Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Фиора и король Франции - Бенцони Жюльетта - Страница 14


14
Изменить размер шрифта:

— Тогда, — сказал Лоренцо, — я предложил горожанам выдать меня, чтобы избежать войны, грозящей нашей любимой Флоренции. Но настоятели церкви наотрез отказались. Я предложил им подумать до утра, посоветовавшись со всеми жителями города.

— Мне кажется, что они уже дали тебе ответ. — сказал Деметриос. — Мы все слышали набат и рев толпы.

— Это была их первая реакция, которая, не скрою, обрадовала меня. Однако с наступлением ночи появляется страх.

— Ты не должен отдавать себя в руки папе, — возмущенно сказала Фьора. — Этому подонку, осмелившемуся убить твоего родного брата в самый разгар Пасхи! Да он просто убьет тебя и глазом не моргнет, и никакой Коммин не сможет тебе помочь.

— Я далек от мысли подвергать опасности Коммина. Его миссия в Рим тоже довольно опасная.

— Да неужели ты так наивен, полагая, что Сиксту хватит только одной твоей смерти. Да он потом пошлет сюда своего любимого племянничка и Риарио, готовых выкачать из Флоренции все золото и выпить ее кровь, а потом заставить валяться в его ногах. Ты этого желаешь своему городу? Или ты думаешь, что этот мерзавец пощадит твоих детей, твою мать и весь твой род?

Да ты просто сумасшедший, Лоренцо!

— Нет, Фьора. Единственное, что я могу сделать, это поступить так, как мне велит моя совесть. А Флоренция пусть сама выбирает!

— Неужели ты думаешь, что город подчинится Риарио, выступив против тебя? Если бы у меня был бы такой вес в городе, я бы ни минуты не сомневался. А еще меньше ночью… — сказал Деметриос.

— Но они согласились на эту ночь, — сказала Фьора. — А это много!

— Нет, ставка слишком велика. Если я не сдамся, город будет под угрозой.

— Ну и что? Если сеньория не поддерживает папу, что ей до его решений? Разве Коммин не говорил тебе апланат короля Франции?

— Ты имеешь в виду церковный совет? Да, но потребуется время, чтобы собрать его. Сможем ли мы пока продержаться?

— Если только хватит денег завербовать кондотьеров. Ведь у Флоренции нет оружия, город не укреплен, ее единственную силу составляют торговцы. И все-таки город будет бороться, иначе это не Флоренция!

Страсть, с которой говорила Фьора, вызвала улыбку Лоренцо, и он нежно прижал ее к себе.

— Ты говоришь, как моя мать, — сказал он, поцеловав ее в лоб. — Но…

— Просто я говорю, как и все женщины.

— Возможно. Но ты мне так дорога, что мысль о расставании с тобой мне просто невыносима. Ты не представляешь, как мне трудно сказать: «Прощай, Фьора!»

Они смотрели друг на друга, не отрывая глаз.

— Мне тоже трудно сказать тебе: «Прощай, Лоренцо!»

Лучше никогда не говорить «прощай»!

Деметриос удалился, чтобы не мешать последним минутам прощания двух возлюбленных. Он унес с собой керосиновую лампу, оставив их наедине в полной темноте. Фьора положила руку на плечо Лоренцо:

— Есть единственный способ, который может скрасить горечь расставания, — провести эту последнюю ночь вместе.

Она почувствовала, как он весь напрягся. Однако он сдержался и отступил на шаг.

— Я пришел сюда не за подачкой, — Фьора. Ведь ты больше не свободная женщина.

— Да, я знаю…

— Где-то там во Франции живет человек, который любит тебя и ты его тоже любишь.

— Знаю…

— Если ты сейчас отдашься мне, ты будешь повинна в супружеской измене, впрочем, как и я.

— Я и это знаю, — прошептала Фьора. — Но как и в нашу первую ночь, я хочу и буду принадлежать тебе. Может быть, мы больше никогда не увидимся, Лоренцо, и я хочу подарить тебе эту последнюю ночь. Конечно, если ты сам хочешь того же…

— И ты еще спрашиваешь?

Он взял руку Фьоры и, перевернув ее, поцеловал в ладонь.

Затем, держась за руки, они спустились в сад. Стояла лунная ночь. Они шли по аллеям сада, спускались по ступенькам лесенок, соединяющих террасы. Лоренцо вел Фьору к гроту их любви. Они остановились перед самым его входом, над которым свешивались белоснежные ветки душистого жасмина.

