Вне контроля - Эхерн Джерри - Страница 15

Краем глаза Рози заметила какое-то движение справа и поняла, что не сумела сказать всего, что хотела.

– Не двигаться, – бросила она в сторону, – иначе Камински – мертвец!

– Каковы ваши требования? – вклинилась с вопросом та самая настырная телеведущая.

– Требования? – недоуменно повторила Шеперд. – Неужели вы думаете, что я какая-нибудь террористка? С ума сошли… Ну-ка, подойди сюда!

Ведущая с опаской приблизилась к ней.

– Возьми нож, который у Камински на поясе. Живо!

Та покопалась с ножнами и извлекла из них нож.

– А теперь иди к пленникам, которые у меня за спиной, и разрежь веревки на руках вот того, высокого, с повязкой на голове.

Это был Ларри Перкинс, хладнокровный боец, на которого можно было положиться в самую трудную минуту.

– Давай быстро! И не вздумай шутить со мной, пристрелю на месте!

Шеперд следила краем глаза, как девушка делает то, что ей приказано.

– Пожалуйста, не убивайте меня! – взмолился в это время Камински.

– Если твои люди не выкинут никакого фокуса, может, и останешься в живых…

– Конечно! – воскликнул он. – Я приказываю никому не…

Вдруг его перебил громкий голос О'Брайена:

– Шеперд! Бросай оружие!

– Черта с два!

– Тебе не удастся уйти отсюда живой!

– Замолчи! – крикнул Камински, и в его голосе прозвучал неподдельный страх. – Заткнись сейчас же!

Тот замолчал.

– О'Брайен! – выкрикнула Рози, немного поворачиваясь в его сторону, но продолжая держать револьвер у челюсти Камински. – Ты ведь был честным офицером. Что же ты теперь делаешь в компании этого негодяя?

Он ничего не ответил.

– Я освободил наших, Рози! – раздался сзади голос Ларри Перкинса.

– Хорошо, – ответила Шеперд, не глядя назад, – возьми эту журналистку с собой на всякий случай и разоружи всех полицейских. Потом быстро собери медикаменты, все самое необходимое и погрузи в машины. Ну-ка, – ткнула она стволом Камински в шею, – быстро прикажи своим сдать ему все оружие!

Вдруг вверху раздался шум двигателей и из-за дома вынырнули два вертолета. Шеперд на мгновение растерялась, но из переднего вертолета раздался усиленный мегафоном знакомый голос:

– Рози, это Дэвид! Мы захватили вертолеты, а третий вывели из строя. Идем на посадку, готовь наших к погрузке!

Рози не знала, что ее обрадовало больше – то, что она слышит голос Холдена, или то, что они одержали победу…

Дэвид выпрыгнул из вертолета и, пригибаясь под вращающимися лопастями, побежал к «Патриотам», которые с криками радости встретили его нежданное появление. В вертолеты сразу стали грузить раненых и медикаменты, а в двух микроавтобусах разместили оружие, боеприпасы и другое снаряжение, для которого в вертолетах не хватило места.

Чтобы избежать преследования, остальные машины вывели из строя, прострелив колеса, и отобрали у полицейских все магазины с патронами. Вертолеты взлетели, как только два захваченных автомобиля с «Патриотами» за рулем исчезли из виду. Одним управлял Вильялобос, другим – гражданский пилот.

Когда винтокрылые машины набрали высоту, летчик в модном костюме покосился на направленный в его голову пистолет в руке Дэвида.

– Только не надо мне угрожать. Как вы приземлитесь, если убьете меня?

– Не переживай об этом, приятель, приземлимся и без твоей помощи, – заверил его Холден. – Хочешь проверить? Скажи, когда мне стрелять!

Тот ничего не ответил.

Второй, свободной рукой Дэвид обнимал Рози.

Глава двадцатая

Лютер Стил предъявил свое удостоверение личности и стремительно прошагал мимо полицейского, который толком так его и не рассмотрел. Петровски, Раннингдир и Лефлер шли за ним по пятам.

– Что здесь произошло, черт побери? – пробормотал Лефлер, вертя головой по сторонам.

