Лелик едет на рыбалку - Экслер Алекс - Страница 20

– О! – поразился Сергей. – Буратино голос подал! Как же я о тебе забыл-то, братишка? А ну, вставай! Пойдешь с нами прогуляться.

– Н-н-никуда я н-не пойду, – закапризничал Макс. – Я хочу ещ-ще немножко в-выпить и п-пспать перед об-бедом, – с этими словами он потянулся за водкой.

Сергей аккуратно убрал от него ближайшую бутылку и еще более ласково сказал:

– Ну, маленький. Давай, поднимайся. Пойдем гули-гули.

Лелик даже поразился тому, насколько Сергей был ласков с братом. Обычно он на него орал, как резаный, что на трезвого, что на пьяного.

– Г-гули – гули? – переспросил Макс.

– Ага, – лучезарно улыбнулся Сергей, встал, поднял Макса, положил его руку себе на плечо и повел, как раненого бойца.

– Д-давай, – неожиданно согласился Макс. – Д-давай гули-гули.

Лелик отправился за ними. Сергей бережно довел брата до берега и сказал:

– А теперь, мой дорогой Буратино, водные процедуры! – с этими словами он взял Макса одной рукой за воротник, другой за пояс и швырнул чуть ли не на середину реки.

– Серег, осторожнее, – недовольно сказал Лелик. – Утонет ведь. Он же совсем пьяный.

– Не утонет, – спокойно ответил Сергей. – А если утонет, достанем и откачаем. Надоело мне его пьянство беспробудное. Главное дело – откуда это взялось? Отец его практически не пьет, да и не пил никогда. Родня вся – тоже не увлекается… Даже я – профессиональный военный – и то употребляю весьма в меру, а запоев у меня никогда не бывает. Жалко парня. Башка-то у него соображает неплохо, вот только пропил он уже минимум половину этой башки.

– Согласен, – нехотя сказал Лелик. – Мне и самому это все не нравится. Но ты же знаешь Макса. Советов он слушать не будет.

– Значит будем действовать силой, раз советов не слушает, – сказал Сергей, глядя на барахтающегося Макса.

Макс, между тем, поначалу даже не протестовал, а с видимым удовольствием плескался в реке, смывая с себя утреннюю пьянку. Но ему это занятие скоро надоело, поэтому Макс поплыл к берегу и попытался было вылезти на берег. Однако, как только братец взобрался на сушу, Сергей опять столкнул его обратно.

– Эй, – заорал Макс, – что за дела?

– Полчаса водных процедур, – объяснил Сергей. – Трезвись, братишка. Чтобы к обеду был у меня, как стеклышко. Надоело мне смотреть на твою пьяную рожу.

Макс начал было протестовать, но по лицу Сергея понял всю тщетность этих попыток, поэтому замолчал и начал мрачно плескаться у берега. Минут через десять Сергей ему разрешил выйти на берег, положил руку брату на плечо с стал прохаживаться с ним вдоль реки, читая подробную лекцию о вреде неумеренного потребления алкоголя. Через какое-то время Максу были заданы контрольные вопросы на усвоение материала. Поскольку ответы были правильными только на 50 процентов, Макс снова полетел в воду, и процесс повторился с самого начала. Примерно через полтора часа Макс был уже почти совсем трезвый и отвечал правильно на 90 процентов контрольных вопросов.

– Ну вот, – удовлетворенно сказал Сергей. – Щадящая терапия дала свой пусть небольшой, но эффект.

– Ничего себе – щадящая, – пробормотал Макс, у которого от всех этих купаний уже зуб на зуб не попадал. – Удивительно, если у меня не будет воспаления легких.

– Да к тебе никакая болезнь не пристанет при таком спиртовании организма, – объяснил ему Сергей. – Кроме, конечно, цирроза печени.

– Блин, хоть бы раздеться дал перед купанием, – ныл Макс. – Холодно же в мокрой одежде!

– А ты что – в одежде купался? – делано удивился Сергей. – Вот тебе и еще один пример того, как пьяный человек не понимает самых элементарных вещей.

– Ладно, Макаренко, – нетерпеливо сказал Лелик, которому надоело это хотя и поучительное, но измывательство над приятелем. – Пошли уже на поляну. Обед должен быть готов.

На поляне дым стоял коромыслом. Иваныч колдовал над большим железным ящиком, под которым был разведен костер. Рядом суетился абориген Андреич, которого поставили на роль "подай-унеси".

– Это что? – спросил Лелик, кивнув на железный ящик.

– Бандура для горячего копчения, – охотно объяснил Иваныч. – Ни разу не видел, что ли?

– Неа, – признался Лелик. – Я вообще – городское дитя.

– Ну рыбу-то копченую ел когда-нибудь? – спросил Иваныч.

