Маятник Фуко - Эко Умберто - Страница 95

Я попросил его найти какой-то текст, он принялся рыться в стопках рукописей, нагроможденных на столе без всякого порядка и вне зависимости от их объемов и размеров. Наконец он нашел то, что искал, и когда попытался вытащить нужную папку из-под горы других рукописей, свалил их все на пол. Падая, папки раскрылись, а их содержимое разлетелось по сторонам.

— Разве нельзя было ее достать, сняв сначала верхнюю часть стопки? — заметил я.

Не стоило утруждать себя ответом, он всегда так поступал. И при этом неизменно отвечал:

— Ничего, вечером Гудрун соберет их. Необходимо, чтобы у нее в жизни было какое-то занятие, иначе она может деградировать как личность.

Однако на этот раз он натолкнулся на мою личную заинтересованность в сохранности материалов, ибо отныне я входил в число сотрудников издательства.

— Гудрун не сумеет разложить их в правильном порядке, она перепутает все рукописи.

— Диоталлеви не помнил бы себя от радости. Ведь из этого получатся совершенно иные книги, эклектичные, случайные. Это вполне соответствует логике сатанистов.

— Мы бы оказались в положении каббалистов. Целые тысячелетия, чтобы найти подходящую комбинацию. Для Гудрун вы просто отводите роль обезьяны, которая целую вечность стучит по клавишам печатной машинки. Единственная разница — время. В смысле эволюции мы ничего не выигрываем. А нет ли программы, по которой Абулафия мог бы сделать эту работу?

В этот момент появился Диоталлеви.

— Конечно, такая программа есть, — ответил Бельбо, — и теоретически она позволяет ввести до двух тысяч данных. Достаточно лишь сесть и написать такую программу. Допустим, речь идет о строках различных поэтических произведений. Программа спрашивает, какое количество строк должно иметь стихотворение, скажем десять, двадцать или сто. После этого программа проводит случайный выбор, а говоря проще, создает все новые комбинации, Даже если строк будет десять, можно получить тысячи и тысячи случайных произведений. Вчера вечером я ввел в программу строки вроде дрожат нахолоде липы, мои веки отяжелели, если бы аспедистра пожелала, жизнь тебедают, и так далее. И вот вам пару результатов.

— Тут есть повторы, и мне пока не удается их избежать; похоже, это сильно усложняет программу. Но ведь повторы тоже имеют поэтическую ценность.

— Интересно, — подхватил Диоталлеви.

— Так, может быть, соединить меня с твоей машиной. А что, если я введу в нее всю Тору и потом попрошу — как это сказать? — произвести случайный выбор, сможет ли она стать как настоящая Темура и восстановить все строки Книги?

— Конечно, но только это вопрос времени. Ты сможешь получить результат через несколько веков.

Я предложил:

— А если ввести в нее несколько десятков предложений из произведений сатанистов, скажем о том, что тамплиеры бежали в Шотландию или что «Герметический Корпус» в 1460 году оказался во Флоренции, добавить к ним несколько связующих слов типа «очевидно, что…» или «таким образом, это доказывает, что…», и тогда мы сможем извлечь часть нужных нам сведений. Затем достаточно заполнить пропущенные места, а повторения истолковать как пророчества, внушение и напоминание. В самом худшем случае мы придумаем не опубликованный пока раздел истории магии.

— Гениально! — воскликнул Бельбо, — давайте займемся этим сейчас же!

— Нет, уже семь часов. Отложим до завтра.

— А я сделаю это сегодня же. Прошу вас только на минуту задержаться, нужно поднять с пола любую из двадцати страниц, и первая попавшаяся на глаза фраза станет нашей отправной точкой.

Я нагнулся и подобрал какой-то лист.

— «Иосиф Аримафейский перевез Грааль во Францию».

— Отлично, записано! Продолжайте.

— «Следуя традиции тамплиеров, Годфрид де Буйон основал в Иерусалиме Великое Аббатство на Сионе. Дебюсси был розенкрейцером».

— Простите, — прервал нас Диоталлеви, — но необходимо также ввести несколько нейтральных данных, например что коала живет в Австралии или что Папен изобрел скороварку.

— Или что Минни обручена с Микки, — подсказал я.

— Не будем преувеличивать.

— Наоборот, будем преувеличивать. Если допустить возможность того, что во Вселенной существует хотя бы одна отправная точка, которая не является знаком чего-то иного, мы сразу же выходим за рамки герметического мышления.

— Верно. Пусть будет Минни. И если позволите, я введу ключевые данные: «Тамплиеры всегда к этому причастны».

— Это само собой разумеется, — подтвердил Диоталлеви. Мы работали так минут десять, пока не заметили, что уже действительно поздно. Однако Бельбо заверил нас, что мы можем не переживать. Он сам закончит работу. Пришла Гудрун и сказала, что пора закрываться, однако Бельбо ответил ей, что останется поработать и попросил собрать разбросанные по полу страницы. Гудрун издала нечленораздельные звуки, которые могли равно принадлежать латинскому языку и языку черемисов, но при этом абсолютно определенно выражали при этом недовольство и возмущение, и в этом виделся знак родства всех без исключения языков, произошедших от единого Адамового корня. Однако она все же выполнила поручение.

Утром Бельбо весь сиял от счастья.

— Функционирует! — восклицая он. — Функционирует и дает небывалые результаты! Он протянул нам распечатанный файл.

— Немного туманно, — заметил Диоталлеви.

— Ты не умеешь замечать связи между словами. И не придаешь должного значения вопросу, который повторяется здесь дважды: чья свадьба была в Кане? Повторение — это магический ключ. Естественно, я это дополнил, но посвященный имеет право дополнить истину. Вот моя версия: Иисус не был распят, и именно поэтому тамплиеры не признавали распятия. Легенда об Иосифе Аримафейском скрывает непреложную истину: не Грааль, а Иисус оказался во Франции у каббалистов из Прованса. Иисус — это метафора Царя Мира, истинного основателя Розового Креста. И с кем же прибыл Иисус? Со своей женой. Почему в Евангелии не сказано, чья свадьба произошла в Кане? Да потому, что это была свадьба Иисуса, свадьба, о которой лучше было умолчать из-за всем известной грешницы Марии Магдалины. Вот почему с тех пор все просвещенные умы, начиная с Симона Мага и заканчивая Постэлем, ищут первоисточник вечно женского начала в борделях. Из сказанного несколько выше следует, что Иисус — основатель королевской династии Франции.