Дневник Анжелики Пантелеймоновны - Экслер Алекс - Страница 32

Что интересно, моя идея сработала как нельзя лучше. Лена нам совершенно спокойно продала десяток чебуреков, и еще десяток сама принесла через пятнадцать минут. За наличный расчет. Наша официантка при этом из кухни так и не появилась.

После этого пир пошел горой. Байкеры пили свой ацетоновый вискарь, Светка развлекала себя пивом, Петя настроился на второй «Морской» коктейль, а я кормила местную кошку своим салатом «креветочный коктейль», представляющим собой еще не размороженные куски крабовых палочек, которые, как известно, изготовляются из рыбьей муки, где самой благородной составляющей являются хек и минтай, смешанные с рисом. Есть этот кошмар было невозможно, однако кошке он понравился. Правда, минут через десять она как-то странно упала набок и больше не вставала.

Алкогольные возлияния закусывались только что приготовленными чебуреками, которые в раскаленном состоянии были вполне даже ничего. Короче говоря, через пятнадцать-двадцать минут все пришли в довольно благодушное состояние и даже сообща решили не отрывать ничего этой тетке-официантке. Малыш после четвертого стаканчика вискаря расчувствовался и заявил, что как-нибудь свозит официантку в горы, на что Череп сказал, что Малышу больше не наливает.

Так что закончился ужин намного веселее, чем начался. Череп уплатил тетке какую-то безумную по местным понятиям сумму (за бутылку виски с него содрали так, как будто там вместо ацетона со спиртом было расплавленное золото), но он тетке даже дал какие-то чаевые, посоветовав сходить в парикмахерскую и сделать там перманент, чтобы выглядеть хоть немного посимпатичнее. Тетка затеяла было скандал, но тут проацетоненый Малыш смеха ради кинул табуретку в стенку кухни, и стенка, сделанная из фанеры и картона, рухнула, придавив несколько креветочных коктейлей. Я сказала, что туда этим коктейлям и дорога.

Петя, выходя из загончика, то ли под воздействием коктейля «Морской», то ли под напором легкого бриза, дувшего с моря, случайно задел деревянную палку, на которой крепился целлофан, и вся «крыша» завалилась вниз. Впрочем, других посетителей в кафе не было, так что никто не пострадал. А мы, сытые и довольные собой, отправились на дискотеку.

Команда байкеров и Светка шли впереди, а мы с Петей немного отстали, потому что Петя под воздействием двух коктейлей все пытался затянуть какую-то морскую песню, а я его успокаивала. Внезапно нас нагнал какой-то немолодой мужчина очень кавказского вида, который стал кричать и размахивать руками. Причем его крик состоял из неких обрывков предложений, и я все никак не могла понять, что означает: «Эй… ты что… ты зачем это мне тут?.. Какой я тебе?.. Разрешал, нет?.. Что такое?..» и так далее. Временами, впрочем, в потоке сознания возникали некоторые намеки на то, что он что-то такое сделал с нашей мамой. Петя сначала тоже ничего не мог понять, но затем он услышал про нашу маму (собственно, кавказский мужчина о конкретной маме – моей или Петиной – ничего не говорил; он говорил о нашей общей маме), после чего вскипел, как чайник, резко размахнулся, отчего майка на плече треснула, и со страшной силой ударил мужчину в лицо. Правда, мужчина мгновенно уклонился, поэтому Петин жуткий удар улетел в пустоту, увлекая за собой Петю, и он, будучи утомленным коктейлем, упал. Тут я перепугалась и крикнула байкерам. Те быстро подбежали к нам, увидели лежащего Петю и стоящего над ним кавказского мужчину, продолжающего кричать, и сделали неправильные выводы…

К счастью для мужчины, первым ему залепил Малыш. Поэтому он тяжело упал рядом с Петей и от дальнейшей экзекуции был освобожден по состоянию здоровья. После этого Череп начал задавать вопросы, чтобы разобраться в возникшей ситуации. Я сказала, что сама ничего не знаю. Подбежал какой-то мужчина, объяснила я, начал орать, причем обидел нашу с Петей маму. Петя решил защитить честь мамы и ударил страшным ударом, после чего был сбит с ног центробежной силой своего кулака. Чего он там лежит и не встает – я не знаю. Вероятно, просто отдыхает и набирается сил.