— Какое красивое сегодня небо! — прошептал Лоренцо, касаясь губами губ Фьоры. — Пусть этой ночью оно будет нам покрывалом.

Не заходя в грот, они сбросили с себя одежды и обнаженными опустились на траву…

Лоренцо проснулся с первыми лучами солнца. В последний раз он привлек ее к себе с неистовой страстью. Их губы слились в долгом поцелуе.

— Да храни тебя бог, моя прекрасная любовь!

Впервые в жизни он произнес это слово, и Фьора почувствовала себя такой растроганной, что захотела удержать его еще на некоторое время. Но Лоренцо начал одеваться. Сидя в траве, обхватив колени руками, Фьора смотрела вслед уходящему Лоренцо, силуэт которого вскоре поглотил утренний туман. Комок подкатил к ее горлу, и она разрыдалась. Она поняла, что никогда не сможет забыть Лоренцо. А еще у нее появилось страшное предчувствие, что ей не суждено вновь встретить Филиппа.

Сердце сжалось от тоски, Фьора была уверена: даже если Лоренцо Великолепный не пожертвует собой ради спокойствия Флоренции, она его все равно больше не увидит, хотя и считала, что никогда не надо говорить «прощай».

Именно это она хотела объяснить Деметриосу, увидев его возле дома, в нетерпении прохаживающимся по аллее сада.

Когда она подошла к нему, он жестом остановил ее объяснения:

— Тебе ни в чем не надо извиняться, Фьора. Ты ни перед кем не виновата!

— И ты не осуждаешь меня?

— А по какому праву? Как я могу осуждать тебя?

— Ты понимаешь, я была с ним… А вдруг он погибнет?

— Он не погибнет! Флоренция никому не отдаст своего герцога и будет сражаться за него. А что касается тебя, не опускайся до ненужных извинений и перестань обманывать себя. Ты ведь желала его, как и он желал тебя… так зачем было противиться?

Пусть частица твоей души останется здесь. Значит, придет время, когда тебе захочется вернуться за ней.

Деметриос был прав. К полудню вернулся Эстебан и привез новости. Сеньория единодушно решила не подчиняться приказам папы. Что же касается тосканского духовенства во главе с прелатами, то оно лишний раз подтвердило свою решимость ни в коем случае не выполнять запрет папы и потребовало немедленного созыва Верховного церковного собора. Для охраны Лоренцо была созвана многочисленная гвардия, во главе которой выступал его личный телохранитель Саваджилио. Что же до военных действий, то весь город был к ним готов, не жалея золота, которое потекло в его казну для создания сильной армии.

— Ну вот, — вздохнула Фьора, — а я в трудную для Флоренции минуту должна уехать.

— Ты будешь молиться за нас, — сказала Кьяра, которая пришла вместе с Коломбой попрощаться с Фьорой.

— Ты сказала, молиться? — спросила Фьора. — Но я разучилась это делать после смерти отца.

— Ничего, Леонарда снова научит тебя. Ах, как мне будет не хватать тебя! Иногда мне кажется, что мы с тобой вернулись в годы нашего детства, — Кьяра с трудом сдерживала слезы.

— Зачем оглядываться назад? Мы с тобой молоды, и у нас еще все впереди. Ты ведь навестишь меня как-нибудь во Франции. Увидишь, это прекрасная страна, не такая, как наша, но, мне кажется, она понравится тебе. И потом я уверена, что там ты будешь иметь огромный успех.

— Я не против. Но вначале мне надо убедить дядюшку Людовико в том, что французские бабочки представляют для науки не меньший интерес, чем флорентийские.

Держась за руки, подруги прогуливались по длинной аллее, усаженной кипарисами, ведущей на виллу и скрывающей их от посторонних взоров. Сзади шла Коломба, приложив к лицу носовой платок и не прекращая всхлипывать. Слуга вел под уздцы мулов Кьяры и Коломбы. Подругам так много хотелось сказать Друг Другу на прощание, но грусть переполняла их и мешала говорить.

И вот наступил момент расставания. Кьяра со слезами на глазах бросилась на шею Фьоре. Затем, оседлав мула, она полетела вскачь. Коломба, крича ей вслед, едва поспевала за ней. Фьора осталась совсем одна на аллее.

Итак, обрывались последние нити, связывающие ее с любимой Флоренцией. Она не знала, сможет ли когда-нибудь их снова связать. Лоренцо при прощании запретил ей появляться в городе, опасаясь за ее безопасность, так что Фьоре нельзя было даже посетить могилу отца, но Кьяра обещала ей приходить туда молиться от ее имени каждую неделю.