Белый какаду - Эберхарт Миньон Гуд - Страница 14

– А вы о них не знаете?

– Конечно, не знаю. С тех пор как я нахожусь здесь, я никого не видел и никто со мной не говорил.

– Дело очень серьезное, но не думаю, что вас из-за этого могут осудить. Речь идет о шпаге с часов. Мнения разделяются. Одни думают, что вы говорили откровенно и это факт в вашу пользу, другие же считают это искусной хитростью с вашей стороны.

– Откуда вы все это узнали?

– Я разговаривал с комиссаром. Я взял на себя смелость, мистер Сандин, заявить, что я ваш адвокат, после чего он мне все обстоятельно рассказал.

– Очень признателен вам за это.

– Затем ваш разбитый карманный фонарь...

– Но он был выстрелом выбит у меня из рук.

– Да, но, к несчастью, он вдребезги разбит и очень трудно установить, что с ним произошло. Осколки были найдены под площадкой, на которой обнаружена лужа крови. Это могло означать, что вы просто уронили фонарь во время борьбы.

– Но это же... это же... не может служить уликой против меня.

– Возможно, и нет. Но это доказывает, что вы были там.

– Ну конечно, я был там. Именно там я наткнулся на труп. Я открыто заявил об этом. Конечно, я был там.

– Полиция склонна смотреть на это не так. И существуют две вещи, мистер Сандин. Во-первых, полотенце, запачканное кровью. Считают, что вы вытирали о него руки.

– Да, это правильно.

Он бросил на меня быстрый взгляд. Я скорее почувствовал, нежели увидел, что лицо его приняло более жесткое выражение.

– Ну конечно, я вытирал руки! Вспомните, что я поскользнулся и упал. И когда я разглядел, что я упал на труп, то втащил его в коридор.

– Это вы так утверждаете.

– Но это правда.

– О, конечно, мистер Сандин. Но на это можно смотреть и по-другому. И, наконец, решающим оказалось следующее: среди ваших вещей были найдены письма, газеты и разные предметы одежды. Они доказывают, что в течение последних двух лет вы жили в России и даже были в Москве. Однако в регистрационном журнале о Москве вовсе не упоминается. Там вы в качестве постоянного местожительства указали Нью-Йорк.

– Да... То есть нет... Точнее, у меня нет постоянного дома. Нью-Йорк подходит, как любое другое место. А в России я находился на строительных работах. Я инженер.

– Мисс Телли сказала мне об этом.

Он взглянул мне прямо в лицо, но я не мог определить, что выражал взгляд его ленивых, глубоко посаженных глаз. Он прибавил бесстрастным тоном:

– Будет лучше, если я сразу скажу, что, вероятно, не смогу вам помочь, если вы не доверитесь мне полностью.

– Бросьте это! Я говорю правду. Я все время говорил правду. У меня не было причин лгать. Я никого не убивал, и кое-кому несладко придется, когда я выберусь отсюда!

Осознав, что веду себя как дурак, я сказал спокойно:

– Конечно, я был в Москве, но что из этого. Многие были там, в этом большом городе.

– Видите ли, – не спеша сказал Лорн, – полиция предполагает, что убитый человек был русским.

– Ну и что же?

– Как? Разве вы не видите, друг мой, что здесь имеется очевидная связь? По крайней мере в глазах полиции. И это понятно, так как в последнее время у полиции появились кое-какие неприятности с коммунистическими агентами.

– О боже великий! Это...

Я был бессилен, и это меня бесило.

– Из всех проклятых идиотских вещей, какие можно себе представить, это самая большая нелепость! Это же полнейшее безумие! Это...

– Несомненно, – сказал он, внимательно глядя на меня. – Но таковы соображения полиции.

– У вас есть сигарета?

Она у него нашлась, он дал мне сигарету и даже зажег маленькую квадратную зажигалку. Я сказал:

– Вы говорите, что можете кое-что для меня сделать. Что именно?

– Я не знаю, что из этого выйдет. Не ожидайте слишком многого. Но я просил, чтобы сделали вскрытие.

– Вскрытие?! Но разве обычно не делают его?

Он снова улыбнулся.

– Это вам не Париж, мистер Сандин. Это очень маленький городок. Кроме того, полицейский врач занят частной практикой, а причина смерти казалась слишком очевидной.

– А на что вы рассчитываете?

– Я не рассчитываю на что-либо определенное. Но вопрос о шестой пуле достаточно серьезен. Почему ее не использовали против вас? Не была ли она выпущена ранее?

– Вы хотите сказать... вы думаете, что этот парень был застрелен, а не убит кинжалом?

