Змей - Элиаде Мирча - Страница 6

Из Фьербинць выехали с закатом. Жары уже не было в помине. Небо понемногу прояснялось и казалось выше.

— Вечер обещает быть чудесным, — сказала Дорина, повернувшись лицом к капитану Мануилэ.

— Жаль, что дорога у нас не заасфальтирована, — посожалел Владимир.

Автомобилю и впрямь доводилось туго. Дождей давно не было, толстой белой подушкой лежала пыль.

— Как только выедем на опушку, дорога выровняется, — пообещал шофер.

Откинувшись на мягкую спинку, Лиза с жадностью вдыхала сладкий полевой воздух. Как хорошо, что Стере поедет потом, позади, в другом автомобиле, они отправятся, наверное, через полчаса, не раньше...

— Это что за звезда? — спросила Дорина, вдруг неожиданно резко вскинув руку.

— Венера! — воскликнул Владимир. — Ты что, совсем не знаешь астрономии?

Капитан Мануилэ улыбнулся и, не поднимая глаз, любезно сказал:

— Барышня никогда не была влюблена... О Венере узнают и без астрономии...

— Узнают, — согласилась Лиза. — А Эминеску писал...

Дорина попыталась припомнить, что писал Эминеску, но припомнила едва лишь несколько строчек.

— Как хорошо, должно быть, жить за городом, в маленьком деревенском домике!.. — снова заговорила Лиза.

Сейчас она верила, что была бы по-настоящему счастлива в маленьком домике в лесу, на берегу озера, неподалеку от Бухареста. Недавно она смотрела американский фильм, и там как раз были эти прелестные домики на окраине — белоснежные, с просторными верандами, затененные большими деревьями. В Снагове тоже белоснежные роскошные виллы, и глядятся они прямо в озеро, и моторка ждет у причала прямо возле ступенек веранды и слегка-слегка покачивается. Как в заграничном кино...

— Сбежать от толпы, шума, телефонных звонков, — добавила она, мечтательно глядя в небо.

Теплый деревенский вечер дышал тишиной и покоем, и Лизе так захотелось почувствовать себя смертельно усталой, выпитой городской суетой, и тогда уже сладострастно наслаждаться непривычной окружающей красотой. Она вообразила себя светской львицей, утомленной безумствами ночных оргий, пересыщенной дипломатическими приемами и балами, разочарованной в любовных играх, — словом, героиней фильма, которую жизнь лелеет и балует, а она в глубине души таит горечь, ожидая чего-то другого, всегда чего-то другого...

Она повернулась к капитану Мануилэ и взглянула на него с высот своего неизмеримого превосходства, иронически и вместе с тем снисходительно-нежно. Если бы они только знали...

— Ах, какая будет луна сегодня!.. — сказала Дорина. — Хорошо бы нам побыстрее доехать и успеть еще погулять...

Они уже свернули и катили проселком. Вдалеке темной гривой на алой полоске зари виднелся монастырский лес.

«А все остальные? — подумала Дорина и обернулась. — Интересно, они уже выехали?»

Остальные — супруги Соломон, Стере, Стамате и Рири — ехали на автомобиле здешнего своего знакомого. Они выехали куда позднее, но автомобиль у него был лучше и ехал быстрее. Позади на горизонте заклубилось облако пыли.

— Наши! — уверенно сообщил Владимир, внимательно приглядевшись.

— У вас необыкновенно застенчивый приятель, — сказала Лиза.

— Пока как следует не освоится, — ответил капитан. — Наше поколение вообще не отличается экспансивностью. Вот молодежь, — обратился он к Дорине, — теперь куда более общительна, они занимаются спортом и знакомятся куда быстрее. И правильно делают. А мне, например, и до сих пор нелегко чувствовать себя попросту с людьми, которых я едва знаю, хотя наша профессия...

В другом автомобиле Рири, сидя возле шофера, пыталась превозмочь пространство с помощью приставленной к глазам ладони и понять, скоро ли они догонят остальных.

— ...Говорю тебе как старший брат, и ты меня послушай, — говорил Стере, — в твоем возрасте самое главное — не пропустить поезда...

— Разве я так уже стар? — удивившись, засмеялся Стамате. — Мне только-только исполнилось тридцать три...

— Вот именно, — настаивал Стере. — Самый опасный возраст. Если не решиться через годок-другой, попомни мое слово, решишься, когда будет поздно, и будет тебе тогда несладко, это я тебе говорю, и ты уж меня послушай...

Стамате, пламенея, как пион, уставился в затылок Рири. Он не решался повернуть головы, боясь встретиться взглядом с супругами Соломон. До чего же бестактно затевать теперь разговор о женитьбе... И почему он не разыграл полнейшей невинности, сделав вид, что знать не знает о видах семейства Соломон на капитана.

Поначалу ему даже нравилось слушать рассуждения Стсрс, казалось, что он оказывает услугу приятелю, который едет впереди вместе с Дориной. И может быть, нарочно оставил его поговорить с ее близкими... Но разговор, начавшийся общими рассуждениями, мигом перекинулся на него лично. И Стере без всяких околичностей у него спросил, почему это он до сих пор не женился...

— О-о, мы ужасно нескромны, — выговорила доамна Соломон, очень скромно, самым носочком туфли, касаясь ноги ближайшего родственника. Когда Стере недоуменно повернулся к ней, то увидел гневно нахмуренные брови и чуть ли не искаженное лицо.

— Аглая! А они остановились! — воскликнула Рири, указывая рукой вперед.

Все посмотрели вперед: метрах в пятистах от них, на опушке леса, автомобиль притормозил.

Ему, размахивая обеими руками, подавал знаки с середины дороги высокий молодой человек, смуглый, с непокрытой головой и в темных очках. Наверное, он надел их днем и позабыл о них, — сейчас, когда солнце село, свет был совсем не ярок.

— Не сердитесь, что остановил вас посреди дороги, — начал молодой человек чрезвычайно вежливо, подходя к машине и приветствуя всех поклоном. — Полагаю, вы направляетесь в Кэлдэрушань, и прошу вас взять с собой и меня, я поеду на подножке вашего автомобиля.

Он улыбался, однако, без малейшего смущения. Правой рукой он оперся о дверцу автомобиля, левой поправил очки. Дорине стало не по себе. Взгляд молодого человека отличался необыкновенной проницательностью, зрачки глаз были непривычно расширены, и в них словно бы мерцал огонек. Манеры и речь рекомендовали его благовоспитанным юношей из хорошей семьи. Лиза отдала должное его безупречного покроя спортивному костюму с накладными карманами.