Тварь - Бенчли Питер Бредфорд - Страница 22

Они кивнули, прочистили свои маски и надели их. Лукас передал им камеры: видео в футляре дляСкотта и «Никонос V» для Сьюзи.

Молодые люди подали друг другу знак, подняв вверх большой палец.

– Эй, – проговорил Лукас – Еще одно, последнее. Смотрите не перепугайте никого там внизу.

Он улыбнулся, чтобы показать, что немного пошутил.

Ребята не улыбнулись в ответ.

Едва оказавшись в воде, они наполнили воздухом свои костюмы и, лежа на спине и борясь с волнами, направились к носу судна.

Лукас прошел на бак и следил, как они подплыли к якорному тросу. Они вертели в руках и проверяли то одну, то другую часть своего снаряжения и о чем-то переговаривались.

Затем взяли мундштуки в рот, выпустили воздух из костюмов и ушли под воду.

Лукас посмотрел на часы: 10.52. К одиннадцати часам он или станет на две тысячи долларов богаче, или попадет в такую историю, о какой он даже не хотел и думать.

Тварь дважды проплыла вдоль и поперек огромного неестественного предмета. Звуковые вибрации прекратились, и никаких других признаков добычи больше не появилось.

Глаза существа заметили слабый свет наверху. Здесь прохладная вода смешивалась с более теплой, поэтому животное отплыло от необычного предмета и начало опускаться обратно в темноту.

Но вдруг оно вновь почувствовало движение: приближалось нечто, и звуки свидетельствовали о том, что это нечто – живое.

Тварь вновь опустилась на неестественный предмет, и ее огромное тело примостилось среди теней; она выжидала.

По мере того как что-то, производящее движения, приближалось и скрипучий звук дыхания живых существ становился громче, окраска твари стала меняться.

Скотт продвигался вниз по якорному тросу, перебирая его руками; видеокамера, пристегнутая к поясу с грузилом, болталась рядом. Теперь он находился в сумеречной пустоте, окруженный синевой. Он приостановился, чтобы проверить показания манометра – 2500 фунтов, вполне достаточно, и глубиномера – 120 футов. Скотт не видел под собой ни затонувшего корабля, ни дна.

Ощущение было жутковатым – ощущение одиночества, – но не пугающим, так как напряженность якорного троса давала чувство успокоения. Там внизу что-то есть, ведь якорь зацепился за что-то.

Если это затонувший корабль – прекрасно, если нет, что же... они сэкономят две тысячи долларов. Скотт все еще не придумал, как объяснить старику аванс по тысяче долларов наличными, который он и Сьюзи взяли каждый на свою кредитную карточку.

А где Сьюзи?

Скотт обернулся и взглянул вверх. Она была довольно далеко, вися на якорном тросе на глубине в пятьдесят или шестьдесят футов – может быть, боялась, а может, чувствовала затруднение с давлением на уши.

Он ничем не мог помочь ей. Пока она над ним, с ней все должно быть в порядке.

Коувен может присмотреть за ней.

Скотт смыл пятно тумана с маски, наклонился вниз и стал искать дно.

На глубине 160 футов он увидел судно, и у него перехватило дыхание. Все было так, как описывал Коувен. Казалось, что призрачный корабль плывет прямо к нему, огромный, невообразимый. А рядом на дне, с левого борта, ближе к носу корабля, как раненый бегемот, безучастно смотрящий своими маленькими глазками, лежал тупорылый локомотив.

Фантастично!

Скотт хотел задержать спуск на время, достаточное, чтобы отстегнуть видеокамеру от пояса, включить свет и приготовиться к съемке. Но несмотря на то, что он энергично работал ногами, он чувствовал, что продолжает погружаться. Со всей аппаратурой он был слишком тяжел для этой глубины. Его костюм из неопрена сжался и потерял плавучесть, а сам Скотт был слишком тяжел и поэтому опускался чересчур быстро. Парень нажал клапан, накачивающий в костюм воздух, и снова стал почти нейтральным по весу в воде. Он проверил свой манометр – тот показывал 1800 фунтов – и приказал себе контролировать дыхание.

Затем он нацелил камеру на нос судна, нажал на кнопку и стал постепенно погружаться.

