Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Эко Умберто - Баудолино Баудолино

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Баудолино - Эко Умберто - Страница 30


30
Изменить размер шрифта:

— А христиане могут переходить? — спросил Абдул.

— Нет, потому что в субботу полоса огня делает неприступными берега той реки.

— Ну тогда как же этот Эльдад выбрался в Африку? — спросил Поэт.

— Этого я не знаю, но кто я такой, чтоб оспаривать назидания Господа? Творец Святой, Он благословен! Маловерные вы люди! Как выбрался, как перебрался! Ну, скажем, его перенес ангел. Совсем другим вопросом задаются все наши раввины от Вавилона до Испании. Они сразу бросились обсуждать рассказ Эльдада: если десять пропавших колен жили по закону Божию, значит, это должен был быть закон Израиля, а между тем в описании Эльдада налицо многие отличия в законе.

— Но если государство в рассказе Эльдада — это царство Пресвитера, — перебил Баудолино, — значит, законы там никак не должны походить на ваши, они должны быть вроде наших законов, только гораздо лучше!

— Вот тут-то и отличаемся мы от вас, от язычников, — парировал Рабби Соломон. — Вы свободны в соблюдении вашего закона, из-за этого испортился закон, и теперь вы ищете то место, где блюдется «ваш закон, но только лучше». Мы же сохранили наш закон в неприкосновенности, поскольку в блюдении закона не свободны… В общем, имей в виду: я тоже желаю отыскать это царство, потому что не исключаю, что в нем десять наших пропащих колен и язычники живут мирно между собой, каждый на воле исполняет собственные законы, и само существование этого поразительного царства может стать примером для всех сынов Всевышнего, Благословенного Его, Творца Святого. Кроме того, скажу тебе, что желаю отыскать это царство и еще по одной причине. По свидетельству Эльдада, там бытует святой язык, тот исконный язык, который был Всевышним, Творцом Святым, благословен Он, дарован Адаму и который утерялся после возведения Вавилонской башни.

— С ума сойти, — пробормотал Абдул. — Мать мне нередко говорила, что язык Адама сумели восстановить на ее родном острове и что это язык гэльский. В гэльском девять частей речи — столько же, сколько использовалось материалов для строительства башни в Вавилоне. Глина, вода, шерсть и кровь, дерево и известь, деготь, лен и битум… Семьдесят два мудреца из школы Фениуса создали гэльский язык из элементов всех семидесяти двух наречий, возникших после вавилонского смешения языков. Поэтому в гэльском содержится все лучшее, что только имелось в каждом языке, и подобно адамическому языку, он воспроизводит формы мира сотворенного, таким образом что каждое существительное этого языка передает сущность именуемого предмета…

Рабби Соломон снисходительно улыбнулся. — Многие народы думают, что адамический язык — это их собственный. Но они забывают, что Адам мог выражаться исключительно на языке Торы. Он ведь не мог употреблять язык тех книг, где описаны лживые и ложные боги! В семидесяти двух возникших после столпотворения языках отсутствуют самые важные буквы. К примеру, язычникам неизвестна Гет. У арабов нет Пех. Поэтому их языки звучат как свиное похрюкивание, как кваканье жаб, как карк журавлей, ибо они — собственность народов, отринувших честное поведение в жизни. В то же время первородная Тора в миг творения находилась перед Всевышним, Благословенным Творцом, Им Святым, написанная черным огнем по белому огню. Однако буквы в первородной Торе были составлены в порядке, который отличается от порядка письменной Торы, читаемой нами сейчас. Порядок букв в нашей Торе стал таким только после грехопадения Адама. Поэтому я каждую ночь час за часом прилежно переставляю буквы и слоги, их смешиваю и перетряхиваю смесь, поворачиваю как мельничные колеса, чтобы в бесформенной мешанине проступило первоначальное устроение извечной Торы. Оно, предшествовавшее Творению, было передано ангелами Всевышнему, Святому Творцу, Он благословен. Если бы я знал, что существует далекое царство, где сохранился первичный порядок букв и тот язык, на котором Адам говорил с Создателем до грехопадения, я бы охотно посвятил жизнь его поискам.