– Ел, конечно. И горячего копчения, и холодного. Вот только ни разу не видел как это делается.

– Да принцип-то, паря, довольно простой, – начал рассказывать Иваныч. – Суть в том, что рыба (ну или мясо) должна какое-то время находиться в дыму, от чего и коптится.

– А чего ее просто над костром не подвесить повыше? – поинтересовался Лелик. – Тот же дым.

– Да нет, – отмахнулся Иваныч. – Костер – это все не то. Идея в чем заключается? Берем железный ящик с двойным дном. Снизу идет небольшое отделение, наверху которого проделаны дырки, сверху – самое большое отделение, куда на решетке кладется рыба или мясо.

– Или курица, – предположил Лелик.

– Да хоть крокодил, – не давал себя сбить Иваныч. – Главное – сам процесс.

– Так в чем процесс-то?

– Процесс в том, что в нижнее отделение с дырками кладутся живые ветки дерева и обязательно – с корой, которая и дает самый правильный дым.

– А какое дерево?

– Это дело вкуса. От разного дерева – разный дым и разный вкус продукта. Лично я предпочитаю ольху. Некоторые коптят на осиновых ветках. А есть любители использовать вишневые прутья, хотя на мой взгляд – это извращение.

– Ну, кладем дерево, а дальше что? – торопил его Лелик.

– Дальше под ящиком разводим огонь, но дерево не горит, поскольку оно в железной коробке, а просто дымится. Дым поднимается наверх и коптит рыбу, которую мы кладем на решетку в большое отделение ящика. Это и называется горячее копчение, потому что дым идет горячий.

– А что, – не понял Лелик, – бывает еще холодный дым?

– Конечно, – подтвердил Иваныч. – При холодном копчении принцип точно такой же, но дым при этом проходит через дымоход, вырытый в земле, после чего к продукту долетает уже холодный.

– Вон оно как, – поразился Лелик. – А я и не знал, что все так просто. Кстати, я холодное копчение совсем не люблю. Я люблю горячее.

– Вот сейчас горячее и попробуешь, – сказал Иваныч, любуясь густым столбом дыма, шедшего из ящика. – Андреич, – скомандовал он аборигену, – давай закладывать рыбу. Чего ты телишься столько времени?

Андреич засуетился, полез в мешок, лежащий неподалеку от коптильни, и стал оттуда вытаскивать еще живых лещей огромного размера.

– Ого, – сказал Лелик. – Сами наловили?

– Ну, – неопределенно пожал плечами Иваныч. – Сами, не сами… Какая тебе разница? Или рыбки не хочется попробовать с пылу с жару?

– Да нет, – заторопился Лелик. – Я, собственно, просто так спросил…

– Ладно, – перебил его Иваныч. – Иди за стол. Скоро все будет готово.

За столом, между тем, уже собрался весь народ. Тыл перед обедом навел порядок, стол был покрыт белоснежной скатертью, на нем были расставлены чистые тарелки и миски со всякими овощами, а во главе стола красовались запотевшие бутылки с водкой. Тыл явно постарался, поэтому стол выглядел совершенно празднично и даже вместо стаканов перед всеми были расставлены аккуратные рюмки.

Макс сидел совсем трезвый, одетый в спортивный костюм Сергея, и думал о чем-то своем. Генерал тоже, похоже, протрезвел и задумчиво курил, глядя куда-то в небо. От коптильни доносился такой соблазнительный запах, что все почувствовали просто зверский голод.

Наконец, Иваныч принес первую порцию свежекопченых лещей, от которых еще валил дым. Каждый положил себе на тарелку по рыбине, а Сергей быстро разлил всем водки. Даже Максу. Лелик было поднял на Сергея вопросительный взгляд, но тот сурово заявил:

– Такую рыбу есть помимо водки – грех. Впрочем, сейчас сам поймешь.

Генерал негромко сказал:

– Вздрогнули.

Все залпом выпили и разом вгрызлись в леща. И тут Лелик понял, что подобную вкусноту он в жизни ни разу еще не ел. То ли свежекопченый домашним способом лещ действительно был вкусен неимоверно, то ли сработало сразу несколько факторов: свежий воздух, прогулка у реки и рюмка водки для аппетита, но Лелик чувствовал, что тут не только язык, а действительно руку свою можно проглотить и не заметить. Остальная компания, судя по всему, испытывала подобные ощущения, потому что даже генерал, который явно ездил на рыбалку не реже, чем раз в пару недель, с таким остервенением вгрызался в жирного леща, как будто его несколько дней не кормили. Что уж там говорить о вечно голодном Максе, который над своей здоровенной рыбиной работал, как землеройный агрегат, и от леща, как показалось Лелику, даже костей не оставалось.