Сага - Бенаквиста Тонино - Страница 28

– Скажите честно, какая фраза может сильнее травмировать восьмилетнего ребенка: «О, Спектор, я приказываю тебе рассеять вирус, пожирающий мозг землян» или «Я всегда мечтала почувствовать запах мужчины, смешанный с запахом ванили»? – интересуется Матильда.

Разумеется, Сегюре скажет, что вторая. Не потому ли, что она травмирует самого Сегюре?

– А если бы спонсором сериала был продавец ванильного мыла? В конце концов, не стоит брезговать никакими средствами, если хочешь продать товар. По всей стране запускается реклама ванили, чей запах обладает возбуждающим эффектом и сводит с ума женщин. Вы можете представить себе метро, благоухающее ванилью в часы пик?

– Марко, тебе пора ложиться спать.

Мы единодушно решаем сохранить эту сцену, хотя и не сомневаемся, что потом нам за нее влетит.

Уже три часа ночи, и Луи предлагает подвезти нас на машине, но Матильда предпочитает пройтись пешком.

– Мне нужно проветрить мозги, иначе я ни за что не усну.

Я предлагаю немного проводить ее. Нельзя упустить возможность прогуляться на рассвете по Парижу под руку с красивой женщиной. Вот так романтизм берет верх над моей сексуальной неудовлетворенностью. Мы поднимаемся по авеню де Турвиль, направляясь к Дому инвалидов.

Тема для разговора у меня наготове, сейчас идеальный момент проконсультироваться у специалиста.

– Ваша гипотеза о том, что вам бросили вызов, не слишком удачна. Чтобы так поступить, нужно быть менее жизнерадостной, чем ваша Шарлотта. Исчезнув, она дает вам шанс. Но давайте разберемся по порядку.

Матильда с удовольствием играет роль семейного консультанта. И ее слова звучат убедительно.

– Вызов первый: Шарлотта хочет, чтобы вы разобрались в причине ее ухода, однако не дает ни малейшей подсказки. Вы размышляли над этим?

До головной боли. Как только я ложусь в нашу постель, то начинаю ломать голову, какую же совершил ошибку. Единственный правдоподобный ответ отнюдь не в пользу Шарлотты: она не смогла смириться с тем, что я наконец-то осуществил свою мечту и стал сценаристом.

– У меня есть роман на эту тему, – объясняет Матильда, – поэтому я имею полное право сказать: такая трактовка излишне психологична. Если верить вашему описанию, Шарлотта – полная противоположность женщине-наседке, боящейся, что ее подрастающий сын в один прекрасный день улетит на своих крыльях. Как и большинство из нас, она предпочитает бабочку куколке. Перейдем ко второму пункту.

Матильда действует так же решительно, как санитар на поле битвы.

– Она бросает вам вызов: попробуйте прожить без нее.

В этом вся Шарлотта! Считать себя незаменимой! И все только потому, что я однажды попросил ее выйти за меня замуж! Не знаю, что на меня тогда нашло. Мы как раз вышли из кинотеатра, где смотрели «Доктора Живаго». Было лето, мы пошли домой пешком, купив по бутылке пива. Неожиданно на улице Пети-Карро я попросил ее стать моей женой. У меня перед глазами все еще стоял последний эпизод фильма: Омар Шериф падает замертво, так и не сумев догнать свою ничего не заметившую Лару. Глупо, конечно, но я подумал, что женитьба – гарантия против подобного инфаркта. Не растерявшись, Шарлотта тут же ответила: «Ловлю тебя на слове»! Но мы так и не попали к мэру из-за дурацкой выписки из свидетельства о рождении, которую я не удосужился получить. Я всегда терпеть не мог «Доктора Живаго». Любимого фильма Шарлотты. Как только я смог прожить шесть лет с женщиной, которая обожает «Доктора Живаго»?

– В романе «Та, которая ждет» я подробно описала, к чему приводит исчезновение одного из любовников. Это история несчастной в любви женщины, инсценировавшей свою смерть. В результате у бросившего ее мужчины возникает ощущение невыносимой утраты. Чем больше проходит времени, тем больше их любовь кажется ему образцом совершенства. Пока время играет на нее, но как долго это будет продолжаться? Ведь он может забыть ее! Чтобы не погубить все дело, она вынуждена устроить за ним слежку.

Мы огибаем Дом инвалидов и выходим на площадь. Сколько влюбленных во всем мире мечтают в этот момент очутиться в Париже?