– Возможно.

– Но это совершенно исключается, Лорн! Врач и полиция сразу бы это заметили. Это невозможно скрыть!

– Да, – согласился он, – вы правы. Однако не следует пренебрегать даже малейшей возможностью.

– Но здесь нет и малейшей возможности.

– Кроме одной. Я видел кинжал: едва ли можно серьезно рассматривать его как оружие. Но сделать рану, которая могла скрыть...

– Дыру, проделанную пулей?!

По-моему, этот человек был сумасшедшим. Возможно, у него были добрые намерения, но он несомненно был слабоумным.

– Вы хотите сказать, что убийца сначала прострелил человеку сердце, а затем... Это же нелепость!

– И затем воткнул кинжал в пулевую рану. Вам кажется это невероятным, мистер Сандин? Поверьте мне, проделывались и более странные вещи с целью отвести подозрение. И некоторым это удавалось.

– Но одежда! Дыра, сделанная пулей в одежде.

– Мне кажется, ее можно было бы скрыть. Поймите, я не утверждаю, будто все это действительно имело место. Я только предполагаю, что могло быть сделано нечто подобное, и это дало бы вам возможность избавиться от обвинения. По крайней мере, на некоторое время.

Разве вам хочется сидеть здесь до тех пор, пока установят личность убитого и смогут проверить, скрещивались ли когда-нибудь прежде ваши дороги?

– Нет! – воскликнул я. – Но я не могу представить, чтобы с телом был сделан подобный фокус.

– Возможно, мы имеем дело с особым преступником, мистер Сандин. Кто знает? Может быть, убийца предусматривал каждый шанс, использовал всякое случайное обстоятельство. В данном деле большим преимуществом для него служит факт, что все произошло в маленьком городе. В таких случаях полицейские силы редко бывают высоко профессиональными; было бы неразумно полагать, что у них есть специалисты, которыми располагают большие города. Кроме того, не оказалось документов и бумаг, удостоверяющих личность убитого. Из-за этого замедляются поиски преступника, чего не было бы в случае убийства значительной персоны.

– Однако они достаточно спешат! – с горечью сказал я. – Как, по-вашему, тот факт, что у него забрали паспорт и бумаги, показывает, что он был важным лицом?

– Это ни о чем не говорит. Однако я знаю, что давление общественного мнения не бывает настойчивым, когда речь идет об убийстве неизвестного человека.

– Вы адвокат?

– Нет, – решительно ответил он, затем продолжал: – Я прибыл сегодня в полдень. Мисс Телли рассказала мне об убийстве и о попытке ее похищения прошлой ночью. Она убедительно просила меня прийти сюда и повидаться с вами. Она просила меня употребить всю энергию, чтобы помочь вам. Иначе я не стал бы навязываться подобным образом.

– Это очень любезно с вашей стороны, – пробормотал я, несколько обескураженный его видом, полным достоинства. – Право, это очень любезно, – повторил я более сердечным тоном, хотя и не надеялся, что ему удастся улучшить ситуацию, если все его меры будут такими же заумными, как те, которые он предлагал.

Он взглянул на часы, взял шляпу и поднялся.

– Вероятно, врач уже приехал, и я надеюсь, что мне удастся присутствовать на вскрытии. Я вернусь сейчас же, как узнаю результаты.

Я высказал ему какие-то слова благодарности; служитель выпустил Лорна и снова запер дверь, однако не выключил свет. У меня была очень слабая надежда. Но он дал мне пищу для размышлений, и я чувствовал себя немного лучше от сознания, что кто-то трудится в моих интересах, К тому же у Меня создалось впечатление, что Лорн знал ходы и выходы в полицейских учреждениях. Оставался небольшой шанс, что ему все же удастся кое-что сделать для меня. Я вынул записку Сю Телли и перечитал ее еще раз. Лорн сказал, что она рассказала ему о всех происшествиях в день его приезда. Это подразумевало знакомство между ними. Ну что же, с моей точки зрения, его приезд был большой удачей. Но интересно, каковы их взаимоотношения? Это еще более увеличивало тайну, окружавшую Сю Телли. Мне снова захотелось узнать правду о том, при каких обстоятельствах она покинула мою комнату прошлой ночью. Подумав, я назвал ряд причин, которые могли служить ей извинением. Однако мои догадки не оправдывали случившееся. Я даже спросил себя, не потому ли она старается освободить меня из тюрьмы, что ей слишком много известно об этом убийстве? Взять хотя бы кинжал! Если она из самозащиты и в панике нанесла им удар...