Выбрать книгу по жанру
Фантастика и фэнтези
- Боевая фантастика
- Героическая фантастика
- Городское фэнтези
- Готический роман
- Детективная фантастика
- Ироническая фантастика
- Ироническое фэнтези
- Историческое фэнтези
- Киберпанк
- Космическая фантастика
- Космоопера
- ЛитРПГ
- Мистика
- Научная фантастика
- Ненаучная фантастика
- Попаданцы
- Постапокалипсис
- Сказочная фантастика
- Социально-философская фантастика
- Стимпанк
- Технофэнтези
- Ужасы и мистика
- Фантастика: прочее
- Фэнтези
- Эпическая фантастика
- Юмористическая фантастика
- Юмористическое фэнтези
- Альтернативная история
Детективы и триллеры
- Боевики
- Дамский детективный роман
- Иронические детективы
- Исторические детективы
- Классические детективы
- Криминальные детективы
- Крутой детектив
- Маньяки
- Медицинский триллер
- Политические детективы
- Полицейские детективы
- Прочие Детективы
- Триллеры
- Шпионские детективы
Проза
- Афоризмы
- Военная проза
- Историческая проза
- Классическая проза
- Контркультура
- Магический реализм
- Новелла
- Повесть
- Проза прочее
- Рассказ
- Роман
- Русская классическая проза
- Семейный роман/Семейная сага
- Сентиментальная проза
- Советская классическая проза
- Современная проза
- Эпистолярная проза
- Эссе, очерк, этюд, набросок
- Феерия
Любовные романы
- Исторические любовные романы
- Короткие любовные романы
- Любовно-фантастические романы
- Остросюжетные любовные романы
- Порно
- Прочие любовные романы
- Слеш
- Современные любовные романы
- Эротика
- Фемслеш
Приключения
- Вестерны
- Исторические приключения
- Морские приключения
- Приключения про индейцев
- Природа и животные
- Прочие приключения
- Путешествия и география
Детские
- Детская образовательная литература
- Детская проза
- Детская фантастика
- Детские остросюжетные
- Детские приключения
- Детские стихи
- Детский фольклор
- Книга-игра
- Прочая детская литература
- Сказки
Поэзия и драматургия
- Басни
- Верлибры
- Визуальная поэзия
- В стихах
- Драматургия
- Лирика
- Палиндромы
- Песенная поэзия
- Поэзия
- Экспериментальная поэзия
- Эпическая поэзия
Старинная литература
- Античная литература
- Древневосточная литература
- Древнерусская литература
- Европейская старинная литература
- Мифы. Легенды. Эпос
- Прочая старинная литература
Научно-образовательная
- Альтернативная медицина
- Астрономия и космос
- Биология
- Биофизика
- Биохимия
- Ботаника
- Ветеринария
- Военная история
- Геология и география
- Государство и право
- Детская психология
- Зоология
- Иностранные языки
- История
- Культурология
- Литературоведение
- Математика
- Медицина
- Обществознание
- Органическая химия
- Педагогика
- Политика
- Прочая научная литература
- Психология
- Психотерапия и консультирование
- Религиоведение
- Рефераты
- Секс и семейная психология
- Технические науки
- Учебники
- Физика
- Физическая химия
- Философия
- Химия
- Шпаргалки
- Экология
- Юриспруденция
- Языкознание
- Аналитическая химия
Компьютеры и интернет
- Базы данных
- Интернет
- Компьютерное «железо»
- ОС и сети
- Программирование
- Программное обеспечение
- Прочая компьютерная литература
Справочная литература
Документальная литература
- Биографии и мемуары
- Военная документалистика
- Искусство и Дизайн
- Критика
- Научпоп
- Прочая документальная литература
- Публицистика
Религия и духовность
- Астрология
- Индуизм
- Православие
- Протестантизм
- Прочая религиозная литература
- Религия
- Самосовершенствование
- Христианство
- Эзотерика
- Язычество
- Хиромантия
Юмор
Дом и семья
- Домашние животные
- Здоровье и красота
- Кулинария
- Прочее домоводство
- Развлечения
- Сад и огород
- Сделай сам
- Спорт
- Хобби и ремесла
- Эротика и секс
Деловая литература
- Банковское дело
- Внешнеэкономическая деятельность
- Деловая литература
- Делопроизводство
- Корпоративная культура
- Личные финансы
- Малый бизнес
- Маркетинг, PR, реклама
- О бизнесе популярно
- Поиск работы, карьера
- Торговля
- Управление, подбор персонала
- Ценные бумаги, инвестиции
- Экономика
Жанр не определен
Техника
Прочее
Драматургия
Фольклор
Военное дело
Сага - Бенаквиста Тонино - Страница 64
– Медленнее, чем обычно. Маэстро быстро устает. Когда ему удается сосредоточиться, он поражает живостью ума. А на следующий день где-то витает, сидит с отсутствующим взглядом. Я говорю ему: «Маэстро, пусть этот персонаж будет эмигрантом, который умеет все делать и поэтому легко находит общий язык с людьми. Что вы думаете о кондитере, кондитере-тунисце?». Он ничего не отвечает, его мысли где-то далеко, может, он уже видит картины из своего фильма. А на следующий день заявляет: «Отлично, кондитер-тунисец! Пусть он сделает торт, украшенный женщиной из цветной миндальной массы».
