Челюсти - Бенчли Питер Бредфорд - Страница 2

Только теперь пришла ему в голову мысль о несчастном случае. Предположение это скоро превратилось в уверенность. Он вернулся в спальню хозяина, с минуту постояла нерешительности у изголовья и затем осторожно положил руку ему на плечо.

— Джек, — сказал он. — Эй, Джек!

Хозяин вздохнул и открыл глаза.

— Что?

— Это я, Том. Мне ужасно не хотелось тебя будить, но похоже, что стряслась беда.

— О чем ты?

— Ты видел Крисси?

— Что значит видел? Она была с тобой.

— Ее со мной нет, я хочу сказать: я не могу ее найти.

Джек сел и включил свет. Его жена повернулась на другой бок и накрылась с головой простыней. Джек взглянул на часы.

— О боже, пять часов утра, а ты потерял свою подружку.

— Да, понимаю. Ты когда ее видел в последний раз?

— Я? Сейчас вспомню. Она сказала, что вы идете купаться, и вы вместе вышли на веранду. А ты когда ее видел в последний раз?

— На пляже. Потом я уснул. Она что, не возвращалась домой?

— Во всяком случае, я не видел ее. Мы легли спать около часу.

— Я нашел ее одежду.

— Где? На пляже?

— Да.

— Ты смотрел в гостиной?

— Да. И в комнате Хенкельсов.

— И в комнате Хенкельсов?!

Том покраснел.

— Я познакомился с ней недавно. Насколько я могу судить она немного взбалмошна. Хенкельсы тоже. Я хочу указать… я ни на что не намекаю. Я просто решил осмотреть весь дом, прежде чем будить тебя.

— Ну и что же ты думаешь?

— Я начинаю думать, — сказал Том, — не случилось ли с ней чего-нибудь. Может, утонула.

Джек смотрел на него с минуту, затем снова поглядел на часы.

— Я не знаю точно, когда начинает работать полиция, — сказал он, — но полагаю, что выяснить это можно и сейчас.

Глава 2

Полицейский Лен Хендрикс сидел за письменным столом в полицейском участке Эмити и читал детектив «Чертяка, я твоя». В тот момент, когда зазвонил телефон, героиню романа Свистунью Дикси собиралась изнасиловать банда мотоциклистов. Хендрикс не снимал трубку, пока Дикси не полоснула ножом первого, кто напал на нее. Нож для разрезания линолеума она искусно прятала в волосах.

Наконец Хендрикс поднял трубку.

— Полиция Эмити, полицейский Хендрикс слушает, — сказал он. — Чем могу быть полезен?

— Говорит Джек Фут, я живу на Оулд-Милл-роуд. Хочу заявить, что исчез человек. По крайней мере, я думаю, что она исчезла.

— Прошу повторить, сэр. — Хендрикс служил во Вьетнаме в войсках связи и любил уставной язык.

— У меня гостит, — сказал Фут, — одна девушка. Она пошла купаться около часа ночи. И до сих пор не вернулась. Парень, с которым она была, нашел ее одежду на пляже.

Хендрикс начал быстро записывать в блокнот.

— Ими?

— Кристина Уоткинс.

— Возраст?

— Я не знаю. Одну секунду. Скажем, лет двадцать пять. Ее парень тоже так считает.

— Рост и вес?

— Одну минутку, — последовала пауза. — Мы полагаем, около пяти футов семи дюймов, вес — сто двадцать, сто тридцать фунтов.

— Цвет волос и глаз?

— Послушайте, зачем вам все это? Если женщина утонула, надо думать, она у вас будет единственной, во всяком случае на сегодня. Или они тонут здесь пачками?

— Мистер Фут, кто сказал, что она утонула? Может, она пошла погулять.

— Совершенно голая в час ночи? Вам уже сообщили, что по пляжу разгуливает голая женщина?

Хендрикс был рад возможности продемонстрировать свою выдержку.

— Нет, мистер Фут, пока нет. Но как только начинается летний сезон, никогда не знаешь, чего ожидать. В августе прошлого года нудисты устроили пляски нагишом перед своим клубом. Цвет волос и глаз?

— Ее волосы… вроде бы светлые. Скорее рыжеватые. Я не знаю, какого цвета у нее глаза. Я должен спросить у ее парня. Нет, он тоже не знает. Будем считать, карие.

— Хорошо, мистер Фут. Мы займемся этим. Как только что-нибудь выясним, свяжемся с вами.

