Момо - Энде Михаэль Андреас Гельмут - Страница 23

– Обещание, которое нам придется сдержать! – перебил другой.

– Естественно, – подтвердил девятый оратор, – ибо, если мы попытаемся ее обмануть, она это сразу поймет.

– Нет, нет! – крикнул председатель, ударив кулаком по столу. – Этого я не потерплю! Если мы дадим ей столько времени, сколько она захочет, – это будет стоить целого состояния!

– Вряд ли, – спокойно возразил оратор. – Сколько может истратить ребенок? Мы, конечно, кое-что потеряем, но подумайте – сколько мы получим взамен! Время всего человечества! Ту малость, которую истратит на себя Момо, вполне можно будет записать в статью естественных издержек. Подумайте об огромных преимуществах, дорогие господа!

Оратор сел, все стали думать о преимуществах его предложения.

– И все же так не пойдет, – сказал наконец шестой оратор.

– Почему?

– По той простой причине, что у девочки и так столько времени, сколько она хочет. Какой нам резон – стараться подкупить ее тем, чего у нее и так с избытком.

– Тогда надо сперва отнять у нее время! – сказал девятый оратор.

– Ах, милейший, – устало сказал председатель, – мы топчемся в заколдованном кругу. В том-то все и дело, что мы не знаем, как к ней подобраться.

По рядам заседавших пробежал вздох разочарования.

– У меня есть предложение, – вызвался десятый оратор. – С вашего разрешения?

– Ваше слово, – сказал председатель.

Просивший слегка поклонился председателю и начал:

– Девочка очень привязана к друзьям. Она любит дарить свое время другим. Но представим себе, что случилось бы, если бы рядом не оказалось никого, кто бы делил с ней это время? Если она не согласится добровольно поддержать наши планы, мы используем ее друзей.

Он вынул из портфеля регистрационную папку:

– Речь идет в первую очередь о некоем Беппо-Подметальщике-Улиц, а также о Джиги-Гиде. А вот еще целый список детей, которые ее регулярно посещают. Все очень просто, господа!

Мы лишим ее всех друзей. Маленькая Момо останется одинокой. Время потеряет для нее всякий смысл! Оно станет для нее никчемным грузом, даже проклятием! Рано или поздно она этого больше не выдержит. И тогда появимся мы, дорогие господа, и предъявим ей наши условия. Ставлю тысячу лет против одной десятой секунды, что она поведет нас желанной дорогой, только чтобы вернуть себе друзей.

Серые господа, недавно еще столь подавленные, воспряли духом. Торжествующая усмешка легла на их тонкие губы. Они захлопали, и шум аплодисментов прогремел в бесконечных ходах и переходах, как обвал каменной лавины.

Глава двенадцатая.

В ТОМ КРАЮ, ОТКУДА ПРИХОДИТ ВРЕМЯ

Момо стояла в огромнейшем зале, какого она еще никогда не видела. Он был больше самой большой церкви и самого большого вокзала. Вершины мощных колонн, которые подпирали потолок в головокружительном полумраке, скорее угадывались там, нежели были видны. Окон не было. Золотой свет, проявивший огромное помещение, исходил от бесчисленных свечей, пламя которых горело столь неподвижно, словно они были нарисованы светящимися красками, а вовсе не горели.

Тысячеголосое жужжание, тиканье и перезвон, которые Момо услышала при входе, издавали бесчисленные часы всех форм и размеров. Они стояли и лежали на длинных столах, в стеклянных витринах, на золотых консолях и на бесконечных стеллажах.

Там были малюсенькие, украшенные драгоценными камнями карманные часы, обычные жестяные будильники, песочные часы, музыкальные часы с танцующими на них куклами, солнечные часы, часы из дерева и из камня, стеклянные часы и такие, которые приводились в движение плещущими струями воды. На стенах висели все виды часов с кукушками и различные старинные часы с подвешенными к ним грузами и лунообразными маятниками; одни маятники раскачивались медленно и важно, другие же быстро мелькали туда и сюда. На высоте первого этажа вдоль всего зала тянулась балюстрада, к ней поднималась винтовая лестница. Выше тянулась вторая балюстрада, над ней еще одна и еще. И повсюду висели, лежали и стояли часы. Там были еще часы поясов времени в форме шара, которые одновременно показывали время во всех точках земли, а также большие и маленькие планетарии с Солнцем, Луной и звездами. В середине зала возвышался целый лес напольных часов, начиная с обыкновенных комнатных до настоящих башенных.

Непрестанно раздавался где-нибудь бой или играла музыка, ибо все часы показывали разное время.

Но весь этот шум и гул вовсе не был неприятным – наоборот, он напоминал равномерный шелест летнего леса.

Момо обошла весь зал, глядя широко раскрытыми глазами на все эти диковинки. Она остановилась возле богато инкрустированных музыкальных часов, на которых мужчина и женщина, вытянув руки, приглашали друг друга на танец. Она хотела было чуть-чуть подтолкнуть их пальцем, чтобы

посмотреть, будут ли они двигаться, как вдруг услышала любезный голос:

– А, Кассиопея, ты вернулась! Привела ли ты ко мне маленькую Момо?

Момо обернулась и увидела в проходе между напольными часами изящного очень старого человека с серебристо-белыми волосами. Он нагнулся над черепахой, сидевшей перед ним на полу. На человеке был вытканный золотом кафтан, короткие, до колен панталоны из голубого шелка, белые чулки и туфли с большими золотыми застежками. На запястьях и шее из-под куртки выглядывали кружева, а его белые волосы были заплетены на затылке в косичку. Момо еще никогда не видела такого наряда, но более сведущий человек сразу узнал бы в этом костюме моду двухсотлетней давности.

– Что ты говоришь? – сказал старик, все еще обращаясь к черепахе. – Она уже здесь? Где же?

Он вытащил из кармана маленькие очки – вроде тех, что носит Беппо, только золотые – и посмотрел вокруг.

– Я здесь! – крикнула Момо.

Старик направился к ней с радостной улыбкой и протянутыми руками. Момо казалось, что, по мере того как он приближается, он становится с каждым шагом все моложе и моложе. Когда он наконец подошел и– взял ее за руки, сердечно пожимая их, он вряд ли выглядел старше Момо.

– