Ведите себя прилично, Арчибальд! - Эксбрайя Шарль - Страница 5

— Кажется, вы совсем забыли о почтении к супругу? Меж тем это ваша прямая обязанность!

Когда б не босые ноги и плохо застегнутая пижама, сэр Арчибальд мог бы сойти за живую статую оскорбленного в лучших чувствах дворянина, но сейчас положения не спасал даже монокль, и Рут насмешливо бросила:

— Ну и нелепый же у вас вид, Арчибальд!

Баронет залился краской и чуть не вспылил, но, вовремя вспомнив о воспитании, лишь сунул ноги в комнатные туфли и накинул халат.

— Меня просто пугает ваш цинизм, дорогая. И где вы должны встретиться с этим Стокдейлом?

Рут пожала плечами — какой смысл пытаться что-либо доказать человеку, который не желает ничего понимать? Она уже устала.

— Я не собираюсь ехать к полковнику, но, зная, что я говорю по-немецки, он посылает меня в Вену.

— Это еще не повод! Я тоже отлично говорю по-немецки! А можно узнать, почему вы не сказали мне всего этого раньше?

— Я люблю вас, Арчибальд, и не хотела потерять…

— Ладно… допустим. Но, послушайте, вы хоть на минутку представили себе, что скажет мама, если узнает, что ее сноха… шпионка?

— Плевать мне, что она скажет!

— О!

— Да, для меня важно только то, что думаем мы с вами.

— И Стокдейл.

Рут, не ответив, снова откинулась на подушки, а баронет нервно бегал из угла в угол. Наконец он остановился у постели.

— И… зачем… вас посылают в Вену?

— К чему вам знать?

— Прошу вас, расскажите. Мне чрезвычайно любопытно узнать, каким образом вы разработали весь сценарий.

Новоиспеченная леди снова привскочила на кровати. Недоверие мужа выводило ее из себя.

— Нравится вам это или нет, но, представьте себе, у Британии есть в Будапеште агентурная сеть, которая помогает венграм, истомившимся по свободе, перебраться в Вену. Так вот, в последнее время эту сеть практически уничтожили, а наш лучший тамошний агент, мой коллега Фред Лукан, исчез в неизвестном направлении. Очевидно, кое-кто наверху уверен, что я в состоянии выяснить, какая беда обрушилась на нашу организацию!

— Вам бы романы писать!

— Угу, с той небольшой разницей, что здесь покойники настоящие…

— Я вам не верю! Все эти басни нарочно выдумали писаки, авторы детективных романов!

— А я и не подозревала, что в конце шестидесятых годов двадцатого века можно встретить настолько ограниченного субъекта!

— Именно так обычно и выглядят обманутые мужья!

— Давайте прекратим бесполезный спор, а? Мне надо отдохнуть — завтра утром я улетаю в Вену.

— Улетите… не улетите… Это — если я позволю!

— Вряд ли вы имеете право разрешать или запрещать мне что бы то ни было, Арчибальд. Возвращайтесь-ка поскорее к леди Элизабет и начинайте процедуру развода. Спокойной ночи.

И на глазах у разъяренного баронета молодая женщина скользнула под одеяло. Внезапное исчезновение жены на мгновение совершенно сбило Арчибальда с толку. В конце концов он не выдержал и, отбросив всякое чувство собственного достоинства, жалобно застонал:

— А как же я? Что теперь будет со мной?

Рут почувствовала, что, возможно, бой еще не проигран, и снова выглянула из-под покрывал.

— Вы вернетесь к маме и своим, таким вежливым и воспитанным, любителям рыбной ловли, а меня забудете!

— Но я… я не могу…

— Это еще почему?

— Да потому что я вас люблю!

Растроганная Рут совсем откинула одеяло и села в постели, готовясь продолжать разговор.

— Арчибальд, вы и в самом деле не хотите мне поверить?

— Я не могу поверить в такие бредни! Все это слишком экстравагантно! Не честнее ли просто сказать, что вы нарочно все выдумали с одной-единственной целью: спокойно встретиться со своим Стокдейлом в Вене?

— Он сейчас в Карачи! Повторяю вам: я ни разу не видела полковника и даже не знаю, как он выглядит! Но хватит, Арчибальд! Ложитесь спать или поезжайте к маме, но дайте мне отдохнуть. Я пришлю вам открытку из Вены. Еще раз: спокойной ночи!