Хендрикс повесил трубку и поглядел на часы. Пять десять. Шеф встает не раньше чем через час, и Хендрикс не горел желанием будить его только из-за того, что кто-то не вернулся ночью домой. Скорее всего, девица встретила на пляже какого-нибудь парня, и они теперь балуются где-нибудь в кустах неподалеку. А что если ее тело выбросит волной?

Шеф Броди предпочел бы заняться этим делом до того, как на утопленницу наткнется какая-нибудь нянька, гуляющая с ребятишками. Общественность городка возмутилась бы.

«Трезвый взгляд на вещи, — неоднократно повторял ему шеф, — вот что необходимо полицейскому в первую очередь». Если хочешь работать в полиции, надо шевелить мозгами. Именно поэтому Хендрикс и принял решение поступить в полицию Эмити по возвращении из Вьетнама.

Жалованье было приличное: для начала девять тысяч долларов, после пятнадцати лет службы — пятнадцать тысяч плюс льготы. Служба в полиции сулила обеспеченное будущее, нормированный рабочий день, а иногда и что-то увлекательное — не все же время колошматить хулиганье и таскать за шиворот пьяных, надо и уметь распутать дело об ограблении, поймать насильника, то есть, выражаясь более возвышенно, эта служба давала возможность стать уважаемым в обществе человеком. К тому же быть полицейским в Эмити не очень опасно, это не то что работать в полиции большого города. Последний трагический случай с полицейским, находившимся при исполнении служебных обязанностей, произошел в 1957 году, когда тот пытался остановить пьяного водителя, мчавшегося по шоссе в Монток. — Машина зацепила полицейского, и тот разбился о каменную стену.

Хендрикс не сомневался, что как только он избавится от этих унылых дежурств с полуночи до восьми утра, его служба станет намного интереснее. Пока же она была монотонна до предела. Он отлично понимал, почему его назначали на эти поздние дежурства. Броди любил вводить своих молодых сотрудников в работу постепенно, давая им возможность развить в себе качества, необходимые для полицейского, — трезвый взгляд на вещи, рассудительность, выдержка, вежливость, — в такое время суток, когда они не будут чрезмерно перегружены делами.

Дежурство с восьми утра до четырех часов дня было самым напряженным, оно требовало опыта и такта. Шесть человек работали в эту смену. Один регулировал движение на перекрестке Мейн-стрит и Уотер-стрит. Двое патрулировали улицы в полицейских машинах. Четвертый отвечал на телефонные звонки в полицейском участке. Пятый занимался канцелярской работой.

А шеф имел дело с публикой: дамами, которые жаловались, что они не могут спать из-за постоянного шума — два городских бара, «Рэнди-медведь» и «Сэксон», не закрывались и ночью; домовладельцами, недовольными тем, что на пляжах полно всяких бродяг, которые нарушают спокойствие; банкирами, маклерами и юристами, отдыхающими в городке, — они заходили поговорить с ним о том, как сохранить Эмити в первозданном виде и вместе с тем обеспечить ему славу отличного летнего курорта.

Дежурство с четырех до полуночи было бесполезно, это было время, в какое молодые бездельники обычно собирались в «Рэнди-медведь» и затевали драки или так напивались, что потом, сев за руль, представляли немалую опасность на дорогах, это было время, в какое (не часто, но все же случалось) бандиты из Куинса по двое, а то и по трое нападали на прохожих в темных боковых улочках и грабили их, в это же время, раза два в месяц, полиция, накопив изрядное количество фактов, делала набег на один из огромных домов на берегу океана и конфисковывала марихуану. Шесть человек дежурили с четырех до полуночи, шесть самых крупных мужчин в полиции, все в возрасте от тридцати пяти до пятидесяти лет.

С полуночи до восьми было, как правило, спокойно. Особенно после окончания летнего курортного сезона. Самым большим событием в прошлую зиму была гроза, из-за которой вышла из строя сигнальная система, связывающая сорок восемь самых богатых домов Эмити с полицейским участком. Обычно в летнее время с полуночи до восьми дежурили трое полицейских. Но сейчас один из них, молодой парень по имени Дик Анджело, взял до разгара курортного сезона двухнедельный отпуск. Другой, Генри Кимбл, отслуживший свои тридцать лет в армии, предпочитал дежурства с полуночи до восьми, потому что они давали ему возможность выспаться перед его другой работой — днем он был барменом в «Сэксон». Хендрикс попытался связаться с Кимблом по радио, хотел, чтобы тот прошел по пляжу вдоль Оулд-Милл-роуд, но, как он и предполагал, попытка его не увенчалась успехом. Кимбл, как всегда, крепко спал в полицейской машине, поставив ее за аптекой. И поэтому Хендрикс снял трубку и набрал домашний номер своего шефа.