– Понял, – сказал Череп, прослушав мой монолог. – Давайте их обоих поднимем и выслушаем каждую сторону в отдельности.

– Я предлагаю, – мужественно сказал Малыш, – мужика поднять и сразу ему снова в репу сунуть. Видели, как он упал от моего хука справа? А ведь мужик по комплекции – почти, как я.

– Малыш, – сказал Череп, – в репу сунуть – дело нехитрое. Давай сначала выясним, что ему надо. Может, человек по делу пришел.

Петю и мужика подняли. Петя, как я и ожидала, пал жертвой собственной неуемной силы, поэтому, встав, он заявил, что готов к новым свершениям. Однако поднятый мужик после знакомства с правым хуком Малыша к новым свершениям еще не был готов. Он мутным взором обозревал окрестности и на вопросы поначалу не реагировал. Малышу даже пришлось в ближайшем ларьке купить бутылку минеральной воды и вылить мужику на голову. После этого он ожил и даже снова заговорил. Правда, без упоминания нашей мамы.

Выяснилось, что мужик – хозяин того самого кафе, в котором мы провели этот чудный вечер. Но сделав это признание, мужик вдруг замолчал и стал тревожно оглядывать команду байкеров. Поэтому мы даже сразу и не поняли, что он, собственно, хочет. Череп высказал предположение, что мужик осознал безобразное поведение собственного персонала и прибежал к нам, чтобы вернуть деньги, которые мы заплатили, в общем-то, ни за что. Малыш сказал, что он не верит в такое людское бескорыстие, и что мужик, по его мнению, побежал за нами, чтобы просто принести слова извинений. Одна Светка, как циничное дитя современности, высказала предположение, что мужик хочет от нас потребовать возмещения ущерба – за упавшую крышу и разрушенную стену кухни. Череп, услышал Светкину мысль, картинно приподнял брови и заявил, что он не верит в подобную глубину человеческой низости. Мало того, сказал Череп, что нам нанесли неслыханный моральный ущерб, так теперь еще и с нас же за это денег требуют?

Все эти диалоги велись перед лицом обалдевшего мужика, который все никак не мог высказать, что же у него такое накопилось на душе. Наконец Черепу надоело разыгрывать этот спектакль, он взял мужика за грудки, встряхнул и спросил:

– Тебя звать-то как, абрек?

– Д-д-д-д-д-д-д-д… – задолдонил мужик.

– Дятел? – поинтересовался Малыш.

– Малыш, не встревай, – мягко сказал ему Череп. – Видишь, дядя немного не в себе. Дай ему время. Сейчас он прочухается и что-нибудь нам все-таки скажет.

– Д-дядя Миша, – наконец выдавил из себя мужик.

– Бывает, – сказал Череп. – Так что привело тебя к нам, дядя Миша?

– Ущерб, – прохрипел дядя Миша, который, казалось, уже оклемался и решил без боя не сдаваться.

– Неужели? – приятно удивился Череп. – Неужели ты все-таки осознал, какому ущербу подверг нашу компанию и решил принести свои извинения?

– Ущерб моему кафэ, – мрачно сказал дядя Миша. – Стенка и крыша.

– Позволь, – сказал Малыш Черепу, – я познакомлю нашего гостя с моим знаменитым хуком слева. Обидно будет, если он вернется к своей официантке с нессиметричным лицом.

– Слушай, – поразился Череп, – это на тебя вискарь так действует? Раньше я от тебя подобных изысканных речей не слышал.