Змей - Элиаде Мирча - Страница 24

— Господа! — послышался голос Андроника. — Продолжим же наш праздник! Змей, нечистое порождение земных недр, воплощение на земле дьявола, изгнан из нашего общества!..

Но никто не откликнулся на шутку Андроника. Опоминались все с трудом, боязливо отстранялись от стен, искали один другого взглядом. Андроник подошел к домнулу Соломону и положил ему на плечо руку. Тот, очнувшись, вздрогнул.

— Домнул Соломон, все кончилось! — воскликнул Андроник. — Я прогнал его! Он ушел...

Домнул Соломон, казалось, не слышал. Молодой человек грозно посмотрел ему в глаза и сказал шепотом:

— Проснись! Ничего не было!..

В тот же миг раздался протяжный, болезненный женский стон, и доамна Соломон истерически разрыдалась. Всем сделалось не по себе.

Боязливо заглянул в комнату с порога Стере. Доамна Соломон билась в истерике и, казалось, вот-вот лишится сознания. Андроник подошел к ней и сжал запястье.

— Сударыня! Сударыня! — позвал он властно, стараясь перекричать истерические всхлипы женщины. — Мы шутили, опомнитесь!..

Доамна Соломон на секунду испуганно смолкла и снова затряслась от судорожных рыданий.

— Можно было ожидать и этого, — сказал Андроник, словно бы говоря с одним из сидящих рядом мужчин.

Но все еще как будто дремали, занятые собственными видениями, и непонятно откуда несущийся плач лишь слегка удивлял. Андроник подошел вплотную к доамне Соломон и положил ей на лоб правую руку.

— Довольно, — сказал он, — все прошло, не так ли?

Женщина, подчиняясь ему, прерывисто вздохнула. Кризис миновал, но, стыдясь собственной слабости, доамна Соломон встала и пошатываясь ушла в соседнюю комнату.

— Что случилось? — недоуменно осведомился с порога Стере. — Кто так плакал?

— Аглая, — прошептал домнул Соломон обреченно и словно прося за нее прощения. — У нее никудышные нерпы... Не выдержали, — прибавил он, как будто бы объясняя самому себе.

Опамятовался и капитан Мануилэ, подошел к Стамате и попросил у него часы, желая собственными глазами увидеть на фосфоресцирующем циферблате, сколько теперь времени.

Стамате долго и пристально смотрел на минутную стрелку.

— Двенадцать часов одиннадцать минут, — наконец сказал он.

Андроник рассмеялся.

— Насчет времени можете непосредственно обращаться ко мне, — сказал он, подходя к капитану. — Все длилось не более трех минут, а может, и меньше...

— Дольше, гораздо дольше, — задумчиво произнес капитан, стараясь связать воедино обрывки воспоминаний и отыскать кончик.

— Вам показалось, — настаивал Андроник. — Так всегда бывает. Время в подобных случаях течет медленнее.

Говорил он громко, отчетливо, и руки сунул в карманы, делая вид, что вообще ничего не произошло. Он старался совладать с той сковывающей болезненной робостью, которая, казалось, завладела всеми. Казалось, никто и шевельнуться не в силах, предварительно не оглядевшись по сторонам, как будто опасались затаившегося невидимки, готового напасть каждую секунду. Окружающее пространство стало иным, оно утратило однородность, уплотнилось в одних местах и угрожающе разъехалось в других.

— Что же это такое было? — услышал Андроник голос Владимира.

— Колдовство, дражайший мой друг, — улыбаясь, ответствовал ему Андроник.

Он постарался не упустить возможности и объясниться, сославшись на многообразие жизни.

— Кто, как не ты, занимается литературой, историей, — прибавил Андроник, — и, наверное, ты лучше разбираешься во всяких странностях. Я умею только их делать... и то изредка и в шутку...

Андроник говорил, а сам обводил глазами комнату, стараясь разбудить любопытство остальных и заинтересовать их.

— Чего только не символизируют змеи в религиях разных народов, — продолжал он, возвышая голос. — Вспомни, что змей...

— Спаси нас Господи! Господи спаси! — торопливо крестясь, жалобно запричитала доамна Замфиреску.

Слово «змей» всколыхнуло в ней весь недавно пережитый ужас. Андроник замолчал и отошел от Владимира.

— Теперь я понял, что произошло, — сказал Андроник, ища на столе коробок со спичками. — Всему виной потушенная лампа и избыток лунного света...

Лунный свет мешал открыть глаза и Дорине. Казалось, только в нем надеялась она отыскать разгадку, казалось, только из его серебряных вод могло прийти понимание, что же все-таки произошло. Цепочка событий обрывалась слишком часто.

Чего она только не перечувствовала, каких не пережила видений, но связать их воедино, понять их смысл не могла. Но что бы ни происходило на берегах лунных вод, сотворено было льдистым лунным светом. И свадьба, и жених с невестой, и лодка, столько времени качающаяся возле берега и уплывшая с такой неохотой...

— Вот теперь куда лучше! — воскликнул Андроник, зажигая одну лампу и выкручивая фитиль другой.

Лунный свет растворился, осев невесомым туманным налетом на стеклах. Комната снова выглядела обыденно и уныло, заключенная навсегда в своих четырех стенах. В тишине слышался доносящийся снаружи треск цикад, наверное далеких-далеких.

— Дамы и господа! — попытался еще раз развеселить компанию Андроник. — Теперь все точно так, как было. И не придумать ли нам какую-нибудь игру в ожидании кофе?..

Домнул Соломон с испугом вспомнил, что не так давно спрашивал, кто будет пить кофе. Сколько с тех пор прошло времени? «Я ставил кофе на огонь, и, может, его уже подали, может, выпили?! И все же Андроник ждет, что сейчас опять будет кофе?..» Домнул Соломон в недоумении потер лоб, ему начало казаться, что ему примерещились и собственные мысли, и окружающие лица, и только его растерянность объединила их вместе. Однако комната была той же, что и раньше. И сидели в ней те же самые люди. А вот Аглая, она в соседней, ей стало плохо. Надо пойти ее проведать.

Домнул Соломон решительно направился в соседнюю комнату. Жена его лежала на кровати, лицо у нее было страдающее, бессмысленное.

— Как, ты думаешь, следует поступить? — спросила она хрипло, заметив, что он стоит возле кровати.

Домнул Соломон пожал плечами. Не то чтобы вопрос поставил его в тупик, но ответить на него он не мог и ограничился пожатием плеч.