– Думаешь, у него хватит сил снять этот фильм?
– Надеюсь, иначе он не пригласил бы меня работать вместе. Он будет разыгрывать mater dolorosa, пока мы пишем сценарий, но очнется от оцепенения в первый же день съемок. В последний день снова можно начинать беспокоиться.
– Что с ним?
– Все и ничего. Он чувствует, что его час приближается. Доктора хотят положить его в больницу. Это его-то в больницу!
– Наверное, не все из них видели его фильм.
– Ну, уж эту-то сцену знают все.
– Белые простыни за решеткой кровати. В приемной ждет сын, который пришел к умирающему отцу.
– Это его последний шанс поговорить с ним…
– А санитар заявляет, что все посещения после девяти вечера запрещены. Об одном воспоминании об этом у меня мурашки по коже. Отец рассказывал мне эту сцену, когда я был ребенком.
– Я тоже чувствую себя ребенком, когда думаю о его фильмах. Даже о тех, сценарии которых мы писали вместе.
– Помнишь старика за тарелкой спагетти? Просто второстепенный персонаж на заднем плане. Делает непонятные жесты. Вначале все смеются, но потом…
– Счастьем и ностальгией проникнут каждый кадр фильма. Иногда даже хочется плакать.
– В этом фильме все было великолепно. Сны деревенского дурачка, сцена наводнения…
– А «Партитура любви»? Тот момент, когда Загароло воображает себя Данте!
– Он всегда говорил, что из всех своих фильмов этот он любил меньше всех.
– Ему тогда не дали «Золотую пальмовую ветвь» только потому, что он получил ее в предыдущем году.
Разгоряченные воспоминаниями, мы незаметно опрокидываем стаканчик за стаканчиком.
– Не знаю, что бы я отдал, чтобы поработать хотя бы час с таким гигантом, как он.
– Это невероятная удача, но одновременно и ловушка. Маэстро не нужно, чтобы ему придумывали сюжеты, у него самого ими голова забита. Ему просто нужен тип, немного безумный, который проникал бы в его мир и черпал их оттуда ведрами. Правда, иногда для этого приходится надевать резиновые сапоги. И все равно ты всегда будешь его жалкой тенью. А потом окажешься и жертвой, так как это будет его фильм – на века и для всего мира.
Внезапно истошный вопль разрывает послеобеденную тишину:
– … Луиджи? Луиджи… о, Мадонна! Луиджи!
Луи встает и забирает бутылку.
– Я вижу его насквозь. Он знает, что мы сейчас пьем аперитив, и умирает от зависти.
Мы пообедали на свежем воздухе – ужасно не хотелось покидать беседку, несмотря на вечернюю прохладу. Маэстро так и не вышел из комнаты, удовольствовавшись тарелкой бульона. В его присутствии я не смог бы произнести ни слова, и приготовленные Луи тальятелли застряли бы у меня в горле. Мы объедались, запивая их местным вином, только что налитым из бочки. На моих глазах Старик раскатал тесто на огромном кухонном столе в большой желтый круг, который он свернул лентой, а затем спросил:
– Феттучине? Спагетти? Панарделли? Тальятелли?
Я выбрал наугад, зная, что все равно пожалею, что не попробовал ничего другого.
Мы провели остаток дня вместе, занимаясь обедом. Нужно было проследить за томатным соусом, нарвать в саду базилик, накрыть стол – и все это не торопясь, переговариваясь и попивая белое вино. Я не знал, что Луи обладает талантом итальянской кухарки.
