Секрет для соловья - Холт Виктория - Страница 11

Одним словом, это было теплое и дружеское письмо.

Обри писал, что страстно желает видеть меня. Он встретит нас на станции.

За два дня до нашего предполагаемого визита отец вернулся домой после работы очень расстроенным.

– Боюсь, что я не смогу поехать, – объявил он. – Сейчас невозможно оставить работу. Случилось нечто чрезвычайно важное. Это связано с Индией, и мое близкое знакомство с этой страной делает необходимым мое присутствие. Придется работать и по выходным.

Я почувствовала страшное разочарование. Но придя в себя, твердо сказала:

– Я могу поехать и без тебя, отец. Джейн и Полли присмотрят за тобой.

Он нахмурился.

– Ну, перестань, – начала я уговаривать его. – Я не ребенок, а много путешествовавшая женщина. А если тебя волнует соблюдение приличий, то там будет миссис Амелия Сент-Клер.

Он все еще колебался.

– Я поеду, отец, – наконец произнесла я решительно. – А ты, разумеется, должен остаться. Ты ведь не можешь оставить свой пост, тем более, что в должности ты состоишь недавно. Мне надо ехать. В конце концов, я помолвлена и собираюсь выйти замуж. А через несколько дней ты сможешь присоединиться к нам.

– Ну что ж… – нерешительно произнес отец. Было видно, что он все еще колеблется.

– Мы сделаем так: я отправлю тебя с поездом, а Обри заберет на конечной станции.

– Боже мой, отец! Это звучит так, как будто я – какая-нибудь посылка!

Итак, в один душный и жаркий день я отправилась в Минстер Сент-Клер.

Как выразился мой отец, он «отправил» меня в вагоне первого класса. Попрощавшись с ним на перроне, я попыталась отбросить свои страхи и тревожные мысли о его здоровье. Мне опять не давала покоя таинственная болезнь, которую он перенес, и я твердо решила, что рано или поздно заставлю его рассказать мне все.

Чем ближе подвозил меня поезд к месту назначения, тем более возбужденной и радостной я становилась.

Обри ждал меня на платформе. Он быстро подошел ко мне и, улыбнувшись, взял за руки.

– Добро пожаловать, Сусанна! Как приятно опять видеть тебя.

Его рука обвила мою талию, Обри обернулся к носильщику, который с интересом наблюдал за происходящим.

– Ну-ка, Бейтс, отнесите багаж в карету.

– Слушаюсь, сэр, – ответил Бейтс.

Мы с Обри вышли со станционного двора, и направились к карете. У меня вырвался возглас изумления – так великолепно она выглядела. Это был экипаж темно-красного цвета, запряженный двумя стройными серыми лошадками. Я не очень-то хорошо разбираюсь в лошадях, но здесь я сразу поняла, что передо мной породистые животные редкостной красоты.

Обри заметил мое восхищение экипажем.

– Это грандиозно! – наконец выговорила я.

– Я взял его у брата, – объяснил он. – Он больше не может ездить на нем.

– Как он себя чувствует?

– Стивен очень серьезно болен.

– Возможно, мне не следовало приезжать.

– Чепуха. Сюда, Бейтс. Вот так. Иди ко мне, Сусанна. Ты сядешь рядом с возницей.

Он подсадил меня в карету, сел рядом и взял в руки вожжи.

– Расскажи мне о твоем брате, – попросила я жениха.

– Бедный Стивен! Последние несколько недель положение его ухудшилось. Доктора считают, что он не проживет и трех месяцев, а может статься, умрет в одночасье.

– Как это ужасно!

– Теперь ты понимаешь, почему мне нужно было приехать домой. Амелия очень ждет встречи с тобой.

– Она написала мне очень милое письмо.

– Это на нее похоже. Как ей тяжело, бедной девочке!

– Мне жаль, что отец не смог приехать. Ты не обиделся?

– Нет, конечно. Вообще-то именно тебя мне и хотелось видеть. Надеюсь, тебе понравится дом. Постарайся его полюбить – ведь он скоро станет твоим.

– Я так волнуюсь.

– Как-то так получается, что человек привязывается к этим старинным домам. Для нас, выросших в нем, он кажется членом семьи.

