По воле богов (СИ) - Григорьева Юлия - Страница 20

   - Нет-нет, прочь такие мысли, - воскликнул Арман, склоняясь к моему лицу. - Скоро мы едем в Вернас, и я освобожусь от своих тюремщиков...

   - В Вернас? На турнир? - мой голос упал до шепота, и я счастливо засмеялась. - Меня везут туда же!

   - Слава богам, - на его губах появилась улыбка. - Я найду тебя в столице.

   - Я буду ждать тебя, - пообещала я, касаясь пальцами холодного зеркала там, где отражалось его лицо. - Арман...

   - Что, мое чудо? - спросил он, не сводя взгляда с моего лица.

   - Я люблю тебя, - прошептала я, целуя отражение его ладони.

   - А я люблю тебя, - ответил он так же шепотом, вновь склоняясь к моему лицу.

   Я прикрыла глаза и потянулась к нему губами. Мне показалось, что бездушное стекло исчезло, и я ощутила жар губ Армана. Самообман, но мне так хочется чувствовать его. Когда я открыла глаза, поняла, что он целовал мое отражение и отодвинулся от зеркала одновременно со мной.

   - Я заберу тебя, - сказал Арман, на мгновение обернулся, и я увидела досаду. - Нашли, - процедил он сквозь зубы.

   - Кто нашел? - спросила я, не понимая, о чем он говорит.

   - Меня нашли, гори они в огне, - зло ответил мое наваждение. - Дверь их удержит.

   И в этот момент постучались в мои двери.

   - Эль, - это был Элион. - Открой.

   - Твой брат тебя не тронул? - встревожено спросил Арман.

   - Нет, - я покачала головой, оглядываясь на дверь. - Я должна открыть, он все равно войдет, - но оторваться от отражения не было сил.

   До меня донеслись крики с той стороны зеркала. Там тоже пытались дозваться Армана, и он так же, как и я, не отходил от зеркала.

   - Эль! - гневный окрик брата и удар в дверь.

   - Арман, открой немедленно! - крик с его стороны и такой же удар в дверь.

   - Уходи, - произнесла я, моля взглядом не оставлять меня.

   - Я не могу, - простонал он, вновь соединяя наши руки.

   - Сестра!

   - Сын, открой!

   - Эль, я выламываю дверь!

   - Ломайте двери!

   - Люблю тебя, - успел сказать Арман.

   - Люблю тебя, - ответила я, и наши двери затрещали, под напором Элиона у меня и неведомых мне людей у него.

   Отражение моего синеглазого наваждения исчезло, и ко мне в покои влетел брат. Он обвел гостиную подозрительным взглядом, остановился на мне и стремительно близился, навис сверху, прожигая горящими глазами.

   - Почему закрылась и не отзываешься? Все дуришь? Что задумала?

   - Не смей шипеть на меня, Элион Одариан, - зло ответила я, пытаясь обойти его, но рука брата пригвоздила меня к месту.

   - Не смей орать на меня, Эльминара Одариан, - не менее зло ответил брат. - Я тебя насквозь вижу, учти, руки на себя ты не наложишь!

   Я растерянно моргнула, соображая, о чем он, хмыкнула, еще раз и расхохоталась в полный голос.

   - Запомни, Элион, если я решу встретиться с Кровавой Луной, ты не сможешь мне помешать. Но мне пока хорошо и на земле, и к нашей повелительнице я не собираюсь. Пока, по крайней мере.

   - Тогда зачем закрылась? - подозрительно спросил брат, заметно успокаиваясь.

   - Это мои покои, и я могу в них хоть на потолке висеть, - холодно ответила я и оттолкнула его. - Я хочу остаться одна, это преступление против клана? Какие еще я правила нарушила?

   - Ты нарушила главное, - Элион снова ухватил меня за руку и дернул на себя, - влюбилась в пищу. С едой не играют, Эль, ее употребляют по назначению.

   - Он не еда, - яростно зашипела я, выпуская клыки. - И если твоя заносчивость мешает тебе жить, иди и сдохни!

   - Сдохнет тот, кто встал между нами, - Элион с силой оттолкнул меня, посмотрел, как я впечаталась в стену, а после вышел, не оглядываясь.

   - Тронешь его, глотку перегрызу, - тихо произнесла я, глядя ему вслед и вытирая кровь с прокушенной губы.

