Честь флага - Эхерн Джерри - Страница 9

— Отставить! — снова приказал Янг.

— Да, это ваше право, подполковник, — ответил Брэндон. — Но вы убедитесь, что я лишь выполнял приказ моего начальства. Хорошо, теперь еще такой вопрос. У вас есть альтернатива. Первое: пока не пришли машины, вы добровольно, сами, свяжите друг другу руки за спиной…

— Да пошел ты! — рявкнули шеренги в один голос.

— Отставить! — заорал Брэндон. — Я сказал, добровольно. В этом случае можно будет забрать вас всех. Если же нет, то нам придется перевозить вас небольшими группами и транспортировка займет гораздо больше времени. А результат будет тот же.

Чем дольше вы будете упираться, тем позже получите врачебную помощь, которая ожидает вас на новом месте. Подумайте о своих раненых. Ну так как, подполковник?

Янг оглядел стоявших рядом с ним офицеров. Если сейчас отдать приказ и все бросятся бежать в разные стороны, то, возможно, десять — пятнадцать человек и сумеют добраться до насыпи. Но что находится за ней? А остальных перебьют.

И Брэндон правильно сказал — надо подумать о раненых.

Если Вуду и той девушке-летчице удалось спастись — пусть даже кому-то одному — то не исключено, что им уже идут на помощь. Бессмысленно сейчас рисковать жизнями людей.

— Хорошо, капитан, — глухо ответил Янг, — мы свяжем друг друга. Но прежде я хочу услышать ваше подтверждение, что мы действительно будем отправлены в место, пригодное для жилья, где есть медицинское обслуживание, где соблюдаются санитарные нормы и где можно будет встретиться с адвокатом по нашему желанию.

— Даю вам слово офицера, сэр.

Янг вздохнул и провел языком по губам.

— Несите веревки, — сказал он.

Глава восьмая

Кофе показался ему каким-то горьковатым, и он подумал мимоходом: в чем тут дело? Или это его воображение, или действительно такой напиток? Он поставил чашку, закурил сигарету и посмотрел на Линду Эффингем, сидевшую за столом напротив него.

С близлежащей остановки доносились голоса людей. Они обсуждали самые разнообразные проблемы, от платы за проезд до последних указов президента Маковски, еще более ограничивающих права граждан и дающих властям право задерживать подозреваемых на срок до трех месяцев без предъявления обвинения.

— Ты думаешь не обо мне, — сказала Линда Эффингем и улыбнулась.

Ее глаза, ее прекрасные каштановые волосы — она была действительно красива.

— Нет, не о тебе, — тоже с улыбкой ответил он.

— Джеф, ты хотел мне что-то сказать.

Керни затянулся сигаретой.

— Думаю, ты знаешь что, дорогая.

Появилась официантка, чтобы предложить им еще кофе, но Линда отрицательно покачала головой. Когда официантка отошла к соседнему столику, Джеффри Керни произнес:

— Ты одновременно и права, и нет. Я не хотел тебе говорить, но придется… Я имею в виду то, о чем думал сейчас.

— Ты собираешься бросить меня, — прошептала она, не глядя на него; ее пальцы нервно постукивали по столику.

— Да. Или, вернее, это ты бросишь меня.

— Никогда, — произнесла она напряженным голосом. — Я люблю тебя.

— И я люблю тебя. Вот поэтому тебе и придется держаться от меня подальше.

— Я люблю тебя. И никогда с тобой не расстанусь, — сказала Линда, глядя в окно. — По-моему, мы неплохо работали вместе.

— Мы очень хорошо работали вместе, — ответил Керни, стараясь владеть собой.

Он глотнул кофе. Опять эта горечь.

— Но дело не в этом.

— А в чем?

— Совместная работа или любовь сейчас не в счет. Я не могу подвергать тебя такой опасности. Ты знаешь ситуацию. В стране зреет настоящая революция, а за ней последует самая настоящая война. Со всеми ее прелестями. Мы находимся в самом центре грядущих боевых действий, а я не думаю, что это подходящее место для тебя.

Она взглянула на него и улыбнулось.

— Так ты полагаешь, что я буду в большей безопасности вдали от тебя, Джеф?

