Ну и наломали вы дров, инспектор - Эксбрайя Шарль - Страница 17

Лейк усадил его за самый неудобный столик, но Крис плевал на подобные мелочи. Оглядевшись по сторонам, он не заметил ни одного знакомого лица. Вышло бы неловко, если бы его увидели в таком месте. А не заглядывает ли сюда время от времени Болтон? Просто выпить рюмочку… За счет заведения, конечно. С другой стороны, ничего не скажешь, обстановка скорее приятная: мягкая, теплых тонов обивка стен, неяркий свет — уютно, комфортабельно.

— Добрый день, инспектор!

Крис не заметил, как к столику подошла женщина и склонилась над ним. Ну до чего же все они вежливые стали! Мортлок почти сразу узнал Барбару Коукбэн. Лейк предупредил хозяйку, и она явилась разнюхивать.

— Добрый вечер, мисс.

— Вы позволите подсесть к вам на минутку?

— Пожалуйста.

— Вы в первый раз удостаиваете нас чести…

— В первый.

— И… Вам здесь нравится?

— Очень.

— Приятно слышать. По этому поводу — не разрешите ли заведению вас угостить?

— Прошу прощения, но свои счета я привык оплачивать сам.

Наверное, слова полицейского прозвучали слишком желчно — Барбара взглянула на него с беспокойством, но постаралась ответить непринужденно:

— Знаете, вы всполошили беднягу Лейка.

— И прекрасно. Терпеть не могу таких типов, иначе пришлось бы менять профессию.

— Но Лейк в глубине души вовсе не плох.

— Наверное, мы по-разному смотрим на вещи, мисс…

— Как знать?

Оба замолчали, не зная, что еще сказать, как вдруг Мортлок заметил около оркестра знакомую фигуру.

— Постойте! Да неужели это Перри Сэдлер, вон там?

— Да, он присматривает за порядком в зале.

— Надо думать, у Перри это неплохо получается — он ведь сам долго сидел под надзором. Но коли Сэдлер тут, то, вероятно, и Джордж Фиппс где-нибудь неподалеку?

Барбара потупилась.

— Он служит у Мелвина шофером, — ответила она.

Полицейский засмеялся:

— Короче, вся банда в сборе. И все дружно перевоспитались? Трудно поверить.

Насмешка задела Барбару:

— Трудно — не трудно, но это так.

— Ну, вы-то уж, очевидно, поверили, раз собираетесь стать миссис Дэвис.

— Помимо того, что касается службы, вы, по-моему, плохо разбираетесь в жизни, инспектор. Я хочу сказать, вас мало что интересует. А мы с Мелвином слишком долго шли по скользкой дорожке, главным образом Мелвин. Так стоит ли удивляться, если мы поддерживаем друг, друга, стараясь изменить жизнь?

— Вообще-то, покаяние начинают с того, что освобождаются от нечестно нажитого. А Мелвин, судя по всему купается в уюте и роскоши.

Она резко поднялась.

— Зачем вы пришли, инспектор?

— Малость поболтать с Мелвином Дэвисом.

— Это непросто.

— Ну, для него же лучше постараться найти время.

— Почему?

— Да потому, мисс Коукбэн, что Дэвису не стоит принимать меня за идиота, и, когда я хочу с ним поговорить, пусть поторапливается.

Она повернулась и, ничего не ответив, ушла. Довольный, Крис вытянул ноги под столиком. Здорово он разворошил осиное гнездо! Они не сомневались в собственной безнаказанности, а теперь задергаются, не понимая, что бы все это значило. Знал бы Ричард, спящий рядом с Джанет, что затеял его подчиненный, живо вскочил бы!

Певичка надтреснутым голосом тянула песенку о горькой любви к моряку, который то отчаливает, то причаливает, то снова отчаливает. Крис спросил себя, что почувствовала бы Джойс, приведи ее кто-нибудь в подобное место. Наверняка вся эта вульгарная роскошь, бесстыдно выставляемая напоказ и столь далекая от ее школы в Уотфорде, глубоко шокировала бы молодую женщину. Инспектор мысленно сравнил Джойс с Барбарой — безусловно в пользу первой. Криса всегда удивляло, что люди получают удовольствие, убивая время в заведениях такого рода. Да женись он на Джойс, думал Мортлок, для него самой большой радостью стали бы долгие дни и часы рядом с женой в маленьком уютном домике.