— Нет, никаких открыток! Раз на то пошло, я сам докопаюсь до правды и готов сопровождать вас для этого в Вену! А там уж поглядим, найду я хоть одного шпиона или нет! Слышите, Рут? Хочется вам того или нет, а я поеду с вами!

— Представьте себе, вы меня только порадовали, дорогой…

Засыпая, Рут на полном серьезе воображала, что, раз муж согласился ехать вместе с ней, дело улажено. В Вене Арчибальд сам убедится, что ее слова — не выдумка, а грязная и кровавая действительность. Однако уже в самолете молодая женщина начала сомневаться, что когда бы то ни было сумеет внушить баронету трезвый взгляд на вещи. Сэр Арчибальд то отпускал ядовитые замечания, то разражался жалобами без всякого видимого повода. Ему не нравилось решительно все: самолет, место, сквозняки… Он беспокоился о багаже, хныкал, угрожал, короче, выглядел как совершенно омерзительное для окружающих живое воплощение британского снобизма. «Сноб, — думала Рут, — сноб и маменькин сынок». И по мере удаления самолета от Лондона молодая женщина с возрастающей тревогой раздумывала, уж не совершила ли она самую страшную в жизни ошибку, согласившись принять руку и сердце ни на что не годного бездельника баронета. В конце концов молодая женщина погрузилась в безысходную грусть, а очнувшись в Вене, вдруг почувствовала, что муж стал ей ужасающе безразличен. Видя, что жена упорно не реагирует ни на какие расспросы, сэр Арчибальд Лаудер в свою очередь замкнулся. Тем временем Рут размышляла о Фреде Лукане, чье внезапное исчезновение стало поводом для ее командировки. Она смутно помнила невысокого, но крепкого и энергичного парня… А теперь ей придется выяснить, какая смерть постигла Лукана. Вспоминая обо всех мужчинах из МИ-5 и сравнивая их с тем, кто сидел рядом и с кем она собственными руками сковала себя пожизненными узами, Рут испытывала бешеное желание расплакаться или надавать самой себе пощечин.

Чета остановилась на Вайбургхассе, в гостинице «Кайзерин Элизабет» — заведении, хоть и лишенном размаха первоклассных отелей, но весьма ценимом любителями комфорта. Титул сэра Арчибальда произвел обычное впечатление. Администратор с поклоном протянул ключ и приказал проводить высоких гостей в номер.

— Ну, моя дорогая, — насмешливо бросил баронет, когда Рут принялась распаковывать чемоданы, — вот мы и прибыли на место ваших грядущих подвигов… И что теперь? Купим маски или серые, в цвет стен, плащи?

— Если это образчик оксфордского юмора, я окончательно перестану жалеть, что никогда там не училась.

— Напрасно. Там вас по крайней мере поставили бы в известность, что порядочный человек не может выбрать работу, которая требует подслушивания у дверей или подглядывания в замочную скважину, а уж тем более — чтения чужих писем…

— Мой бедный Арчибальд… вы и в самом деле монумент…

— Кому или чему?

— Глупости.

— Благодарю, дорогая, это первый случай за всю семейную историю Лаудеров, когда жена позволила себе таким образом охарактеризовать законного супруга.

— Если вы похожи на предков — значит, их жены напрасно сдерживали естественные побуждения. Скажите честно, Арчибальд, для чего вы поехали со мной?

— Чтобы заставить вас признаться в беспардонном вранье!

После этого неприятного замечания оба супруга повернулись друг к другу спиной и каждый занялся своим делом. Разложив вещи, Рут надела шляпу и перчатки.

— Я ухожу в город, — предупредила она мужа. — Вы остаетесь или намерены сопровождать меня?

— Еще бы нет! А вдруг на вас набросятся иностранные шпионы? Кто, кроме меня самого, защитит мою жену? — иронически бросил баронет.

— Будь вы действительно моей последней надеждой и опорой, оставалось бы только написать завещание!

Они вместе дошли до Кяртнерштрассе, и Рут погрузилась в созерцание витрин, а муж нашептывал ей на ухо идиотские шуточки:

— Видите вон того толстяка? Уж не советский ли это агент? А вот этот малыш? По-моему, он явился сюда прямиком из-за железного занавеса! Осторожнее, дорогая: не удивлюсь, если у этой здоровенной тетки самые дурные намерения на ваш счет… О!.. А вот и автомобиль тормозит совсем рядом… Может, вас собираются похитить, Рут?