Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Черная Орхидея - Эллрой Джеймс - Страница 14


14
Изменить размер шрифта:

Я подошел к кровати и осмотрел зверюшек; у всех лапки были обвиты детскими локонами. Содрогнувшись, я посмотрел на Ли.

Его побледневшее лицо исказила гримаса. Встретившись глазами, мы молча вышли из комнаты и спустились на лифте. На улице я спросил:

— Что теперь?

Голос Бланчарда дрожал:

— Найди телефонный автомат и позвони в автоинспекцию. Дай им этот адрес и узнай, было ли у них за последние месяц-два что-нибудь на Мейнарда. Если да, узнай номер и марку его тачки. Я буду в машине.

Я побежал на перекресток, нашел телефонную будку и набрал справочную автоинспекции. Клерк на другом конце линии спросил:

— Кто запрашивает информацию?

— Полицейский Блайкерт, жетон 1611. Нужна информация о покупке автомобиля на имя Мейнарда Коулмана или Коулмана Мейнарда, проживающего по адресу Саус Сент-Эндрюс, 643, Лос-Анджелес. Автомобиль, возможно, приобретен недавно.

— Ясно, минуту.

Я стал ждать, с блокнотом и ручкой наготове, вспоминая игрушечных зверушек. Только через пять минут я услышал:

— Нашли.

— Давайте.

— "Де сото"-седан 38-го года, темно-зеленый, номер в как Билл, В как Виктор, 1-4-3-2. Повторяю, Б как в Билл, В как в Виктор.

Я повесил трубку и помчался к машине. Ли внимательно изучал атлас Лос-Анджелеса, делая пометки. Я сказал:

— Есть.

Ли, закрыв атлас, сказал:

— Возможно, он поджидает возле школ. У Хайленд-парка есть несколько начальных школ, да и в этом районе найдется с полдюжины. Я передал по радио всю информацию, которой мы располагаем, на участки в Голливуде и Уилшире. Патрульные должны рассказать о Мейнарде директорам школ. Что сообщили в справочной?

Я показал на свои записи в блокноте. Ли схватил микрофон и стал настраиваться на частоту. В передатчике раздались оглушительные помехи, затем он заглох совсем.

— Черт с ним. Поехали, — бросил Ли.

* * *

Мы объехали все начальные школы в Голливуде и Уилтшире. Ли вел машину, а я внимательно изучал тротуары и школьные дворы, стараясь не пропустить темно-зеленый «де сото»-седан и приметить каких-нибудь подозрительных персонажей. Мы сделали одну остановку у телефона-автомата, Ли позвонил на участки Голливуда и Уилшира и сообщил туда информацию из справочной службы. Его заверили, что она будет передана всем патрульным, работающим в этих районах.

За все это время мы не обменялись ни словом. Ли медленно вел машину, сжимая руль с такой силой, что костяшки его пальцев белели от напряжения. Только раз, когда мы остановились посмотреть на играющих детей, выражение его застывшего лица изменилось — глаза увлажнились, а руки затряслись, и я не знал, заплачет он сейчас или начнет бушевать.

Но он просто тупо смотрел перед собой. И лишь когда мы снова тронулись и влились в поток машин, он успокоился. Казалось, он точно знал, когда можно дать слабину, а когда снова превратиться в полицейского.

Где-то после трех часов дня мы выехали на Ван-Несс-авеню и повернули в сторону местной начальной школы. За квартал до школы, недалеко от Ледового дворца, нам навстречу наконец-то выехал зеленый «де сото» и, миновав нас, завернул на стоянку рядом с дворцом.

Я сказал:

— Вот он. У Ледового дворца.

Ли развернулся и припарковался у тротуара на другой стороне улице, напротив катка. Мейнард закрывал машину, наблюдая, как дети, закинув на плечи коньки, веселой толпой спешили во дворец.

— Пошли, — сказал я.

Ли попросил:

— Его возьмешь ты, а то я боюсь потерять контроль. Дождись, когда вокруг не будет детей, и, если он начнет дергаться, стреляй.

Нам было категорически запрещено проводить аресты, поэтому я начал протестовать:

— Ты рехнулся. Это же...

Ли вытолкнул меня из машины.

— Иди и возьми его, черт подери! Это Отдел судебных приставов, а не Армия спасения! Иди и возьми!

Я перебежал улицу и направился в сторону стоянки, следя, как Мейнард заходит во дворец в центре большой группы детей. Я сделал рывок и тоже добежал до входной двери. Открыв ее, я постарался успокоиться и действовать менее импульсивно.

