредила она подругу. — Он из тех людей, которые полностью отдаются тому, что делают, и он чертовски горд.

Он ненавидит все бургундское, и если ты захочешь, чтобы он любил тебя, тебе придется бросить все: мужа, состояние, положение в обществе…

— Ты считаешь, что было бы лучше не думать о нем, вздохнула Катрин. — Но я не могу. Мы не можем остановить собственное сердце.

— Я не говорю, чтобы ты забыла думать о нем. Я просто сказала, что это трудно и потребует много времени…

И терпение ангела. Я думаю, ты можешь добиться успеха. Кроме того… ты так прекрасна, что ему будет трудно устоять против тебя, как бы он ни старался…

Одетта смотрела, как Катрин выходит из воды, отжимает свои мокрые волосы, как заворачивается в большое белое полотенце. Было так жарко, что молодые женщины спустились к реке, чтобы искупаться. Проходя у городских стен, Сена расширялась, образуя небольшой залив, где можно было купаться, не опасаясь, что тебя увидит ктонибудь, кроме случайного прохожего на противоположном берегу. Одетта и Катрин долго плескались в воде, которая в этом месте была совершенно прозрачной.

Даже когда они вышли из воды, то буйно растущий тростник и высокая трава скрывали их. Одетта завернулась в длинное мягкое покрывало и села на траву, расчесывая волосы, а Катрин еще продолжала вытираться.

— Мессир… — спросила робко Катрин, — мессир Монсальви пользуется большим успехом у женщин?

Одетта рассмеялась. Ее позабавило и то, что Катрин нервничает, и наивность ее вопроса.