При этих словах лицо Соломона озарилось таким светом, что друзья сказали себе: позовем-ка его на наши собрания. Самые решительные аргументы «за» выдвинул Поэт. Если этот иудей полагает, что в царстве Пресвитера Иоанна употребляется его древний язык и живут его десять колен, нам-то что? Пресвитер Иоанн настолько мощен, что может управлять, в частности, даже и десятью потерянными коленами, и может говорить, в частности, и на адамовом языке. Нас волнует сейчас само царство, которое предстоит построить, для какового дела иудей годится не хуже христианина.

Поскольку дело с дворцом не продвигалось, чтоб решить задачу, компания ночами впятером стала заседать в комнате у Баудолино. Подстрекаемый гением места Абдул открыл своим новым друзьям секрет зеленого меда. Мед призван был помочь им всем просто увидеть, без всяких вычислений, непосредственно, перед собой резиденцию Пресвитера.

Рабби Соломон моментально возразил, что ему известны гораздо более мистичные способы обретать видения. Нужно просто ночью сесть и произносить многочисленные комбинации букв тайного Имени Господа, перекатывая их на языке, как свиток, и без какого бы то ни было отдыха, и рокочущий водоворот мыслей и образов увлечет тебя в блаженную прострацию.

Поэт отнесся к идее меда с подозрением, но все-таки решил попробовать… в целях сравнения достоинств меда с пьянящими свойствами вина. Но под конец он утратил самообладание и пошел заговариваться почище остальных.

Основательно захмелев, Поэт редкими нечеткими линиями прямо по столу пальцем, обмакнутым в вино, вычерчивал свой план. Следовало реконструировать помещение, которое святой апостол Фома построил для индийского царя Гондофора. Потолки и балки из кипрского дерева, крыша эбеновая, а наверху на куполе два золотых шара, на каждом из которых сверкают два карбункула. Золото лучится днем на солнце, ночью драгоценные камни отражают лунный свет… Дальше Поэт творил уже не опираясь ни на собственную память, ни на авторитет Фомы. Так что пошли сардониксовые ворота с рогаткой сверху из рогов гадюки, благодаря которым никакие яды не могут быть пронесены внутрь дворца… пошли окна из хрусталя, золотые столы на витых ногах слоновой кости, светильники на бальзаме вместо масла, кровать Пресвитера из сапфира, для охранения непорочности, потому что, настаивал Поэт, монарх-то он монарх, однако при этом и священник, так что без никаких женщин.

— По мне, красиво, — сказал Баудолино. — Но для царя, владычествующего таким широким пространством, я бы поставил по залам особые автоматы, которые, говорят, стояли в Риме и извещали, лишь чуть со стороны провинций надо было ожидать бунта.

— Не думаю, чтобы в царствии Пресвитера, — отозвался Абдул, — надо было ожидать бунтов, ибо там миролюбие и гармония. — И все же он был не против автоматов: известно, что у великих императоров, будь они мавританские или крещеные, имеются автоматы при дворе. И он увидел автоматы воочию, и посредством тонкой гипотипозы воспроизвел их для друзей: — Дворец находится на взгорье. И это взгорье все из оникса. Вершина взгорья так отполирована, что посылает лучи, как луна. Храм круглый, купол золотой. Стены тоже золотые, усыпанные самоцветами, столь светоносными, что они согревают зимой, а летом дают прохладу. Потолок инкрустирован сапфирами, отображающими небо. На месте звезд стоят карбункулы. Золотое солнце, серебряная луна, вот вам ваши автоматы. Они обтекают небосвод. Механические птицы целый день поют, а в углах четыре ангела из позолоченной бронзы вторят птицам, создавая трубный звук. Дворец стоит на потаенном колодце. Там спрятаны четверки лошадей. Они вращают мельничное колесо, подвигая созвездия сообразно коловращению времен года. Поэтому дворец уподоблен космосу. Под хрустальным полом плавают рыбы и чудесные морские создания. Но я слышал и рассказы о зеркалах, позволяющих наблюдать все, что совершается. Это было бы удобно для Пресвитера, он бы видел самые далекие пределы государства.

Поэт, видимо, очень увлекся архитектурой и стал рисовать на столе зеркало, приговаривая: — Стоит оно очень высоко, ведут к нему сто и двадцать порфировых ступеней…