Меня обдало холодным воздухом; отраженный от катка свет больно ударил по глазам. Прикрывшись ладонью, я осмотрелся и увидел фьорды из папье-маше и буфет в форме эскимосского иглу. Несколько детей кружили на коньках по льду, другие охали и ахали возле чучела большого белого медведя, стоявшего на задних лапах возле выхода. Ни одного взрослого поблизости не наблюдалось. Затем до меня дошло: надо проверить мужской туалет.

Стрелка указывала вниз, в подвал. Я был на середине лестницы, ведущей в подвал, когда по ней стал подниматься Мейнард с небольшим плюшевым зайцем в руках. Мне вдруг вспомнился мерзкий запах комнаты 803; когда он поравнялся со мной, я сказал:

— Полиция, вы арестованы, — и достал кольт.

Насильник поднял вверх руки — плюшевый заяц упал на ступеньки. Я поставил Мейнарда к стенке, обыскал и, заведя ему за спину руки, надел наручники. Затем мы двинулись вверх по лестнице, в висках пульсировала кровь. Внезапно я почувствовал, как кто-то колотит меня по ногам.

— Отпустите моего папу! Отпустите папу!

Нападавшим оказался невысокий мальчонка в шортах и джемпере-матросске. Мне потребовалось полсекунды, чтобы понять, что это сын насильника — сходство было поразительным. Ребенок уцепился за мой ремень и вовсю горланил, чтобы я отпустил его папу; а папаша тянул время, мол, ему надо попрощаться с сыном и найти няню. Я продолжал идти за Мейнардом, по лестнице, потом через Полярный круг, одной рукой подталкивая его вперед, другой прижав кольте к его башке. Сынок неотступно бежал за мной, вопя и что есть мочи колошматя меня по ногам. Вокруг стала собираться толпа. Только крикнув, что я полицейский, мне удалось освободить нам путь к выходу. Какой-то старый хрыч, открывая мне дверь, вдруг признал:

— Эй! Да ведь ты Баки Блайкерт?

— Возьмите ребенка и вызовите инспектора, — выпалил я; от меня наконец-то отцепили это маленькое торнадо. Увидев на стоянке «форд» Ли, я провел Мейнарда до машины и бросил его на заднее сиденье. Ли включил сирену и рванул с места; насильник забормотал молитву. А я удивился, почему сирена не может заглушить голос мальчишки, который требовал отпустить папу.

* * *

Мы доставили Мейнарда в следственный изолятор городского суда, Ли позвонил Фрицу Фогелю и сказал, что насильник арестован и готов для допроса по делу об ограблениях на Банкер Хилл. После этого мы возвратились в здание муниципалитета и позвонили на участок в Хайленд-парк, известив их о задержании Мейнарда, затем для очистки совести я сделал звонок в голливудский Отдел по работе с несовершеннолетними. Женщина-инспектор сказала мне, что Билли Мейнард находится у них и ждет мать, бывшую жену Коулмана Мейнарда, проститутку с шестью приводами. Мальчишка до сих пор громогласно требовал освобождения папы, и я уже пожалел о том, что позвонил.

Затем последовали три часа писанины: я писал отчет об аресте, Ли печатал его на машинке, не упомянув о нашем вторжении в дом Коулмана Мейнарда. Все время, пока мы работали над отчетом, в комнату то и дело заходил Эллис Лоу и бормотал что-то типа «Отличный арест» и «Я закопаю их в суде одним только упоминанием о детях».

Мы закончили ровно к семи вечера. Ли поставил в воздухе галочку и сказал:

— Это за Лори Бланчард. Есть хочешь, напарник?

Я встал и потянулся, вдруг ощутив сильный голод. Тут я увидел, что к нам направляются Фриц Фогель и Билл Кениг. Ли шепнул:

— Будь повежливее, они работают с Лоу.

При ближайшем рассмотрении оба походили на постаревших бродяг из трущоб Лос-Анджелеса. Фогель был высоким и толстым, с огромной гладкой головой, которая, казалось, росла прямо из воротника его рубашки, и светло-голубыми, будто выцветшими, глазами; Кениг был просто громадиной, выше моих метр девяносто сантиметров на пять. Он был похож на полузащитника американского футбола, правда, обросшего жирком. У него был большой плоский нос, оттопыренные уши, выпирающая вперед челюсть и маленькие неровные зубы. У него был тупой вид, у Фогеля — хитрый, и у обоих — подлый.