Стил сам не мог ничего понять. В стороне стояли полицейские машины с пробитыми колесами, несколько человек суетились у вертолета, видимо, стараясь его починить, повсюду царила неразбериха.

– По-моему, эти ребята застали полицейских со спущенными штанами, – ответил Билл Раннингдир.

Стил с удивлением посмотрел на пробежавшего мимо них полицейского с М-16 без магазина.

– Да, наши новые друзья оказались не промах, – засмеялся Кларк Петровски.

Лютер увидел у дома Ральфа Камински, буквально отбивающегося от телерепортеров, и решил пройти мимо, но тот сам окликнул его.

– Эй, Стил! А ты что здесь делаешь, черт тебя побери? – закричал он визгливым голосом.

Половина журналистов отделилась от своей жертвы и устремилась к эфбээровцам. Лютер решил сам перейти в нападение, чтобы его не стали бомбардировать вопросами по поводу того, что произошло в больнице.

– Это я хотел бы тебя спросить, что ты здесь натворил? – бросил он в ответ. – Мне кажется, кое-кого придется сегодня арестовать за нарушение федеральных законов. Почему выведены из строя все машины? Почему твои подчиненные ходят с незаряженными винтовками? Они что, потеряли магазины?

В ответ на его тираду посыпался град вопросов репортеров, которые заговорили все вместе, так что никого невозможно было понять. Подчиненные Стила взяли своего шефа в кольцо, чтобы не подпустить прессу слишком близко.

– Нет, ты лучше скажи мне, на чьей ты стороне? – снова закричал Камински дурным голосом.

Стил не стал говорить первую фразу, которая пришла ему в голову, – она было слишком нецензурной.

– Я на стороне закона, мистер Камински, – громко ответил он. – Надеюсь, что и ты на этой же стороне. И думаю, что тебе сейчас надо не вступать в конфликт с представителем федеральных органов, а просить его о помощи в разрешении той неприятности, в которую ты вляпался. Я служу закону, а значит, и всему обществу. А ты, судя по всему, служишь чему-то другому…

Журналисты отступили от Ральфа Камински, и даже с такого расстояния Лютер увидел, как у того отвисла челюсть и сузились от бессильной ярости глаза.

Глава двадцать первая

Дмитрий Борзой скользнул на переднее сиденье поджидавшего его «Мерседеса», захлопнул дверку и бросил взгляд на сидящего за рулем человека.

– Не нравятся мне такие встречи, – резко бросил тот.

– А где бы ты предпочел встретиться – в ресторане? Чтобы тебя там узнал какой-нибудь журналист и сделал фото на память? Думай головой, а не задним местом…

– Послушай, Джонсон…

– Нет, это ты послушай, – Борзой оглянулся по сторонам, но никого не было видно в потемках вокруг машины. – Все, что тебе надо делать, – это повторять прессе то, что ты говоришь сейчас, продолжать делать то, чем занимаешься последнее время. Выборы я возьму в свои руки. То, что я говорю, – это не просто слова, а приказ. И ты победишь на выборах только в том случае, если будешь его выполнять. Испугаешься – погубишь всю игру.

– Но что, если…

– Что? Мы разработали прекрасный план, и у тебя нет никаких оснований сомневаться в нем. А если ты хочешь уйти в сторону, – Борзой извлек из кармана пистолет и упер его в бок собеседнику, – то мы найдем другого кандидата, который тут же займет освободившееся место. А в твоей смерти обвиним «Патриотов». Не думай, что ты такой уж незаменимый. Или можем обойтись и без мокрого дела, просто ознакомим газетчиков с твоей пылкой любовью к…

– Джонсон!

– К молоденьким мальчикам. Покажем им коллекцию видеокассет, журналов и книжонок с отпечатками твоих чудненьких пальцев на них.

– Ладно, хватит об этом. Неужели ты думаешь, что я против нашей общей победы?

Джонсон усмехнулся в темноте.

– Конечно, разве мы можем проиграть с такими кандидатами, как ты? Значит, договорились, действуй, как и раньше, выступай со своими обычными речами, и победу на выборах мы тебе обеспечим.

– Хорошо тебе говорить, ты-то ведь ничем не рискуешь. Никто даже не знает твоего настоящего имени. А чуть что, моя голова покатится в первую очередь.