Бездна - Авраменко Александр Михайлович - Страница 11

Глава 8

Ленинград. Карельский перешеек

На немногочисленных дорогах, ведущим к Государственной границе СССР, вопреки обыкновению было не протолкнуться. Громыхали траками сотни танков всех видов и типов, начиная от ветерана промышленности «Т-26» всех модификаций и кончая новейшими скоростными «БТ». Ревели моторы многочисленных «ГАЗ-АА» и гораздо более редких московских грузовиков «АМО-3». Степенно плыли тяжёлые пушечные бронемашины, слышалось ржание сотен лошадей, тянувших гружёные припасами повозки, но всё перекрывал топот тысяч сапог двигавшейся в походном строю красноармейцев. Иногда над колоннами взвивались голоса запевал, заводивших самый популярный шлягер сезона «Вспоминай нас, Суоми-красавица», и хор послушно подхватывал слова песни. В тихом зимнем лесу было шумно. Бойцы шли весело. Они ещё не знали, что их ждёт, и поэтому настроение было приподнятым. Да и то, разве может крохотная буржуазная Финляндия противостоять могучему Советскому Союзу с его бескрайними территориями? Или немногочисленное население Суоми надеется одолеть миллионы советских людей, в сердцах которых горит вера в пролетарскую солидарность, вооружённых самой передовой марксистско-ленинско-сталинской идеологией, доказавшей свою истинность в боях с японскими агрессорами и победоносным Освободительным походом? И потом, разве Красная Армия не имеет лучшие в мире танки, самолёты, артиллерию? А её бойцы не самые закалённые и стойкие в мире? Все рассчитывали на то, что война будет скорой и обойдётся «малой кровью», как учили многочисленные агитаторы и пропагандисты. По-простому сказать — «шапками закидаем». И хотя доходили смутные слухи о силе выстроенной финскими буржуями «линии Маннергейма», но вряд ли она сможет послужить преградой могучей и непобедимой Красной Армии!

…Владимир Петров, командир взвода 20-й механизированной дивизии выглянул из башенного люка своего командирского «Т-28». Подмораживало, и обгоняемые танкистами красноармейцы казались окутанными клубами пара, словно сказочные призраки, бредущие по заснеженному лесу. Вот же невезение: соседняя с их танковым полком пехотная часть отправляется на фронт. Они же, по прежнему вынуждены торчать в своём расположении, хотя вроде и поступил приказ об отбытии к месту боевых действий. Но это только по слухам. Впрочем, сейчас, как бы кощунственно это не звучало, то, что дивизия остаётся на старом месте только способствует повышению её боеспособности: поступают новые машины, ремонтируются старые, прибывает приписной состав из запаса. Так что задержка на пользу. Да и с Верой ему удаётся встречаться, пусть редко, но комсоставу увольнения всё-таки позволяют… Он улыбнулся, вспомнив их последнюю встречу, когда им удалось выбраться в кино. Володя даже не помнил, что за фильм они смотрели, поскольку только погас свет, как они занялись более интересным делом, а именно — поцелуями. И когда экран погас, вышли на улицу с распухшими губами… Конечно, жаль, если он так и не попадёт на войну и другие, а не он получат награды. Жаль, если не придётся ему прийти к Вериной бабушке и не сказать:

— Я, лейтенант Петров, орденоносец, прошу руки вашей дочери.

Та вначале ахнет, а потом, очарованная блеском новенького ордена, согласно кивнёт головой, чтобы вечером, сидя на скамейке возле подъезда похвастать товаркам, мол, внучка за героя замуж выходит…

Александр Ковальчук, бывший пограничник, старшина, лежал под елью в глубоком снегу и тщательно осматривал лежащую перед ним местность. Где-то здесь начиналась оборона финнов. Два километра от границы. Кажется, что это такое — всего два километра? Можно и без бинокля всё рассмотреть даже с сопредельной стороны. Но как это сделать, если вокруг вековой лес, а верхушки гигантских сосен и елей уходят на головокружительную высоту? И ничей любопытный взгляд не пробьётся через сплошную стену бронзовых стволов? Лежащий рядом с ним артиллерийский разведчик протянул руку и отвёл мешающую смотреть в бинокль ветку. Старшина не успел даже выругаться, как вдруг что-то треснуло, и его щеку забрызгало кровью из пробитой тяжёлой пулей головы пушкаря. «Кукушка»! Обожгла мысль… Сразу стало невыносимо холодно… А через мгновение донёсся далёкий звук выстрела. Ковальчук попытался сориентироваться по нему, но бесполезно — отражаясь от деревьев, тот словно кружил по кругу. Оставалось только положиться на интуицию и выработанное годами службы звериное чутьё… Александр закрыл глаза, и мир исчез. Всё вокруг потемнело…

— Где же ты, сволочь, где?!

