Черная Орхидея - Эллрой Джеймс - Страница 31

По дороге домой весь мой хмель улетучился. Мне стало интересно, имеет ли Мадлен Каткарт Спрейг какое-то отношение к Бетти / Бет и Лорне / Линде или же она просто богатая лесбиянка, которой нравится ночная жизнь. Ведя машину одной рукой, второй я достал фото Бетти Шорт и попытался представить лицо Мадлен Спрейг. Проделав это, я убедился в их сходстве. Потом я представил, как начинаю снимать с нее этот акулий костюм, и мне стало уже все равно, были они похожи или нет.

Глава 10

На следующее утро я ехал на Университетский участок и слушал в машине радио. Я с упоением слушал квартет Декстера Гордона, когда вдруг «Танец Билли» прекратился и взволнованный голос произнес: "Мы прерываем наши трансляции срочным сообщением. Главный подозреваемый в деле об убийстве Элизабет Шорт, чернокудрой любительницы ночной жизни, известной также как Черная Орхидея, задержан! Имя человека, проходившего в деле только под кличкой Рыжий, теперь установлено. Это Роберт Мэнли, двадцати пяти лет, занимается торговлей скобяными изделиями в Хантингтон-парке. Сегодня утром его задержали в доме друга в Саут-Гейт, и в настоящий момент допрашивают на полицейском участке Холленбек, Восточный Голливуд. Эллис Лоу, опытнейший юрист, работающий над данным делом и отвечающий за связь с прессой, в эксклюзивном интервью, которое он дал нашей радиостанции, заявил:

— Рыжий Мэнли является основным подозреваемым по этому делу. Мы опознали в нем того самого мужчину, с которым Бетти Шорт приехала сюда из Сан-Диего. Это случилось девятого января, то есть за шесть дней до того, как ее изуродованное тело нашли на стоянке в Лаймарт-парке. Похоже, что в расследовании наметился прорыв, на который мы все надеялись и о котором молились. И сегодня Господь услышал наши молитвы!"

Патетичного Эллиса Лоу сменил рекламный ролик лекарства, призванного облегчить боли у страдающих геморроем и обещавший возврат денег в случае неудачного лечения. Выключив радио, я развернулся и направился на участок Холленбек.

Улица, ведущая к участку, была перегорожена знаком объезда — патрульные держали журналистов на расстоянии. Припарковавшись на аллее за участком и войдя в здание через черный ход, я попал в изолятор временного содержания. Здесь были два вида камер. В одних сидели пьяницы, что-то бормочущие себе под нос, из других на меня смотрели злобные люди, совершившие более серьезные проступки, чем пьянство. Сегодня на участке был «аншлаг», но ни одного надзирателя в поле зрения не было. Пройдя дальше и открыв дверь, ведущую собственно в помещение участка, я понял почему.

В небольшой коридор, по обе стороны которого располагались комнаты для допросов, казалось, втиснулся весь личный состав участка. Все взоры были устремлены на прозрачное одностороннее стекло средней комнаты, находившейся слева по коридору. Из закрепленных на стене динамиков раздавался голос Расса Милларда, вкрадчивый и успокаивающий.

Я толкнул в бок стоящего рядом полицейского.

— Он уже сознался в убийстве?

Тот отрицательно покачал головой:

— Нет. Миллард разыгрывает для него «хорошего и плохого».

— А что, он был знаком с девушкой?

— Да. Мы предъявили ему проверенную информацию из автоинспекции, и он не стал отрицать знакомства с ней. Хочешь, поспорим? Виновен или невиновен, выбирай. Лично мне сегодня везет.

Я отклонил его предложение и, поработав локтями, пробрался к прозрачному стеклу. За видавшим виды столом сидел Миллард, а напротив него симпатичный парень с морковного цвета волосами крутил в руках пачку сигарет. Было видно, что он сильно нервничает; Миллард был похож на доброго священника из фильмов — его уже ничего в этой жизни не удивляло, и он всех давно простил.

В динамиках раздался голос «морковки».

— О боже, я уже три раза об этом говорил.

Миллард ответил:

— Роберт, мы делаем это потому, что ты не пришел к нам с самого начала. Уже целых три дня имя Бетти Шорт не сходит с первых полос всех газет Лос-Анджелеса, а ты до сих пор не объявился, хотя знал, что мы хотим с тобой поговорить. Что мы, по-твоему, должны были подумать?