Девицу, плачущую по моряку, сменил певец-негр, а потом какой-то лысый тип рассказывал скабрезные анекдоты, смешившие всех, кроме Мортлока. Полицейскому так претило это нагло заявившее о себе бесстыдство, что он мысленно клеймил как сообщника преступления каждого, кто смеялся. Около полуночи Лейк подошел к Крису, сказал, что мистер Дэвис вернулся и, узнав о присутствии инспектора, согласился принять его в своем кабинете. В слово «согласился» валлиец вложил все презрение, на какое только был способен. Мортлок принял вызов.

— Твой хозяин, мой мальчик, не волен соглашаться или не соглашаться. Я хочу его видеть, и точка.

— Он у себя.

— Может, и не надолго. Ну-ка, живо, показывай дорогу!

Кабинет Мелвина Дэвиса походил на все кабинеты деловых людей города: элегантный, обставленный дорогой мебелью, глубокими креслами, с вазой цветов на камине. Дэвис встретил Мортлока, разыгрывая радушие:

— Вот уж не ждал! И подумать не мог, что вы так быстро откликнетесь на мое приглашение! Простите, не сразу вас принял — только что вернулся из поездки в провинцию.

— Из Харрогита?

Мелвин побледнел.

— Почему вы мне говорите о Харрогите?

— А почему бы и нет?

Тон Дэвиса изменился.

— Лейк сказал мне, как вы с ним обошлись. Барбара тоже — вы ведь разговаривали с ней не слишком любезно. Так зачем вы пришли ко мне, инспектор?

— Повидаться.

— Я перед вами. Что дальше?

— Вы знакомы с миссис Гендерсон?

— Какой еще Гендерсон?

— Она живет в Уотфорде.

— В Уотфорде? Никогда там не бывал, разве что проездом.

— Вам не нравится это место?

— Не особенно.

— И с каких же пор?

— Не понял.

— Поясняю: вам не нравится Уотфорд, с тех пор как вы убили там Ларри Гендерсона.

Мелвин разинул рот, и его сигара покатилась на пол. Инспектору пришлось признать про себя, что разыграл удивление Дэвис превосходно, однако он счел своим долгом подчеркнуть, как мало значения придает всяким дешевым трюкам:

— Осторожнее, Дэвис… поднимите сигару, ваш прекрасный ковер загорится.

Но Дэвису было наплевать и на сигару, и на ковер, и на все на свете. Опершись обеими руками на стол, он медленно поднялся и пробормотал:

— Я что-то не врубился. Ну-ка, повторите!

— Я спросил вас: вам не нравится Уотфорд, с тех пор как вы организовали там убийство Ларри Гендерсона?

Хозяин «Роуг'с мач» глубоко вздохнул.

— Понятно, — глухо заметил он. — Вы обвиняете меня в убийстве какого-то типа, о котором я слыхом не слыхивал?

— Именно.

— Если хотите знать мое мнение, инспектор, так вы — последний негодяй. Убирайтесь отсюда немедленно, иначе получите по заслугам.

— Это было бы признанием…

— Да в чем?

— Ну как же, в совершенном преступлении.

Мелвин сжал кулаки, зажмурился и пробормотал: «Я как будто не пил сегодня больше обычного», — но, не выдержав, все же взорвался:

— Что за чепуха! Один из нас спятил, что ли? И какого типа я, по-вашему, пришил?

— Свидетеля.

— Свидетеля чего?

— Того, что вы задавили на улице женщину с ребенком и смылись.

Человек искушенный, Крис не мог не воздать должное необычайной ловкости, с какой Мелвин изображал порядочного человека, возмущенного ложными обвинениями. Последний смотрел на полицейского с не меньшим любопытством, чем, скажем, палеонтолог, встретивший на Пикадилли динозавра.

— Короче говоря, по-вашему, я своего рода Гитлер и развлекаюсь тем, что уничтожаю соотечественников? А мои охотничьи угодья — Харрогит и Уотфорд? Либо вы насмехаетесь надо мной (хотя и не похожи на любителя розыгрышей), либо действительно так думаете. Тогда объяснение одно — вы в доску пьяны! Нет, не в доску — в стельку, вусмерть!

— Ошибаетесь, Дэвис, я не шутник и не пьяница.

— Да не можете же вы на трезвую голову нести такую чушь?

— Знай вы меня получше, Мелвин Дэвис, сразу бы поняли: ваша система защиты — просто ребячество. Я так же упрям, как вы прогнили. А этим немало сказано!