– И, тем не менее, ты много путешествовал и не был дома в течение очень долгого времени. Когда-нибудь ты расскажешь мне все об этом доме, правда?

– Скоро поместье, очевидно, станет моим. Вещи имеют обыкновение меняться, когда они меняют хозяина. Конечно, это всегда был мой дом, но принадлежал он все-таки брату. Первое время я боялся, что буду чувствовать себя здесь как гость.

– Это я понимаю.

– Я думаю, поместье заинтересует тебя. В нем мало что осталось от прежнего Министера. Дом построил мой предок еще в шестнадцатом веке. Тогда много строили на месте старых монастырей и аббатств. Это подлинное тюдоровское здание, точнее, здание поздней елизаветинской эпохи, и лишь остатки старых разрушенных стен и одна или две башни напоминают о том, каким было это поместье прежде.

– Я и не подозревала, что у него такая богатая история. Мне казалось, что это просто старинное поместье.

– Впрочем, ты все увидишь собственными глазами.

При приближении к повороту лошади поскакали галопом. Меня отбросило в сторону, и я упала на Обри. Он рассмеялся.

– Резвые лошадки эти серые, – заметил он. – Когда-нибудь я покажу тебе, на что они еще способны.

Меня охватило радостное возбуждение. Было так приятно сидеть рядом с женихом и думать о старинном доме, который скоро станет моим. Обри поразил меня виртуозным управлением лошадьми, чувствовалось, что это доставляет ему истинное наслаждение.

Мы подъехали к каменной ограде. Массивные железные ворота были гостеприимно распахнуты. Карета покатилась по подъездной дорожке. Теперь лошади шли легкой трусцой.

А вот, наконец, и дом. У меня перехватила дыхание. Даже в самых смелых своих мыслях я не представляла такого грандиозного зрелища. Центральную часть замка с въездными воротами и опускающейся решеткой окаймляли две башни с навесными бойницами.

Обри смотрел на меня и явно наслаждался тем впечатлением, которое произвел на меня дом.

– Но это просто невероятно! – наконец смогла, запинаясь, выговорить я. – Не понимаю, как ты мог так надолго покидать это место.

– Я уже говорил тебе, что не знал, что этот дом когда-нибудь будет моим.

Мы въехали во внутренний двор. Тут же появились два конюха. Обри бросил одному из них вожжи, соскочил на землю и помог спуститься мне.

– Это мисс Плейделл, Джим, – сказал он.

Я улыбнулась. Мужчина приложил руку к козырьку.

– Немедленно отнесите вещи в дом, – распорядился Обри.

Вместе мы прошли из внутреннего двора в помещение, стены которого были увиты ползучими растениями, а решетчатые окна напоминали глаза, изучавшие вошедшего из-под насупленных бровей. Посередине стоял стол, вокруг него располагались стулья с яркой обивкой цвета пламени, а несколько кадок, в которых цвели красивые кустарники, придавали живость всему помещению. Выглядело оно очень привлекательным, но я не могла отделаться от чувства, будто стены надвигались на меня.

Дальше мы прошли через переход с заплесневевшими сводами в следующий внутренний двор большего размера и очутились перед дверью. Она была очень массивной, обитой железом и имела глазок, так что находящиеся внутри, перед тем как впустить, могли рассмотреть того, кто хотел войти.

Обри толкнул дверь, и она подалась с громким скрипом. Мы очутились в просторном зале. Мой взгляд скользил по балочному потолку, побеленным известкой стенам, на которых были развешаны оружие и трофеи. Интереснее всего были геральдические щиты на окнах, и я заметила, что на каждом отчетливо выделялась лилия.

Обри наблюдал за мной с ребяческим восторгом, что очень ему шло.

– Это так… восхитительно, – запинаясь, произнесла я.

– Я вижу, что на тебя все это произвело впечатление, – откликнулся он. – Большинство людей, впервые очутившись тут испытывают те же чувства. В то же время мне показалось, что ты немного встревожена. Не тревожься! Мы сейчас находимся в старинной части замка. Здесь все оставлено в таком виде, как было когда-то. Живем же мы в более удобных помещениях. Я думаю, ты согласна с тем, что хотя и следует сохранять старину, не мешает ввести и кое-какие современные удобства.