Солнце для Джона Рейна - Эйслер Барри - Страница 10

6

На следующей неделе я пригласил Гарри в кафе «Иссан». Хочется решить одну маленькую проблему, и без его помощи не обойтись.

Кафе — небольшой деревянный домик, расположенный в Мегуро, в пятидесяти метрах от Мегуро-дори и одноименной станции метро. Заведение скромное, без особых претензий, зато здесь готовят лучшую гречневую лапшу в городе. Хотя я люблю «Иссан» не только за лапшу. У кафе есть своего рода визитная карточка — зал находок, расположенный рядом с входом. Его экспонаты не меняются уже много лет, с того самого дня, как я открыл для себя это кафе. Представляю лицо хозяина, когда один из посетителей воскликнет: «Ну надо же! Это черепаховый рожок для обуви, который я потерял в позапрошлом году!»

Молодая изящная официантка проводила меня за низенький столик в зал татами и, принимая заказ, опустилась на колени. Я взял маринованные сливы: попробую, пока жду Гарри.

Он явился минут через десять, та же официантка подсадила его ко мне.

— Да, зря я надеялся, что ты снова выберешь «Лас-Чикас», — вздохнул он, с тоской оглядывая кафе.

— Решил познакомить тебя с настоящей Японией, а то ты постоянно отираешься в компьютерных магазинах Акихабары. Закажем что-нибудь классическое, ладно? Предлагаю юзукири.

Юзукири — лапша из гречневой муки, приправленная соком юзу — цитрусовых, которые растут только в Японии.

Официантка приняла заказ на два юзукири, и Гарри признался, что ничего интересного о Кавамуре не нашел. Так, некоторые детали биографии.

— Кажется, он всю жизнь состоял в ЛДП, — уныло начал мой помощник. — Политикой стал заниматься еще в студенческие годы. В 1960 году окончил Токийский университет и в числе лучших выпускников был принят на работу в правительство.

— Штатам есть чему поучиться: там в правительство берут тех, кого выгоняют из колледжа. А это все равно, что высевать бракованные семена!

— С этими балбесами мне и приходилось работать, — пожаловался Гарри. — Так или иначе, оказавшись в министерстве промышленности и торговли, Кавамура начал составлять административные руководства для электронной промышленности. В то время министерство работало с такими фирмами, как «Сони» и «Панасоник», стараясь укрепить позиции Японии на мировом рынке, так что для парня двадцати лет у Кавамуры было довольно много власти. По карьерной лестнице он поднимался медленно, но уверенно, без особых взлетов и падений. В середине восьмидесятых получил благодарность за создание стратегического руководства для фирм, занимающихся полупроводниками.

— Сейчас это уже не важно, — равнодушно проговорил я.

Гарри пожал плечами.

— Тем не менее своего Кавамура не упускал. После министерства промышленности и торговли его перевели в Кенсетсусо, бывшее министерство строительства, где он дослужился до замминистра землепользования, а потом министерство строительства вошло в состав Кокудокотсусо.

Сделав паузу, Гарри взъерошил волосы, что никак его не красило.

— Понимаешь, это ведь только биография. Я же не знаю, что ищу. Может, объяснишь? Иначе пропущу самое ценное.

— Не будь к себе слишком строг. Продолжай искать, ладно? — Я замолчал, понимая, что подвергаю себя опасности. Но ради того, чтобы узнать правду, стоит рискнуть. Поэтому я рассказал о том, что случилось в «Альфи» и как следил за странной парочкой до дома в Дайканяме.

— Вот так дела! — покачал головой Гарри. — Идешь себе в клуб, а там дочь Кавамуры...

Я пристально посмотрел на Гарри.

— Мир тесен.

— Наверное, такая карма, — проговорил он, сделав непроницаемое лицо.

Боже, что может знать этот парень?

— Разве ты веришь в карму, Гарри?

Он снова пожал плечами.

— Думаешь, это как-то связано во взломом в квартире Кавамуры?

— Может быть. Тот белый парень в поезде что-то искал. На теле Кавамуры не нашел. Влез в его квартиру. Снова ничего. Вот он и решил встретиться с дочерью, ведь именно к ней перешло имущество отца.

Официантка принесла юзукири и, опустившись на татами, аккуратно поставила на стол. Глубокий поклон, и девушка исчезла.

