Белый джаз - Эллрой Джеймс - Страница 20

– Дейв, просто послушай.

– Нет, забудь. Ты был молодцом, но все кончено. Мы пришли сюда, чтобы сорвать намечающееся преступление и…

– … и защитить этот твой «приработок».

– Вот именно, о чем я тебе еще раз напоминаю.

– Что является незаконным заработком в нарушение устава.

В ярости: «Да нет здесь никакого дела. Мы занимаемся ограблением Кафесьянов – которое как раз и является тем самым громким делом, во всяком случае, так считает Эксли. Если хочешь отдачи, помогай мне его раскрыть. Может, мы прокатим это дело, может, нет. В нем есть некоторые острые углы, которые могут скомпрометировать Управление – надо разобраться, как поступить с ними, и я не собираюсь допускать, чтобы ты поднимал шум из-за какого-то давно почившего сутенера».

– Убийство есть убийство. И – знаешь, что я думаю?

Тупой маленький засранец. «И что же?»

– Я полагаю, что ты защищаешь эту женщину.

Ярость – до темноты в глазах.

– И еще я считаю, что для продажного полицейского ты слишком скромен. Хочешь красть – так кради много. Если бы я решил нарушить устав, я бы так не мелочился.

КРАСНАЯ ПЕЛЕНА: кастет наготове.

Чистый заяц – Джуниор летит к своей машине, трогается, опускает окно. «Ты поплатишься за то, как ты ко мне относишься! Поплатишься! Я получу свое, и чертовски скоро!»

КРАСНО-ЧЕРНАЯ ПЕЛЕНА.

Джуниор пролетает на красный свет.

Я приехал на съемочную площадку – для того лишь, чтобы увидеть ее. Я решил, что одного взгляда будет достаточно, чтобы понять: да или нет.

Большие голубые глаза смотрели прямо сквозь меня: догадаться невозможно. Она играла, смеялась, говорила – по голосу тоже ничего нельзя было понять. Притаившись возле трейлеров, я пожирал ее долгими взглядами: мисс вампир – предполагаемая убийца сутенера. Смена костюма – вместо бесформенной хламиды – открытое платье…

Шрамы от лезвия, посмотрим: сработано ножом, проколы – один удар оставил зазубрину на кости. Прямо скажем, в духе «Строго секретно»:

ШЛЮХА-АКТРИСА УБИВАЕТ МУЛАТА-СУТЕНЕРА!!! НЕСЧАСТНАЯ ЛЮБОВЬ АВИАМАГНАТА!!! КОРРУПЦИЯ В ПОЛИЦИИ: СТРАЖ ЗАКОНА ЗА РЕШЕТКОЙ!!!

Я смотрел, как она играла, втихаря посмеиваясь над всей этой дурацкой историей. Стемнело – я продолжал смотреть, никто не тревожил покой съемочного соглядатая, притулившегося к стене ближайшего трейлера.

Из-за дождя съемки пришлось прекратить – а то так и простоял бы всю ночь.

Таксофон, ни хрена никого на месте: ни Эксли в Бюро, ни Джуниора, чтобы улестить или пригрозить.

Уилхайта – прощупать почву – тоже ни в отделе, ни дома. «К Хоуди» на Уайн-стрит – ужин, бумажная работа.

Написал два варианта рапорта для Эксли – во втором ни слова о Люсиль – страховка на случай, если я все же приму условия Уилхайта. Этот чертов головняк с ложным подозреваемым – к чертям его собачьим – Эксли вряд ли проглотит фальшивку, а Кафесьянам останется один большой разводной ключ. Трудно сконцентрироваться – перед глазами маячит Джуниор, грозящий поведать миру об убийце Гленде.

Бывшая шлюха Гленда, шлюха Люсиль.

Дождь размывал силуэты прохожих. Разглядеть лица трудно, зато легко представлять: все женщины запросто становятся Глендами. В окно заглядывает брюнетка – на долю секунды она показалась мне Люсиль К. Едва не опрокинул столик, поднимаясь; она помахала официантке – всего-навсего простушка.

В Черный город – больше некуда.

Систематизирую:

Конкретных адресов, где видели вуайериста, не указано – зло берет, как халтурно управляются с бумагами в иных подразделениях – ни тебе адресов борделей, ни конкретных джаз-клубов – как тут работать? Угол Саут и Вестерн, одна рука – на руле, второй черкаю названия мотелей. Систематизируем: за мной хвоста нет, от Адамс до Флоренс – ровно сорок один мотель-бордель.

