Попранная справедливость - Эхерн Джерри - Страница 13

Глава шестнадцатая

Дэвид Холден очень устал, но Пэтси Альфреди и остальные «Патриоты» не отставали. Поэтому они с Рози сели возле костра, и прохладной ночью Холден рассказал им, опуская некоторые самые неприятные воспоминания, о том, что случилось с ним с тех пор, как его похитили.

Наконец костер начал затухать, а вместе с ним, казалось, и любопытство. Они вернулись в палатку.

— Я это сохранила для тебя, — сказала Рози, доставая из сумки два бесформенных пакета, завернутых в тряпки. Холден стал разворачивать тряпки, и, в конце концов, обнаружил обе своих «Беретты».

— Я ими пользовалась. Это было вроде знака власти, пока тебя не было.

— Нет ничего, чего бы ты не могла делать вместо меня, — искренне сказал Холден.

Она вручила ему пистолеты.

— Я рада, что вы вернулись, шеф, — улыбнулась Рози.

— И я рад, что вернулся.

Дэвид Холден отложил пистолеты и нож, среди них свой новый «Магнум». Он не представлял себе, как в бою будет носить с собой два «Магнума», учитывая вес остального снаряжения.

Вся одежда была выстирана и аккуратно сложена, как будто дожидалась его. Когда он посмотрел на Рози, та улыбнулась и сказала:

— Все равно мне было нечего делать.

Он обнял Рози, и они вместе опустились на колени. Немного погодя он искупается, она развернет постель, и они полежат в обнимку еще немного, пока постель нагреется, а потом займутся любовью.

Но сейчас Дэвид Холден просто крепко прижимал к себе Рози.

Глава семнадцатая

Лютер Стил хранил спичечный коробок в левом нагрудном кармане пиджака.

У него не было времени расшифровать имена на спичках. Но он не мог себе позволить и потерять коробок.

Ему было необходимо улететь из Далласа. Он летел безоружным и поэтому не пользовался значком. Он не хотел рисковать и привлекать к себе ненужное внимание. Ему становилось плохо от мысли, что его могут арестовать потому, что сейчас он считался политическим оппозиционером. Ведь это Соединенные Штаты Америки, а не какая-нибудь коммунистическая страна, где честные граждане вынуждены держать язык за зубами.

Стил прочитал газету. Она только ухудшила настроение. К тому же ему пришлось стоять в длинной очереди перед постом, где обыскивали пассажиров и багаж, прежде чем сесть в автобус, который подвез его к трапу.

Газета была полна рассказами об арестах, и хотя статьи были написаны довольно бодро, казалось очевидным, что большинство случаев — это просто провокация. Все аресты проводились в соответствии с указом 128946. Это было просто одобренное законом воровство, воровство личного оружия честных граждан.

Статьи утверждали, что американцы почувствуют себя безопаснее.

«Совет граждан» в нескольких случаях подавал на правительство в суд. Статья об этом была очень маленькая, в самом конце полосы, и неизвестный автор — его имя не было указано — утверждал, что это еще одна попытка «вооруженного лобби» сохранить средства убийства в руках преступников и саботаж по отношению к полиции, которая пытается прекратить терроризм и насилие.

Ни одного упоминания о том, сколько невинных жизней сохранили эти «средства убийства» с тех пор, как началось насилие. Как и большинство людей, профессионально связанных с оружием, в отличие от чиновников, он был всегда за то, чтобы частные лица могли иметь оружие. Кроме того, что это право гарантировалось Конституцией, была и чисто практическая польза. Чем больше росла преступность, тем больше приобреталось оружия. Закон не мог обеспечить защиту каждому гражданину. Звонок по телефону 911 не гарантировал, что полиция приедет через десять минут. Что же оставалось делать простым людям? Умирать с улыбкой, зная, что они подчинились закону, выдуманному негодяями, которым не приходится беспокоиться о своей безопасности, потому что они могут себе позволить охраняемые особняки, специально подготовленных шоферов и телохранителей с автоматами?

Что-то здесь было не так. Неужели это заказные статьи?

Лютер Стил подумал, что Роман Маковски был именно тот человек, которого средства массовой информации, и газеты и телевидение, давно хотели видеть у власти. И они поддержат его, неважно, насколько нелогично это кажется обывателям. Маковски будет получать необходимую поддержку, пока не возьмет газеты и телевидение на мушку. И вот тогда, когда они перестанут быть «четвертой властью», масс медиа будут действовать.

Но тогда будет слишком поздно.

Уже сейчас было почти поздно.

Если Маковски уже приказал убить настоящего президента, то это «почти поздно» уже наступило.

Самолет приземлился. В этом округе Стил больше всего рисковал быть узнанным. Он просил Рэнди Блюменталя, который был самым незаметным из всех, теперь уже почти официально поставленных вне закона агентов, встретить его.

Блюменталь тоже не носил значка и оружия.

— У меня плохие новости, мистер Стил, — сказал он, когда они пожали руки, войдя в зону безопасности аэропорта. Теперь пассажиров обыскивали при входе в зал, используя современные сканеры и перетряхивая всю ручную кладь.

Стил ничего не сказал, он просто молча шел рядом с ним к месту выдачи багажа. Люди толкались, некоторые бежали, чтобы занять очередь, и еще одну очередь, где им придется ждать и ждать, пока их не обыщут, и они, наконец, смогут сбежать из аэропорта и сесть в самолет. У Стила не было багажа, но так можно было попасть на улицу быстрее всего.

— Нам передали это по связи. Билл получил сообщение.

— Что передали?

— Нас официально объявили уволенными и перестали платить. Биллу, Кларку, Тому и мне. О тебе пока ничего не сказали. И еще будет служебное расследование. Нас вызывают туда для допроса — но о тебе опять ничего не говорилось — из-за этой перестрелки на ферме, когда убили Ходжеса.

— Иногда мне непонятно, кто за всем этим стоит.

Лютер Стил с трудом верил, что это он говорит такие слова.

— Мы пытаемся защищать закон, и нас вызывают на допрос за то, что мы это делаем. Ерунда какая-то.

Долго простояв в очереди, они вышли из багажного зала.

— Предъявите багаж!

Сотрудница охраны, женщина, такая же черная как и Стил, обращалась к ним обоим.

— Он встречает меня. А у меня только этот дипломат, — сказал Стил.

— Откройте его.

Секунду Стил смотрел на нее, потом повернулся к столику, положил и открыл свой дипломат. В нем были газета, которую он прочитал, приключенческий роман, карта Вашингтона, и, на всякий случай, запасная рубашка, платок, трусы и пара носков. Там же лежал нож, находящийся на вооружении солдат шведской армии.

— Что это?

— Шведский армейский нож. Насколько я знаю, полностью подходит под все ограничения федеральной авиаслужбы. Обычно я ношу его в кармане.

— Может быть, он допускается на борту самолета, но не на земле. Вы должны сдать нож, иначе вы будете арестованы.

Стил закрыл глаза и глубоко вздохнул.

— Мэм, я уезжаю из аэропорта.

— Правила есть правила. Если хотите, можете заполнить бланк жалобы о конфискации контрабанды и подать руководству аэропорта, чтобы вам оставили нож. А потом зарегистрируете его в городском Отделе общественной безопасности.

— Обычный нож?!

— За вами в очереди еще полно людей. Так что?

Стил бы с удовольствием показал ей свой значок и удостоверение. Но у него не было ни того, ни другого. А что может простой смертный?

— Забирайте этот проклятый нож!

— Послушайте, я не обязана выслушивать ваши оскорбления.

— Простите.

— Из-за таких как вы нас терпеть не могут! — рявкнула она, забирая нож. — Вам нужен бланк жалобы?

— Нет! Я куплю новый клинок.

— У вас везде будут неприятности, если вы будете с ним ездить. Проходите.

Секунду Стил смотрел на нее, потом закрыл дипломат и снял его со столика. Он пошел вперед, Блюменталь за ним.

— Секундочку.

Стил остановился, но не обернулся.