— Именно так.

— Значит, я буду в большей безопасности во время войны рядом не с тобой, а с кем-нибудь другим? Среди людей — таких, как моя тетя, например, — которые никогда не держали в руках оружие и понятия не имеют о том, как за себя постоять? И ты считаешь, что они еще смогут защитить меня?

— Черт побери, — процедил Керни. — Ладно. Хорошо. Если ты хочешь играть в те же игры, что и я — быть шпионом, диверсантом, убийцей — добро пожаловать. Сама увидишь, что это такое. Подъем!

Джеффри Керни встал, бросил на стол долларовую бумажку и двинулся к выходу из кафе.

— Черт бы вас всех побрал, — бормотал он себе под нос со злостью, удивляясь, почему не отвесил Линде хорошую оплеуху.

Глава девятая

Он сунул ногу в песок и пошевелил пальцами.

Еще не так давно он сомневался, сможет ли вообще еще когда-нибудь стоять на ногах.

Песок был теплый, он приятно контрастировал с прохладой, пришедшей с вечером. А когда он подошел ближе к полосе прибоя — все еще передвигаясь на костылях — вода тоже показалась ему теплой.

Да, жить хорошо.

Роман Маковски уже окончательно утвердился в качестве диктатора. Многие открыто обвиняли его в убийстве президента — и не без оснований. То есть гражданская война была уже на подходе, антагонизм в обществе достиг точки кипения. Любой мелкий инцидент мог вызвать взрыв. И главное, этот инцидент не нужно было готовить и осуществлять. Все идет своим чередом, не произойдет сегодня, так случится завтра.

Какой-нибудь маньяк из президентских «Ударных отрядов» убьет ребенка или изнасилует женщину, или осквернит церковь, и это будет той самой искрой.

И история повторится, снова появится первый мученик, смерть которого всколыхнет мир.

Только теперь последствия будут совсем другими.

Бог — что? Он на небесах. Вот там пусть и остается и предоставит событиям на земле идти своим чередом. И все будет в порядке.

Дмитрий Борзой усмехнулся.

Он — прихрамывая — двинулся вдоль пляжа, обдумывая в деталях фразы из будущей декларации «Фронта Освобождения Северной Америки». Декларации о прекращении боевых действий.

Глава десятая

Бак «Ягуара», который они угнали, был лишь на четверть заполнен бензином. Горючее закончилось в полдень. Без денег, в таком виде, раненые и наспех перевязанные обрывками нижней юбки рыжеволосой летчицы, они, конечно, никак не могли вот так просто закатить на бензоколонку и сказать с улыбочкой:

— Эй, шеф, залей-ка полный и проверь масло, о'кэй?

Если еще и существовали какие-то станции, где заправщик сначала наполнял резервуар, а лишь потом протягивал руку за деньгами, то они находились где-нибудь в неимоверной глуши, куда еще не добрались террористы из «Фронта Освобождения», падкие на дармовой бензин.

Они бросили машину. Вуд захватил с собой монтировку в качестве хоть какого-то оружия, а рыжеволосая девушка взяла спальный мешок с электроподогревом.

Оставив автомобиль на обочине, они укрылись в лесу, выжидая, когда движение на шоссе станет меньше, и в нужный момент со всей возможной скоростью пересекли четыре полосы хайвея.

Нога Вуда болела так сильно, что временами он едва не терял сознание. Но лейтенант не хотел говорить об этом девушке.

И вообще он чувствовал какую-то неловкость, когда думал о ней. Он даже не спросил ее имя, просто начал называть эту молодую летчицу Рыжиком. И хотя она наверняка была опытным и знающим офицером и даже звание получила раньше, чем он, в глазах Вуда его спутница почему-то все равно выглядела маленькой девочкой.

— Дай-ка я понесу монтировку, Джимми.

— Почему вдруг Джимми?

— Ну просто я увидела тебя в профиль и подумала о Джимми Дюранте.

Девушка слегка покраснела.

— Ну я не знаю твоего имени, а ты назвал меня Рыжиком… и, в общем, когда я была маленькой, то видела несколько фильмов с Джимми Дюранте, а мой отец любил петь его песни…