Непутевые заметки по Европе - Экслер Алекс - Страница 9

Усталые, но недовольные мы вернулись в отель, чтобы наутро выехать в Лондон поездом, который идет по трубе под Ла-Маншем. 

Лондон

Наше путешествие от Парижа до Лондона совсем не напоминало то, что пришлось пережить д’Артаньяну и другим любимцам кардинала, чтобы вернуть Франции знаменитую бижутерию. Поезд идет, если я ничего не путаю, часа два-три. Сначала любуешься французскими пейзажами, затем минут пятнадцать едешь в темноте туннеля (по трубе), после чего любуешься уже английскими пейзажами, и через некоторое время торжественно въезжаешь на вокзал Ватерлоо (вокзал, кстати, действительно такой огромный, что уже не удивляешься, как Наполеон сумел здесь провести целое сражение). Мы немного волновались перед прохождением таможни (англичане крайне подозрительно относятся к русским паспортам и всеми силами стараются сделать таможенные процедуры как можно более неприятными для россиян). К счастью, на поезда, приехавшие из Парижа, они особенного внимания не обращают. Марии вообще не задавали никаких вопросов. Я же решил продемонстрировать таможеннику искреннюю симпатию и подошел к стойке с песней “I love to hate you” на устах, что должно было символизировать англичано-российскую дружбу. Таможенник, однако, не оценил моего душевного порыва, поэтому стал нудно допрашивать: зачем я сюда явился, что, собственно, собираюсь здесь делать, не могу ли я сообщить о себе каких-либо порочащих сведений и т.д. В ответ я сообщил ему массу всяких интереснейших фактов о том, что у меня дедушка двадцать раз подтягивался, что я состоял в кружке дружбы английских и советских пионеров, прочитал стишок «У Мэри был ягненок», после чего был отпущен с миром и пожеланием не забыть убраться из Лондона через две недели.

Перед приездом в Англию мы начитались брошюрки «Советы для посещающих Лондон», из-за чего довольно по-дурацки выглядели, шарахаясь от подъезжающих цветных такси, пытаясь сесть непременно в черное. Это в брошюрке давались такие расистские советы, которые мотивировались тем, что только черные такси — государственные, а в цветных с нас сдерут огромную сумму. Как и полагается, на деле все обстояло совсем не так, как в брошюрке. Английские такси классической формы почти всегда являются государственными независимо от цвета. В Лондоне также действует целая сеть частных такси, которые можно заказать из любого места города, но денег они берут меньше, чем государственные (по вполне, кстати, понятным причинам, о которых я расскажу чуть позже). Несмотря на странную форму государственного такси (багаж кладется рядом с водителем, а пассажиры садятся в просторное отделение, где есть два мягких сиденья и два откидных, которые расположены напротив мягких), ехать в нем очень удобно.

Следуя нашему плану, мы должны были три дня прожить в отеле (который заранее заказали через московскую фирму), а потом уже заселиться к бодрой английской старушонке. Как обычно и полагается при заказах через турфирму, с отелем нам не повезло. Он оказался в классическом английском стиле. Заклинаю любого путешественника селиться в классических английских отелях (если он только не коренной англичанин). У отеля может быть хоть восемь звезд (в нашем было — всего пять), но тем, кто не воспитан с детства в английских традициях, жить там будет довольно неудобно. Отель представлял собой часть четырехэтажного дома с маленьким холлом, выдержанным в очень строгой манере, тесными номерами и очень узенькими коридорчиками.

Нас очень прохладно встретили (как я уже говорил, российские паспорта там не в почете, хотя, конечно, наши соотечественники сами в этом виноваты) и проводили в шикарный номер размером полтора на два метра. В окне напротив молоденькая девушка занималась шейпингом, поэтому номер мне сначала понравился и я встал у окна, чтобы насладиться лондонским воздухом, но Мария заставила взять чемоданы и спуститься обратно в холл, где стала требовать другой номер. Девушка в reception (это они так называют регистратуру) сказала, что побольше размером только номера для родителей с ребенком, на что Мария ответила, что ее муж и так себя ведет как ребенок (я в это время сидел в кресле и дул в вазу с засушенными лепестками роз, наблюдая за тем, как они разлетаются по холлу), после чего номер нам был предоставлен. Что собой представляет номер на троих в классическом лондонском пятизвездочном отеле? Небольшая комната (метров десять) с одной полутораспальной кроватью и узкой «девичьей» постелькой. Шкаф, маленький телевизор и холодильничек типа «Морозко». Никакого кондиционера нет и в помине, что не сильно радовало, так как окно выходило в какой-то жуткий каменный мешок, где висело на веревках белье и периодически раздавались дикие крики флегматичных англичан. Порадовало только то, что ванная комната была выдержана в чисто европейском стиле. Хотя британцы и здесь ухитрились соблюсти одну из своих знаменитых традиций (у англичан почти всегда краны с холодной и горячей водой разнесены по левую и правую сторону раковины; умывание у них — один из видов национального спорта): в раковине хотя и стоял обычный европейский смеситель, но вода из него лилась двумя параллельными непересекающимися струями — горячей и холодной. На раковине стояла картонная бумажка, где был написан трогательный текст: «Доводим до сведения постояльцев, что при использовании стирального порошка часть его попадает в мировой океан, отчего там дохнут дельфины. Поэтому если вы хотите сохранить жизнь дельфинам, то оставьте бумажку на этом месте в знак того, что вы просите не менять в вашем номере полотенца каждый день!» (честное слово, не вру!). Дельфины — дельфинами, но вытираться занавесками — не очень удобно, поэтому я поставил картонку на унитаз в знак надежды на то, что порошок с моих полотенец успеет доплыть до Америки и уничтожит дельфина Флиппера, который уже замучил всех спасать в этих бесконечных сериалах.

Еще одна чисто английская деталь в номере — поднос с полным набором чайных принадлежностей: электрический чайник, чашки, набор разного чая и сахар. Вот за это я им был сильно благодарен, так как с помощью чайника в номере было очень удобно готовить глинтвейн. Да и сахар для него был явно не лишним.

Освоившись в отеле, мы отправились пообедать. Так приятно было гулять по Лондону — городу с таким количеством традиций! Все вокруг просто было наполнено знакомыми персонажами из английской литературы! Вот — чисто английский молодой джентльмен с прической «Ирокез» флегматично прогуливает чисто английскую шавку, которая с чисто английской невозмутимостью писает на чисто английский фонарный столб. Вот — чисто английская чернокожая миссис спешит на роликах по своим делам. А вот — чисто английский бомж сидит на асфальте и, прихлебывая дешевое вино, болтает с кем-то по сотовому телефону. До боли узнаваемые картины!

Мы прогулялись по «ресторанной» улочке и сделали довольно любопытные наблюдения: из двадцати ресторанов нам попались один английский паб (с пивом и крепкими напитками, но без еды), один французский ресторан, один еврейский и семнадцать итальянских. Порадовавшись богатству выбора, мы сели в маленький итальянский ресторанчик и стали обедать, наблюдая за жизнью простых англичан. Приятно было осознавать тот факт, что из мировой литературы мы уже в полной мере изучили их манеру поведения и привычки. Между тем шум в ресторане стоял страшный. Флегматичные англичане непрерывно орали и жестикулировали. Вероятно, впрочем, потому, что ресторан был итальянский. Рядом с нами за столиком сидела чопорная английская семья: папаша смотрел по телевизору над стойкой футбол и орал, как больной единорог, мамаша по сотовому телефону беседовала с приятельницей (качество сотовой связи у них — явно не на высоте, так как леди вопила так, как будто хотела без телефона докричаться до другого конца Лондона), ребенок флегматично вымазался мороженым и, рыдая, требовал вторую порцию. Внезапно в дверь зашел чопорный англичанин в костюме с галстуком, свободный конец которого был перекинут ему на плечо (как оказалось — это такая мода у банковских служащих), подошел к главе семейства, который сидел спиной к входу, наклонился к уху и со страшной силой проорал: «Гав!». Папаша от неожиданности уронил себе на колени кружку с пивом, но не рассердился, а, обернувшись, сердечно приветствовал друга Билли, который только что проявил такой замечательный образчик истинно английского чопорного юмора.