Вдруг словно кольнуло — там! До рези в глазах он всматривался в высоченную сосну с густой кроной, забыв про всё на свете. Точно! На мгновение сверкнул зайчик оптики. Потом вроде как что-то замелькало вдоль ствола… Хитёр финн! Верёвка в цвет коры. Специально красил! А вот напарники твои не очень осторожны — термос то белый, алюминиевый, видать… Очень медленно, чтобы ненароком не выдать себя резким движением, Ковальчук снял с предохранителя свой полуавтомат и прищурил глаз. Напрягся на спусковом крючке палец. Ну! Нет… Не разглядеть. Промажу. Уйдёт, сволочь. Или меня завалит… Ждать. Ещё ждать… Невыносимо медленно текли минуты, складываясь в часы. Начало быстро смеркаться. Зимой темнота наступает быстро… Не может быть! Приспичило, видать, финну всерьёз! По уже неразличимого цвета стволу скользило белое пятно. Старшина мгновенно рассчитал упреждение, передвинул шпенёк прицела… Вот снайпер достиг земли, вернее, снега. Выпрямился… И опрокинулся на спину — пуля из «АВС» оказалась точной и пробив лоб, снесла половину черепа…

— Головастый шюцкоровец попался, ишь, как мозгами вокруг раскинул…

Привлечённые звуком выстрела из-за бугра показались ещё двое белофиннов, и очередной патрон послушно скользнул в ствол. Выстрел! Есть! Враг рухнул на землю лицом вперёд. Следующий резко извернулся, пытаясь залечь, и пуля попала не в грудь, а в плечо, пройдя практически до пятки. Жуткая рана! Фактически, врага пронзило вдоль всего тела… Его истошный крик далеко разнёсся по лесу. Прислушавшись к нему, Александр удовлетворённо кивнул и ещё сильнее налёг на лыжные палки, отталкиваясь от плотного снега. Он спешил обратно к своим, поделиться с ними удачей…

… Командир 42-ой дивизии комбриг Панин был очень доволен. Удобно развалившись на расстеленном в санях полушубке, он вспоминал состоявшийся недавно разговор с новым командующим седьмой армии. Сидя за богато накрытым столом они долго беседовали, пытаясь прощупать друг друга, а потом Мерецков предложил ему примкнуть к тайной организации советских командиров. На вопрос Ильи Васильевича, чем же занимается это общество, тот прямо заявил, что речь идёт о том, чтобы заменить власть Сталина в стране военной диктатурой. Тогда Запад признает СССР и они, участники заговора, будут жить наподобие сатрапов древней Персии, ни в чём не зная отказа… Перспективы, развёрнутые перед подстёгнутым водкой мозгом казались очень заманчивыми, и недолго думая комбриг согласился. Первой задачей, поставленной перед новоиспечённым заговорщиком, было достичь максимальных успехов в командовании дивизией. Чтобы потом, когда победа над Финляндией будет достигнута, высокопоставленным изменникам было легче выдвинуть его на другую, гораздо более значимую должность…

Панин сделал очередной глоток из фляги с настоящим армянским «Двином» и недовольно выругался сквозь зубы. Быть недовольным приходилось по нескольким причинам: во-первых, дивизия двигалась вперёд, по его мнению, слишком медленно. Проклятые финны непрерывно устраивали завалы на дорогах. Тысячи мин подстерегали каждого, пытающегося разобрать их или свернуть с проторенного пути. Их снайперы непрерывно обстреливали колонны войск, диверсионные группы обходили красноармейцев с флангов и открывали неожиданный огонь в упор из автоматического оружия или миномётов. Забрасывали гранатами повозки и автомобили. В приданному дивизии танковом полку потеряли уже почти двадцать процентов машин из-за поломок, да и движение оставшихся было под угрозой из-за проблем с доставкой бензина. Словом, радоваться особо было нечему… И он сделал очередной глоток коньяка…