   До вечера меня никто не трогал. Даже Рени заходила изредка и с опаской, потому что я бросалась на каждого, кто нарушал мои границы. А когда от меня совсем отстали, я перетащила на балкон одно из зеркал и просидела до ночи, надеясь, что Арману вновь удастся связаться со мной. Но зеркальная гладь оставалась пуста и безжизненна. Уснула я тоже на балконе, положив голову на перила. А проснулась от того, что отец нес меня к кровати. Он улыбнулся, заметив, что я открыла глаза.

   - Спи, малышка, - сказал он с несвойственной вампирам теплотой.

   - Отец, - сонно вздохнула я и снова заснула.

   А утром во дворце появился Энцолор. Я узнала о его приезде, когда брат постучал мне в двери.

   - Кто бы там ни был, падите прочь, - рявкнула я, находясь в дурном расположении духа.

   - Какая злая, - засмеялся брат, входя в мои покои.

   - Энц! - выкрикнула я и поспешила к нему.

   Брат подхватил меня на руки и закружил. Так он делал, когда мне было пять лет, и когда мне было пятнадцать, и когда исполнилось двадцать пять, и я уже подходила к брачному возрасту. Кружил, как маленькую и сейчас, когда мне исполнилось полных тридцать пять. Ранняя молодость, почти юность для Пьющих кровь. И все же уже пять лет, как меня можно назвать женой, а брат все так же кружит меня в своих объятьях, не забывая щекотать. И я счастливо взвизгиваю и извиваюсь, пытаясь вырваться из его рук.

   - Энц, ты приехал! - счастливо прошептала я, прижимаясь к нему, когда брат поставил меня на ноги и поцеловал в лоб.

   - Приехал, - кивнул он, улыбаясь. - Мать сказала, что нам есть, о чем поговорить. Почему ты не приходила сама?

   - Брат, - мы обернулись.

   На пороге стоял Элион, с улыбкой наблюдавший за нами, только взгляд у него был напряженный.

   - Брат, - Энцолор сдержано кивнул и вежливо улыбнулся в ответ. - Как поживаешь? Что нового в твоей кровавой жизни?

   - Лишь жажда крови, - усмехнулся Элион и отлепился от косяка. - И чем дальше, тем все больше. Как в мире магии дела? Кровавая Луна нам шлет приветы?

   - Всех ждет, - хмыкнул Энц, - но в срок, что отмеряет своим детям.

   Элион еще некоторое время смотрел на нас, но я упорно молчала, а Энц ждал, что еще скажет наш брат. Он не стал ничего говорить. Склонил голову и вышел. Я выдохнула, не скрывая своего облегчения. Энцолор внимательно посмотрел на меня, в его взгляде появилась озабоченность.

   - Я жду рассказа, - сказал он.

   - Ты не выдашь меня брат? - я с надеждой смотрела на него.

   - Ты знаешь, что я храню твои тайны лучше, чем свои, - улыбнулся брат и потрепал меня за щеку.

   Я взяла брата за руку и отвела в дальнюю комнату, бросила быстрый взгляд на зеркало, вздохнула и решилась заговорить.

   - Я полюбила, брат. Я полюбила человека. - Энц не перебивал, лишь чуть изумленно вскинул брови. - Он отвечает мне любовью. Что делать, брат? Отец не дал согласия на наш союз. Я гибну, Энц, разлука, словно злобный сварг, рвет сердце мне в своих когтистых лапах.

   - Но как случилось, что гордая дочь Пьющих кровь, сдалась на милость человеку? - спросил брат, поглаживая мою руку.

   - Судьба, - я усмехнулась и посмотрела на брата. - Всю жизнь я презирала людскую слабость, считала их пригодными лишь в пищу. Но вот короткий миг, и взгляд глаз синих остановил мне сердце, забрал в свой плен, и нет пощады в безжалостной агонии любви. Что скажешь, брат? Приму я приговор, каким бы ни был. Но лишь "забудь его" я не услышу.

   - Любовь такая - милость свыше. Холодные вампиры любят редко, а ты пылаешь вся в огне страстей. Нам боги повелели признать людей достойными себе, но их услышать сложно. - Брат прижал мою голову к своей груди. - Что мне сказать тебе, сестра? Пресветлая дарует милость, и Вечный, муж ее, союз этот одобрят, но не дадут гордыня и привычка услышать глас их нашему отцу. И люди, недавно лишь, что были стадом, страдают от пороков тех же. Союз любви твоей и человека угоден небу, но презрен родными. Смирись или борись, вот выбор посланный преградами вам злыми.

   - А ты поможешь мне? Кто, если не ты, мой брат?! Я обещала стать ему женой. Сверши обряд перед Кровавою Луной!