– Когда работаешь с итальянцами, приходится приспосабливаться. Сколько гениальных идей пропало только потому, что пробил час обеда. Они все такие, а в шестидесятые годы были еще беспечнее.
Поздно вечером Луи достал потрясающую граппу, настоянную на белых трюфелях.
– Это из Венеции. Пахнет как туалетная вода.
– Вы скоро заканчиваете сценарий?
– Как только он перестанет вынашивать одну идею, суть которой мне не удается уловить. Он напоминает мне художника в последний период творчества.
– Художника?
– К концу жизни все они пересматривали свое творчество. Возьми Тернера. Он сохранил лишь самое важное, центральное, все остальное потеряло для него значение.
– Маэстро славится своей вечной неудовлетворенностью, это человек, для которого нет ничего, кроме работы.
– Неудовлетворенностью, может быть, но трудоголиком его не назовешь. Здоров он или болен, все происходит по одному и тому же сценарию: мы садимся, немного болтаем и как только беремся задело, выясняется, что ему нужно поиграть в настольный футбол или позвонить жене, с которой он болтает часами. Затем он возвращается, мы болтаем как сороки, обсуждаем его любимые фильмы, сценарии, которые никогда не напишем, и так незаметно наступает час обеда. Хорошо, если за весь день полчаса уходит на дело. А потом неожиданно замечаешь, что сценарий выстраивается сам собой, даже если мы ничего не записали.
– Не уверен, что смог бы работать на режиссера, который превращает в золото все, что снимает.
– Не хочу тебя разочаровывать, но люди такой породы встречаются все реже и реже. Потрясающие фильмы, созданные воображением одного человека, больше никого не интересуют. Пророки, изучающие неизведанные уголки человеческих душ, давно оказались в изгнании.
– Все равно кино всегда будет нуждаться в таких людях.
– Не уверен. Раньше еще встречались безумные продюсеры, вкладывавшие деньги в искусство, сегодня все поступают иначе. Почему бы и нет, в конце концов? Такие люди, как Жером, доказывают нам, что в искусстве нельзя быть бескорыстным. Кто знает?
Когда он заговаривает о Жероме, я вспоминаю взгляды, которыми мы обменивались украдкой в самом начале, когда Луи вспоминал о своей работе в Италии.
– Знаешь, Луи… Мы с Жеромом первое время не знали, что и думать, когда ты рассказывал об Италии, о Маэстро…
– Вы никогда не встречали моей фамилии в титрах и думали, что я – старый неудачник, мечтающий чтобы о нем говорили критики.
– В то время итальянцы уже поняли, что любой фильм должен быть результатом усилий многих талантов. Как в семейном скандале, где каждый подливает масла в огонь. Когда какой-нибудь Марко работал с каким-нибудь Дино, к ним заходил какой-нибудь Эттори, чтобы прочитать отрывок сценария, а потом к ним заглядывал Гвидо, предлагавший потрясающую идею, и тут же звал Джузеппе, чтобы услышать о ней его мнение. Потом кто-то звонил из Пьемонта в Сицилию: «Вытащи меня из этого дерьма, эта проклятая история сидит у меня в печенках, per la madonna!». Очутившись в этой среде, я был зачарован происходящим, а в моей голове роились образы и диалоги. Они быстро приняли меня в свой круг, мерзавцы. Я был их талисманом, il Francese, я приносил им удачу, говорили они. Постепенно я превратился в постоянного консультанта, в парня, который всегда под рукой и никому не мешает. Иногда я проводил утро на съемках хорошей классической комедии, после обеда оказывался на площадке, где снимали детективный сериал, а вечером мы обедали большой компанией, обсуждая какую-нибудь комедию. Я получал деньги за все фильмы, которые снимались в Риме, мне достаточно было быть рядом, иногда для того, чтобы варить кофе, иногда – чтобы писать диалоги, а иногда – чтобы рассказать сон, который видел прошлой ночью. Как я мог требовать, чтобы мое имя ставили в титры? Мне говорили: «Слушай, Луиджи, следующий фильм будет твоим, это будет твой фильм, мы все тебе поможем». Но так никогда не получалось. Ты можешь сказать: «Это же банда негодяев!». Но как я люблю эти годы…
– Ты должен был все рассказать нам, Луи.
– Я не смог бы даже сказать, что в этих фильмах было мое, но можешь быть уверен, я был везде. Образ, реплика, идея… Так или иначе, но я оставил след в итальянском кинематографе последнего двадцатилетия.
- Предыдущая
- 64/70
- Следующая