Слуги дьявола - Эхерн Джерри - Страница 31

Выбросив ненужную уже “ракетницу” в кусты, Фрост начал подъем. Нижнюю часть его лица закрывала полоска черной ткани, другим куском он обмотал голову. Единственный глаз решительно сверкал, отражая свет луны.

Наконец он взобрался на стену и огляделся. Кажется, все спокойно. Фрост взял крюк, с которого сыпались искры, переставил его, перебросил веревку через забор и начал спускаться. Это тоже прошло без помех, и вот он уже стоял на территории, принадлежавшей доктору теологии Лэсситеру Калли.

— Добро пожаловать, Хэнк, — шепнул сам себе наемник.

Перед ним на некотором расстоянии высился знакомый ему дом, несколько окон были освещены. Но капитан не видел охранников и собак, и это его слегка обеспокоило.

— Какого черта? — буркнул он. — Может, из-за О’Хары…

Он смотал веревку, выдернул тройник и спрятал все это под высокой сосной. Потом немного задержался, обдумывая то, что узнал от агента ЦРУ Костигана.

Доктор Калли — его настоящего имени никто не знал, кроме, может быть, КГБ — был резидентом Москвы. А Мартин, Василий Войченко — начальником его службы безопасности. Когда Калли произносил свою очередную телепроповедь, он пользовался специальным кодом, давая задания многочисленным агентам КГБ в США и Канаде, а также передавая ценную информацию своим хозяевам. Ключом к коду служила Библия.

ЦРУ заинтересовалось доктором уже давно, но до поры до времени его не трогали, ожидая, когда “проповеднику” будет поручено действительно важное задание.

Это произошло два года назад, когда русские решили осуществить похищение крупнейших американских специалистов в области сельского хозяйства. Калли вновь использовал проповеди для координации действий своих людей, а также организовал секту фанатиков-сатанистов, подчинил их своему влиянию и заставил служить своим целям. Они выполняли все, что приказывал им “духовный наставник”, убивали тех, кого он приговаривал к смерти.

Костиган сказал, что это было поистине дьявольское прикрытие, еще ни один иностранный агент до такого не додумался. И именно из-за своей нестандартности оно эффективно сработало, и долгое время Калли мог чувствовать себя совершенно спокойно.

Сотрудник Центрального разведывательного управления не затрагивал вопрос о том, почему они позволили сатанистам убивать невинных людей — сбежавших из дому подростков, бродяг и тому подобную публику. Но по выражению его лица можно было понять, что угрызения совести его не мучают — все это делалось ради того, чтобы собрать неопровержимые доказательства против Калли, а также чтобы внедрить своего человека в сеть КГБ. И наконец это удалось: предпоследний из похищенных ученых на самом деле был агентом ЦРУ и имел задание осторожно увести советскую науку в сторону от той цели, ради которой КГБ и развернул операцию.

И вот в эту-то тайную, смертельно опасную игру и вошли помимо своей воли сначала Бесс и Фрост, а потом и Майк О’Хара. А теперь жизнь О’Хары была единственной помехой, из-за которой ЦРУ и ФБР пока не могли защелкнуть наручники на запястьях доктора Калли. Чувство солидарности и Фрост не позволяли им пожертвовать своим человеком с той же легкостью, с которой они позволяли сатанистам убивать других людей.

Капитан скрипнул зубами, выругался про себя и бросился бежать к дому, стараясь не шуметь. Но бежал он не наобум. Костиган снабдил его схемой расположения всех электронных сигнальных устройств на территории виллы, и Фрост — понимая, что от этого будет зависеть его жизнь — выучил ее на память.

Теперь он осторожно переступал через лучи, которые с помощью фотоэлементов должны были оповестить о вторжении; приходилось и на четвереньках проползать под всевидящими глазками телекамер. Но наконец он благополучно преодолел всю полосу препятствий и перевел дух. Однако капитан знал, что весь периметр дома находится под контролем лазерного сканера, который нельзя обмануть без специального громоздкого оборудования.

Лишь в двух местах лазерная защита прерывалась — в районе главного входа и входа в комнату охранников. Фрост и Костиган решили, что, поскольку вломиться в главную дверь без шума будет трудновато, остается попытать счастья через помещение, в котором сидели свободные от дежурства стражники. Да и в самом деле, кто же станет искать незваного гостя в доме у тех, кто по долгу службы обязан его обезвредить?

