Ничего, кроме правды - Либерман Авигдор - Страница 40

Я бы предложил в вопросе оценки деятельности правительства воспользоваться американским опытом. Там социально-экономическая деятельность администрации оценивается критерием «Новые рабочие места»: сколько рабочих мест появилось в результате четырехлетней работы президента и его администрации. Если их появилось больше, чем за 4 года работы администрации предыдущей — значит, работа была в целом успешной. Если меньше — то, как минимум, президент и его окружение должны объяснить избирателям причины своего провала. А уж тем решать, принимать эти объяснения, или нет. Думаю, если наши правительства, хотя бы в силу электоральных соображений всерьез озадачатся проблемой создания новых рабочих мест — это ослабит накал социального кризиса, о котором у нас принято так много разговаривать.

Государство и религия — живи и не мешай жить другим

В вопросах взаимоотношений государства и религии легко скатиться к экстремизму. Эта тема давно стала полем бесконечной демагогии и откровенного политического шантажа. Религиозный или антирелигиозный «конек» — самый удобный способ снискать популярность невысокого пошиба.

Достаточно просто казаться убедительным и увлекать за собой людей, представляя ситуацию в одном цвете. Однако жизнь не одноцветна.

Советую перечитать статьи Ахад Га-ама, выдающегося еврейского мыслителя нового времени. Ахад Га-ам писал, что национальный инстинкт самосохранения евреев требует сбережения приверженности традициям иудаизма, но, в то же время, эти традиции должны быть пересмотрены и приведены в соответствие с духом времени. Такие реформы иудаизм проводил во все времена. Но Ахад Га-ам решительно возражал против всеохватывающей реформы иудаизма, которая разрушит сами устои еврейской традиции, выхолостит ее. В этом смысле Ахад Га-ам был духовно близок Жаботинскому. Оба они не были религиозными людьми в смысле соблюдения заповедей, но оба с великим почтением относились к еврейской традиции. Жаботинский писал:

С момента зарождения сионистского движения в нем разгорелись споры о месте, которое может и должна занимать в этом движении религия. Некоторые требовали убрать само упоминание о еврейской религии из программ сионистских организаций. Были и те, кто настаивал, что религия должна играть главную роль в сионистском движении и что без религии сионизм не имеет права на существование.

Отношение Жаботинского к этому вопросу было сложным, с годами оно претерпевало значительные изменения. Как бы то ни было, он никогда не был «антиклерикалом любой ценой» и всегда это подчеркивал.

И еще цитата из той же статьи, взятая из письма Жаботинского главному раввину Св. Земли Ицхаку а-коэну Куку, написанного в 1929 году:

Жаботинский ответил своим оппонентам во вступительной речи на учредительном съезде НСО: «Я родился в реакционной России и приучен фанатично сражаться за свободу мысли и слова. Вы можете не сомневаться в моем либерализме и верить, что я никогда не допущу никаких ущемлений свободы совести… Наша цель — создание еврейского государства, но… почему мы должны упорно не замечать пламя, пылающее в сердцах евреев тысячелетиями? Да, я либерал старой закалки, но я не стесняюсь признать, что обнаружил в Торе многое, что можно отнести к истинной святости… Разве вы сами не осознаете, что Тора несет в себе возвышенные и священные истины? Даже самый ярый «свободомыслящий» не станет этого отрицать».

Положения, сформулированные Жаботинским, актуальны и по сей день и им отнюдь не вредно и не зазорно следовать.

В большинстве вопросов взаимоотношения религии и государства выяснены, общепонятны, но не сведены к четким дефинициям; и последнее — единственное изменение, которое необходимо осуществить. То, что существует де-факто, должно быть закреплено де-юре; не менее, но и не более того. Я считаю, что сохранение статус-кво важно и нужно всем, оно убережет нас от множества бед. В данном случае, статус-кво не следует рассматривать, как попытку религиозного крыла общества сохранить то, что отвоевано им у нерелигиозного, или наоборот. Статус-кво — это способ сохранить единство народа.

В немалой степени религиозно-секулярное противостояние обусловлено личными, карьерными интересами отдельных политиков. Политический функционер, желающий повысить курс своих акций, требует закрыть еще одну улицу в Иерусалиме, или открыть лавку, торгующую свининой в считанных метрах от квартала с преобладающим религиозным населением. Все эти ухищрения призваны обеспечить данному «инициативному политику» паблисити и повысить его популярность среди определенного круга избирателей, но они наносят огромный вред народу как целому. Я считаю, что нам всем следует попытаться выработать всеобщую декларацию, которая установит пределы и объявит статус-кво незыблемым впредь. Эта декларация определит взаимоотношения религии и государства, но, в отличие от конституции США, не провозгласит полного отделения первой от второго. Тем, кто требует, по примеру США, полностью отделить религию от государства, я отвечу, что не во всем и не всегда мы должны копировать других. Иногда не вредно сохранить хоть в чем-то самобытность. Нам было бы невредно руководствоваться принципом «живи и давай жить другим» вместо того, чтобы вести и подогревать непрестанные войны между религиозными и секулярными гражданами.

В этом вопросе я позволю себе сослаться наличный опыт. Мои жена и дочь придерживаются религиозного образа жизни, а вот мы с сыновьями от религии далеки. По субботам, как правило, наши пути расходятся: женщины идут в синагогу, а мужчины едут на стадион «Тедди», болеть за иерусалимский «Бейтар». И это никогда и ни в чем не мешало нашей семейной гармонии. Разумеется, в доме у нас бывает только кошерная еда. Если мне хочется в субботу посмотреть телевизор, я делаю это не в гостиной, а в своем кабинете. Когда мы подыскивали себе жилище, мы избрали именно такое — «смешанное» поселение — Нокдим. В нем вполне мирно и по-соседски уживаются ультраортодоксы, сторонники национально-религиозного лагеря и нерелигиозные люди. И для этого не требуется никаких сверхусилий и далеко идущих уступок — нужно только немного доброжелательства и доброй воли. И лишь когда религия или антирелигиозность становятся предметом избирательной кампании, средством добывания голосов, лишь тогда возникают проблемы.