По воле богов (СИ) - Григорьева Юлия - Страница 40

   Арман слабо улыбнулся и хлопнул друга по плечу. Они миновали городскую черту, поравнялись с винной лавкой и свернули к тяжелой деревянной двери. Хозяин лавки знал княжеского сына и его друга. Их вообще многие знали в столице в лицо. Виной тому было бесшабашное поведение еще недавнего времени. Но теперь друзья не смеялись, не заигрывали с женой хозяина, не задирали вышибалу. Они купили бутылку вина и покинули лавку. Хозяин проследил, как молодой князь и его троюродный брат свернули в сторону погоста, где стояли склепы знати.

   - Допрыгались бездельники.

   - Молчи, Сеан,

   то грех глумиться над людской потерей.

   И вовсе уж они не те.

   Как хмур наш князь, и ликом бледен.

   И друг его печален.

   - Сейчас заплачу, бледен...

   Допрыгались они.

   А друг их был отчаян.

   Теперь уж он не скажет мне,

   что мой товар негоден.

   Он весел был и шкоден.

   Совсем мальчишка ведь, еще бы жить...

   Мужчина отвернулся от жены, пряча неожиданную слезу. Женщина сделала вид, что ничего не заметила и скрылась за тяжелой выцветшей портьерой.

   Арман и Бониваль миновали княжеский склеп, склепы родовитых сановников и остановились возле белокаменного склепа рода Дорбери. Они переглянулись, и Арман толкнул металлическую кованую дверь с гербом семьи их покойного друга. Она уныло скрипнула, словно тяжко застонала, предвещая что-то недоброе. Сырость, неприятная прохлада и гнилостный запах не мгновение остановили двух молодых мужчин. Но они решительно направились вниз по каменной лестнице. Бони указал, где положили Нерила. Друзья свернули в обширный зал, где стояло несколько каменных гробов, прошли мимо сородичей их погибшего приятеля и остановились перед каменным ящиком, на крышке которого лежало изваяние, как две капли воды, похожее на Нерила Дорбери. Семья не поскупилась, и маг поработал над камнем, наградив его подобием жизни. Арман и Бониваль некоторое время смотрели на румянец, игравший на щеках статуи, на чуть приподнятые уголки губ, будто Нерил едва сдерживал улыбку. На мгновение друзьям показалось, что статуя окажется вовсе не статуей, а их живым другом. И весельчак Нерил прямо сейчас откроет глаза с хитрым прищуром, повернется на бок, подопрет голову рукой и ехидно улыбнется. А потом скажет...

   - Ну, что стоите, нюни?

   Но сказал это не Нерил, Арман озвучил вслух так и не воплотившуюся в реальность мысль. От звука его голоса Бони слегка вздрогнул, до того не к месту показался ему живой голос среди родовитых мертвецов. Молодой князь достал бутылку, умело откупорил ее и сделал первый глоток.

   - Ты говорил, что без вина

   не видно смысла бытия.

   Ты был не прав, приятель.

   Нашел я способ, как пьянеть,

   не осушив и пары капель.

   Арман передал бутылку вина Бони. Тот сделал глоток, затем взглянул на бутылку и усмехнулся.

   - Арман, ты помнишь,

   кто из нас напился первый?

   Князь так же усмехнулся.

   - Конечно, помню - Нерил.

   Нашел бутылку и один

   в себя он половину влил.

   Анжар его тогда порол в присутствии двора.

   - И громко нам тогда вещал,

   что пить нам не пора.

   - А мы за друга заступились,

   и врали, что втроем напились.

   - Нам не поверили, и мы

   тогда надрались, как скоты.

   Ты у отца бутылку взял?

   - Угу, и под руку попал.

   Но после. Тогда нам сколько было?

   - По двенадцать где-то.

   - Всего-то десять лет назад.

   Они помолчали, но Бони снова усмехнулся.

   - А помнишь мыло?

   - Мыло?

   - Мыло,

   тогда нам по пятнадцать было.

   Неугомонный наш дружок

   рассыпал мыльный порошок.

   На лестнице, когда прием давали.

   Гостей на бал еще созвали,

   ну, вспомнил?

   - Да, тогда наш Нерил учудил.

   Водой ступени он облил,

   а сам в засаде притаился

   и очень долго веселился,

   когда летели сверху гости.

   - Хоть хорошо, собрали кости.

   А наказали всех троих.

   Друзья снова сделали по глотку.

   - А помнишь, в наш дворцовый парк

   влетели несколько собак?

   Когда один огромный пес,

   едва не откусил мне нос?

   Ведь Нерил спас меня тогда.

   С дубиной к нам он подбежал

   и пса подальше отогнал.

   А там уж стража подоспела

   и свору отловить сумела.

   Бони нервно потер глаза и сделал большой глоток. Арман положил руку ему на плечо и снова посмотрел на гроб Нерила.

   - Он нас спасал не раз.

   Да и не только нас.

   Парнишка, вспомни, в речке.

   Тонул он и на помощь звал.

   Ты побежал тогда за стражей,

   а я за Нерилом бежал.

   Наш друг без страха в воду прыгнул,

   лишь скинул сапоги.

   И парня вытащил один, не крикнув: 'Помоги'.

   Наоборот, меня тогда он отгонял,

   и в воду лезть не позволял,

   грозился, что отрежет уши.

   - С него бы сталось. Тот еще был уж.

   Арман и Бони негромко рассмеялись, и в который раз приложились к горлышку бутылки.

   - Достойнейший из нас, он славный муж.

   Вот только был...

   Теперь же здесь лежит недвижим.

   О смехе Нерил позабыл.

   Не говорит, не смотрит и не дышит.

   Не жизнь была, а лишь один туман.

   - Мне не хватает так его, Арман!

   Бониваль вдруг уткнулся в плечо друга. Он не плакал, слез не было. Но сердце Бони сжала леденящая тоска.

   - Ведь мы дружили столько лет!

   А одного из нас уж нет.

   Казалось, вечна наша дружба.

   Что крепче стали, и верней, чем князю служба.

   Прошу, мой друг, ты действуй осторожно,

   тебя терять совсем уж тошно.

   - Эй, Бони, стой! Меня хоронишь слишком рано,

   еще Эльмина ждет Армана.

   Ты лучше песню жизни спой.

   Пусть Нерил мертв, но только телом.

   Его душа жива.

   И пусть сейчас бесплотный дух,

   но мы ему докажем делом,

   что не забыт наш добрый друг.

   Он жизнь любил.

   И каждым жестом об этом миру говорил.

   Мы будем жить и за него.

   - Жаль не увидит ничего.

   Бониваль допил вино, поставил бутылку на пол и посмотрел на Армана. На мгновение ему показалось, что рядом с ним сидит мертвец, глядящий на него черными провалами глазниц. Бони тряхнул головой, отгоняя жуткое виденье.

   - Что этот лавочник в свое вино мешает?

   Мне жуть такая показалась вдруг.

   - Идем наверх, там свежий ветер.

   Излечит он случайный твой недуг.

   То склеп нас гнилью отравляет