Еще раз воссоздав в памяти схему расположения помещений, Фрост опустил предохранитель “Узи”, передвинул оружие на грудь и осторожно двинулся к боковой двери, которая вела в комнату охранников. Ему пришлось идти по узкой дорожке, ступая буквально след в след — ведь любой шаг в сторону моментально зафиксировала бы электроника, и в следующую секунду все обитатели виллы были бы подняты по тревоге.

Продвигаясь по аллейке, Фрост вспомнил еще об одном. Костиган сказал ему, что, по мнению психиатров из “фирмы”, доктор Калли настолько увлекся придуманными им самим сатанинскими обрядами, что они стали для него важнее, чем даже работа на КГБ, сделались смыслом его жизни. Другими словами, Лэсситер Калли был уже человеком невменяемым.

Внезапно Фрост замер, услышав впереди негромкие шаги. Прятаться ему было некуда. Капитан грустно усмехнулся. Ну, сейчас начнется. Он крепче сжал “Узи” и подумал, что зря не послушался Костигана и не прихватил пистолет с глушителем.

Теперь он ясно видел фигуру человека с М—16 на плече, который, не торопясь, двигался по аллее. Фрост облизал пересохшие губы и приглушенно сказал:

— Привет. Я из ЦРУ и пришел сюда, чтобы убить тебя.

Охранник чуть не подпрыгнул, только сейчас заметив Фроста, а тот уже нажимал на спусковой крючок. Очередь из “Узи” прозвучала совсем тихо. Мужчина переломился пополам и упал на дорожку. Капитан секунду смотрел на него, а потом побежал к двери караульного помещения.

Это приходит только с годами постоянных тренировок. Тебе уже не нужно задумываться, что сделать в следующий момент, — за тебя работает инстинкт. Ты уворачиваешься, приседаешь, прыгаешь вправо или влево, наносишь удар и парируешь удар противника. Или стреляешь. С максимальным эффектом.

И вот Фрост стоял на пороге комнаты, а перед ним лежали шестеро охранников, которых он убил пять минут назад. Капитан двинулся в глубь помещения.

На ходу он сменил магазин в “Узи” и еще раз с любовью взглянул на верный браунинг и нож, которые нашел здесь, в ящике одного из столов. Там же лежали и его часы, “Ролекс”. Фрост не знал, почему Калли и его люди не избавились от этих предметов, отобранных у него в ту памятную ночь, когда их с Бесс чуть не принесли в жертву. И не задумывался над этим. Он был рад, что его собственности вернулась к нему.

В каком-то мешке он нашел и одежду — свою и Бесс а также револьвер, который его любимая женщина одолжила у Мэри Боулс и уже не смогла ей вернуть. Наверное, кто-то из охранников доктора взял все это себе на память. Что ж, хорошо, что так получилось.

Теперь Фрост медленно пересекал помещение, внимательно оглядываясь по сторонам. Работа была не очень трудной — уже с порога он расстрелял стражников, и те, по сути, не успели оказать никакого сопротивления. Капитан ласково погладил горячий “Узи” — он хорошо ему послужил.

Фрост заметил, что у дальней стены стоит большой пульт с несколькими мониторами, и подошел ближе. На экранах он видел коридоры и комнаты виллы, но люди там не появлялись.

— Черт возьми, — буркнул Фрост.

Похоже, что, кроме охранников, в логове Калли больше никого не было. Вдали послышался шум вертолетных двигателей. Это подлетали Камминс и Костиган со своими бойцами.

Справа от пульта Фрост увидел невысокую тумбочку и подошел к ней. Лишь один из трех ящиков был заперт на ключ. Капитан отступил на шаг, поднял браунинг и выстрелил в замок. Полетели щепки. Фрост протянул руку и выдвинул ящик. При виде того, что там лежало, его сердце сжалось.

В ящике была кожаная кобура с ремнем, из которой торчала рукоятка револьвера. Капитан медленно вытащил оружие. “Магнум”. Сорок четвертого калибра. С полным барабаном.