Что бы это ни было, медлительное и неуклюжее, но оно было живое.

И оно приближалось.

Тварь распустила свои щупальца, пошевелила хвостовыми плавниками и очень медленно начала двигаться из тени в направлении добычи.

Скотт опустился на нос корабля. Он все еще дышал слишком быстро. Он мог слышать биение своего сердца, но не обращал на это внимания. То, что он видел, было невероятно. Какие размеры!

Парень нащупал что-то, за что мог зацепиться ногами, чтобы придать себе устойчивость, – это был туалет, бог ты мой, прямо на палубе! – и поднес видоискатель камеры к своей маске, пытаясь как-то уместить все в рамку.

Его мир сузился до крошечного квадрата с зеленым светом в одном углу и цифрами в другом.

Скотт почувствовал изменение в ритме воды вокруг, но не повернулся, чтобы узнать причину. Возможно, это просто всплеск в размеренном течении, или, может быть, поблизости опустилась Сьюзи.

Он заметил неясное, похожее на тень движение в самом углу рамки, но принял его за обман зрения, вызванный неравномерностью света.

Что-то прикоснулось к Скотту. Он дернулся, повернулся, но увидел только какое-то пурпурное пятно.

А затем это нечто обхватило юношу вокруг грудной клетки и стало сдавливать его.

Он уронил камеру, развернулся, но это нечто продолжало сжимать тело Скотта. Теперь в обхватившей его плоти появилось еще что-то колющее и острое, словно ножи. Скотт услышал треск – это его ребра ломались, как щепки для растопки.

Последнее, что он увидел сквозь маску, был пузырек крови.

Сьюзи не могла увидеть ничего – ни над, ни под собой. Она старалась сохранить способность контролировать ситуацию, не поддаваться панике. Почему Скотт не подождал ее? Предполагалось, что они будут погружаться вместе, Лукас настаивал на этом, они согласились. Но нет, Скотт ушел один. Нетерпеливый. Эгоистичный. Как всегда!

Она проверила манометр – 1500 фунтов, а ее глубиномер показывал только 110 футов. Она ни за что не сможет осуществить задуманное. Она задыхалась и могла себе представить, как воздух с каждым вздохом исчезает. Она чувствовала себя окруженной со всех сторон, сдавленной, лишенной свободы. Она даже не сможет подняться к поверхности. Она погибает.

«Прекрати, – приказала она себе. – Все хорошо. У тебя все в порядке».

Сьюзи вцепилась в якорный трос и закрыла глаза, заставляя себя делать медленные глубокие вдохи. Кислород придал ей силы. Мозг просветлел, паника отступила. Девушка открыла глаза и вновь посмотрела на манометр – 1450 фунтов.

Она решила опуститься по тросу еще на пятьдесят футов. Может, ей хотя бы удастся взглянуть на затонувший корабль. А потом она начнет подниматься.

Все еще цепляясь за трос, девушка стала погружаться. Сто двадцать футов, сто тридцать, сто сорок, а потом... Что это? Что-то двигалось из глубины. Что-то поднималось к ней.

Это, должно быть. Скотт. Он осмотрел затонувший корабль, сделал снимки и уже находится на обратном пути.

Ей никогда не увидеть этот корабль. Она будет вынуждена удовлетвориться описанием Скотта – много раз повторенным, неизбежно приукрашенным. Ей придется переносить его лукавые замечания по поводу того, что «нырять на такую глубину – мужское дело, для девушек это слишком трудно».

Очень плохо, но...

То, что движется наверх, то, что отливает пурпуром, это не Скотт! Оно огромно, так огромно, что невозможно представить, что это что-то живое. Но что же это? Что это может быть...

Последним чувством Сьюзи было удивление.

Лукас посмотрел на часы: 10.59. В течение последних шестидесяти секунд им бы следовало подниматься. Если это не так, Лукасу придется узнавать по радио, где находится ближайшая декомпрессионная камера. Потому что эта парочка будет скручена, как два штопора.

То есть это произойдет в том случае, если они не отказались от задуманного и отправились на глубину. А может, они задержались на ста пятидесяти футах или около того, на том месте, откуда могли бы увидеть корабль. Это довольно часто случалось. Большие корабли, лежащие на морском дне, наводят панику на многих людей.