Роберт Рыжий Мэнли зажег сигарету и, затянувшись, закашлял.

— Я не хотел, чтобы моя жена узнала, что я ей изменяю.

— Но ты же ей не изменил. Бетти ведь не дала тебе. Она тебя просто подразнила и кинула. Из-за этого не стоит скрываться от полиции.

— В Сан-Диего я за ней приударял. Танцевал медленные танцы. Это почти то же, что измена.

Миллард положил руку ему на плечо.

— Давай начнем с самого начала. Расскажи мне, как ты познакомился с Бетти, чем вы занимались, о чем говорили. Не спеши, соберись с мыслями, тебя никто не торопит.

Загасив окурок и бросив его в переполненную пепельницу, Мэнли закурил очередную сигарету и смахнул пот со лба. Я осмотрелся в коридоре и у противоположной стены заметил Эллиса Лоу. Рядом, словно псы, готовые ринуться в бой, стояли Фогель и Кениг. Из громкоговорителя послышался чей-то вздох, прерываемый помехами. Я оглянулся и увидел, как подозреваемый заерзал на стуле.

— И буду рассказывать это в последний раз?

Миллард улыбнулся:

— Совершенно верно. Начинай, сынок.

Мэнли встал и расправил плечи. Затем он начал свой рассказ, расхаживая взад и вперед по комнате.

— Я познакомился с Бетти за неделю до Рождества, в том баре, в центре Сан-Диего. Мы просто начали болтать, и Бетти упомянула о своих стесненных обстоятельствах, о том, что она временно жила с этой женщиной, миссис Френч и ее дочкой. Я купил ей ужин в итальянском ресторанчике в Старом городе, а потом мы пошли на танцы в ночной клуб «На небесах» в гостинице «Эль Кортез». Мы...

Миллард перебил его:

— Ты всегда бегаешь за юбками, когда выезжаешь в командировки?

Мэнли прокричал:

— Я не бегал за юбкой!

— А что же тогда ты делал?

— Я просто влюбился. Я не знал, была ли Бетти авантюристкой или честной девушкой, и хотел это выяснить. Я хотел проверить себя на верность жене и просто...

Его голос затих, Миллард спросил:

— Сынок, ради бога, скажи правду. Тебе просто нужна была любая девка, так?

Мэнли опустился на стул.

— Так.

— Так же как и во время остальных командировок, так?

— Нет, Бетти — это особый случай!

— Какой еще особый? Залетные — они и есть залетные, так?

— Нет! Когда я в командировке, я не изменяю жене. Бетти была просто...

Голос Милларда прозвучал настолько тихо, что его едва было слышно даже в громкоговорителе:

— Бетти тебя просто завела, так?

— Так.

— Заставила тебя делать вещи, которые ты никогда прежде не делал, свела тебя с ума...

— Нет! Нет! Я просто хотел ее трахнуть, я не хотел сделать ей больно!

— Ш-ш-ш. Давай вернемся к Рождеству. К твоему первому свиданию с Бетти. Ты поцеловал ее на прощание?

Трясущимися руками Мэнли сжал пепельницу, на стол высыпалось несколько окурков.

— В щеку.

— Да ладно, Рыжий. Всего-то?

— Да.

— Второй раз ты встретился с ней за два дня до Рождества, так?

— Так.

— Танцы в «Эль Кортез», так?

— Так.

— Мягкое освещение, выпивка, ненавязчивая музыка, и тут ты и взял быка за рога, так?

— Черт побери, прекратите говорить «так»!

Я попытался ее поцеловать, но она завела эту пластинку о том, что не может со мной спать, потому что отец ее ребенка должен быть военным героем, а я всего лишь военный музыкант. Она просто свихнулась на этом. Только и твердила об этих долбаных военных героях.

Миллард встал.

— Почему это долбаных, а, Рыжий?

— Потому что я знал, что все брехня. Она говорила, что была замужем за таким-то, была помолвлена с тем-то, но я-то знал, что она просто пыталась меня унизить, потому что я никогда не нюхал пороху.

— Она называла какие-то имена?

— Нет, только звания. Майор, капитан, как будто мне должно быть стыдно за то, что я всего лишь капрал.

— И ты ее за это ненавидел?