Быстро уничтожив лапшу, Гарри откинулся к стене и начал рыгать.

— Вкусно!

— Знал, что тебе понравится!

— Позволь тебя кое о чем спросить, — начал он. — Если не хочешь, не отвечай.

— Ладно.

— А ты-то тут при чем? Почему ты так беспокоишься? На тебя это не похоже.

Сказать, что стараюсь для клиента? Нет, вряд ли поверит...

— Происходящее не стыкуется с тем, что рассказал клиент, — начал я. — Вот и чувствую себя не в своей тарелке.

— Неужели?

Похоже, сегодня мне от него не отделаться.

— Ситуация напоминает кое-что произошедшее много лет назад, — сказал я чистую правду. — Казалось, ничего подобного больше не случится... Давай больше не будем об этом, ладно?

Гарри умоляюще поднял руки и наклонился ко мне:

— Очевидно, у белого парня там квартира. В Дайканяме полно иностранцев, но не думаю, что в том доме их больше десятка.

— Отлично, продолжай!

— Мама-сан сказала, что он журналист?

— Да, но это ничего не значит. Наверное, он показал ей визитку, которая может легко оказаться фальшивкой.

— И все-таки зацепка! Могу проверить всех иностранцев, проживающих в том доме по Ниюкану, и узнать, нет ли среди них журналистов.

Ниюкан, сокращенное от Ниюкокуканрикиоку, — это японское иммиграционное бюро, подчиняющееся министерству юстиции.

— Чудесная идея, обязательно проверь! А параллельно отыщи адрес девушки. Я попробовал узнать в справочной, но она там не значится.

Почесав небритую щеку, Гарри опустил глаза, будто прятал улыбку.

— Что?

— Она тебе нравится.

— Боже мой, Гарри...

— Ты пытался ее подцепить, а она отшила! Девчонка крутит динамо! Все ясно: тебе хочется попробовать еще раз.

— Слушай, у тебя слишком богатое воображение.

— Она хорошенькая? Ну скажи, хорошенькая?

— Не буду я ничего тебе говорить!

— Значит, хорошенькая, а ты втрескался!

— Ты читаешь слишком много манга, — посетовал я, имея в виду эротические комиксы, так популярные в Японии.

— Да, а что такого?

Боже, он действительно покупает эту дрянь! Неужели я его обидел?

— Ладно, Гарри! Ты ведь знаешь, один я не справлюсь! Тот журналист что-то искал, поэтому и шарил по карманам Кавамуры! То, что нужно, он явно не нашел, иначе бы не стал расспрашивать Мидори. А теперь скажи, к кому перешли вещи Кавамуры, включая одежду, которая была на нем в день смерти?

— Ясное дело, Мидори!

— Умница! Она и есть наша главная зацепка! Постарайся узнать о ней как можно больше, оттуда и будем плясать!

До конца обеда мы болтали о разных пустяках. Рассказывать о том, что купил диск Мидори, я не стал: мой помощник и так знает слишком много.

7

На следующий день я получил сообщение от Гарри, что на форуме меня ждет сюрприз. Предположив, что он раздобыл адрес Мидори, я не ошибся.

Итак, у нее квартира в жилом комплексе, название которого можно перевести как «Зеленые вершины Харадзуку», совсем рядом со стадионом, где проходила Олимпиада 1964 года. Харадзуку — своего рода пограничная область, отделяющая невозмутимую прохладу парка Йойоги, усыпальницу императора Мейдзи и бешеную Такесита-дори, где царствуют подростки, от элегантных бутиков и бистро Омотесандо.

Гарри сообщил, что автомобиль, зарегистрированный на имя Мидори Кавамуры, в автодорожной инспекции Токио не значится. Выходит, она пользуется либо железной дорогой и садится на станции Харадзуку, либо метро со станции Омотесандо.

Вся проблема в том, что станции метро и железной дороги в разных концах. По дороге к станциям нет ни одного места для засады, так что можно начать с любой, лучше с менее опасной.

Итак, больше подходит станция метро на Омотесандо-дори. Эту улицу никогда не бывавшие в Париже называют Елисейскими полями. На Омотесандо-дори много вязов, которые летом радуют зелеными кронами, а осенью — ковром золотых листьев. Многочисленные бистро и кофейни открыты специально для праздного времяпрепровождения по-парижски, можно спокойно просидеть пару часов, не привлекая внимания.