– Ваша Шарлотта совсем не такая, но и она надеется, что не слишком длительная разлука усилит ее очарование. Теперь перейдем к третьему вызову, самому главному. Как ее найти?

Я знаю, что сейчас не могу терять время, пытаясь разобраться в капризах и душевных порывах какой-то барышни, будь она даже девушкой моей мечты. «Сага» – прежде всего.

– Почему бы нам вчетвером не устроить сеанс мозговой атаки, как говорит Жером? Думаю, мы сумели бы обнаружить вашу красавицу гораздо быстрее, чем бригада частных детективов. Найти таинственно исчезнувшую любимую – разве это не прекрасный сюжет для фильма, заслуживающий, чтобы над ним поработали сверхурочно?

Еще немного – и я расцеловал бы ее прямо где стоял, недалеко от моста Александра III. Мне так нужно было поговорить о Шарлотте! И я никогда бы не смог найти лучшего собеседника. Обычно такая романтическая страсть, как у меня, встречается разве что в кино или в одном из любовных романов, которые всю жизнь писала Матильда.

– Вы не обидитесь, если я признаюсь, что не прочел ни одного романа, выпущенного издательством «Феникс»?

– Зачем терять время на чтение? Тем более на «розовые» романы.

– Однажды я из любопытства открыл один из них. Но в списке опубликованных издательством книг вашего имени не было.

С ее губ срывается хитроватый смешок. Она перегибается через парапет и смотрит, как течет Сена.

– С такой фамилией, как Пеллерен, я бы за всю жизнь не продала и десятка книг.

Мы идем дальше быстрее, чем мне хотелось бы. Похоже, что упоминание о ее прошлой жизни рассеяло все очарование этой ночи. Она опирается на мою руку и делает несколько бальных па. Я не вижу в этом жесте ничего, кроме проявления доверия.

– Восемь писательниц, появившихся на свет благодаря мне, сочиняли романы для одного мужчины.

Мы проходим мимо Гран-Пале, и она рассказывает мне о своем дебюте в женской литературе, о встрече с Виктором Эбраром, ставшим ее наставником, и о создании издательства «Феникс». К тому времени, когда мы оказываемся на Елисейс-ких полях, я уже знаю все, что произошло за двадцать лет ее жизни. Двадцать лет страданий и преданности негодяю, выбросившему ее, как сломанную игрушку.

– Хотите, я набью ему морду?

Она немного грустно улыбается. Наверное, я похож на вечно опаздывающего и не слишком надежного рыцаря.

– Вы прелесть, Марко, но мне не хотелось бы, чтобы вы его искалечили. Он должен быть в форме, чтобы перенести то, что я собираюсь с ним сделать.

– У вас уже есть идея?

– Пока очень смутная. Господин Мститель дал мне весьма ценный совет.

Теперь понятно, почему Матильда предпочитает завтракать наедине с Жеромом.

– Несмотря ни на что, я должна отдать должное Виктору. Если бы не он, я никогда бы не познакомилась с вашей троицей. И никогда бы не написала ни строчки. Недавно я подсчитала: 9600 страниц, посвященных любви. Первую половину своей жизни я провела в теоретических изысканиях, и теперь у меня появилось твердое намерение применить их на практике.

– Что вы хотите этим сказать?

– Я собираюсь вести себя так, как вели себя героини моих романов: любить, спать с мужчинами, изменять. И я не собираюсь больше страдать, часами просиживая перед молчащим телефоном и глупо мечтая о счастье.

Спать с мужчинами… Знала бы она, что ее духи вот уже полтора месяца возбуждают мою чувственность! Достаточно было бы одной искренней фразы, одной-единственной. Но искренние фразы невозможны в реальной жизни.

– Не представляю, что вы способны кому-то изменить, Матильда.

Проходя мимо Сен-Филипп-дю-Руль, она смотрит на меня со сдержанным огорчением, и я чувствую себя так, словно меня вот-вот отругают. Совершенно случайно я задел ее за живое, а для нее это очень важно.

– Измена?.. Но, Марко… Измена… Это вся моя жизнь!

Всего-навсего.

– Измена – эпицентр любви. То, что придает страсть законной любви и повышает ценность любимого. Измена – самый щекотливый вопрос в семейной жизни, как ад в Библии. То, что заставляет людей стремиться к недостижимому. Вы же знаете, что глубина чувств у всех у нас разная. Есть люди более одаренные, чем другие.