Джаз-клубы, спокойнее: Централ-авеню, на юг: девятнадцать клубов, а если считать еще и бары, цифра возрастает до шестидесяти с гаком. Из-за дождя прохожих заметно поубавилось; размытые неоновые вывески оказывают прямо-таки гипнотическое действие, ежесекундно мелькая в лобовом стекле.

Дождь начинает утихать: время для кофе с пончиком.

Забегаловка Купера на Централе – блядский рай – угощаю девочек кофе и показываю фотографию Люсиль. Почти все – «нет», одно «да» – девчонка, работавшая в восточной части Вестерн и Адамс. Рассказала: Люсиль работала «время от времени» – да, всегда одета в обтягивающие штанишки – ни уличного прозвища, ни контактов с товарками.

Штанишки в обтяжку – разодранные и забрызганные спермой – мой грабитель.

Полночь – половина клубов закрываются. В свете неона застигаю хозяев, запирающих свои заведения. На расспросы о вуайеристе: «Чего?» Фотография Люсиль – и здесь тишина.

Час ночи, два – дерьмовая полицейская рутина. Шлюхи на автобусных остановках и стоянках такси – расспросы о Люсиль с засевшим в башке образом Гленды. И снова «нет», да и дождь припустил – прячусь в ближайшей закусочной.

Прилавок, столики. Битком – сплошь черномазые. Шепчут, толкают друг друга локтями – учуяли представителя закона. За ближайшим столиком – две шлюшки – что-то быстро прячут под столик.

Подсел к ним. Одна попыталась сбежать – я поймал ее за запястье и рывком усадил обратно. Та, что поближе, – невзрачная мулатка. Законченная наркоманка – нутром чую.

– Сумочки на стол!

Медленно и спокойно: из-под стола появляются две дамские сумки из фальшивой змеиной кожи. Ага, а вот и оно: таблетки бензедрина в серебристой фольге.

Меняем тему: «Ладно, вы чисты».

Черненькая: «Твою маааааать».

Мулатка: «Ты, что ты…» Достаю фото Люсиль: «Видели ее?» Недра дамской сумочки – желтая запивает таблетки бензедрина кофе.

– Я спрашиваю, вы ее видели?

Мулатка: «Нет, но другой по-лицейский…» Темнокожая шикнула на нее – я увидел, как она толкает подругу локтем.

«Какой еще „другой полицейский"? И не вздумайте мне врать!»

Мулатка: «Другой по-лицейский – он приходил сюда и спрашивал об этой девушке. У него не было никакой фотографии, но у него был этот… как его… полицейский фоторобот, как он его назвал. Да, это та самая девушка. Хорошая фотка, я б сказала».

– Он был молодой? Светло-русые волосы, лет около тридцати?

– Да, так где-то. И у него была эта прическа, как ее – пом-па-дур, и он ее постоянно поправлял.

Джуниор – должно быть, утащил составленный в Бюро портрет. «Что за вопросы он вам задавал?»

– Он спросил, не появлялась ли здесь эта белая малышка. Я ответила, что не знаю. Он спросил, работаю ли я в окрестных барах, я ответила, что да. Потом он спросил про какого-то типа, который подглядывал в окна, и я ответила, что первый раз слышу о каком-то типе, чтобы он в окна подглядывал.

Приобняв темнокожую: «Он ведь и тебя про то же спрашивал, да?»

– Да, и я ему ответила то же самое, потому что это чистая правда.

– Верю, но я заметил, как ты толкнула локтем подружку, что значит, что ты рассказывала ей что-то еще об этом полицейском, потому что именно ты странно себя повела. Выкладывай, пока я не нашел в твоей сумочке еще что-нибудь интересное.

Возмущенное бормотание – здесь явно не любят блюстителей закона. «Говори же, мать твою».

Вступается мулатка: «Линетт рассказала мне, что раз видела, как этот полицейский тряс человека на парковке возле „Бидо Лито". Цветного человека, и Линетт сказала еще, что этот легавый с пом-па-дуром отобрал у него деньги. Еще Линетт видела, как этот же полицейский разговаривал в „Бидо" с каким-то симпатичным блондином, тоже по-лицейским, который работает на ужасного Дадли Смита – он очень любит, когда его люди шерстят цветных. Это же прааааавда, скажи, Линетт?»

– Конечно, милая. Прааааавда. Провалиться мне сквозь землю, если я вру!

Сквозь землю.

Джуниор – вымогатель? – «Хочешь брать – бери по-крупному». «Хорошенький блондинистый полицейский» – ???

– Кто был тот цветной из «Бидо Лито»?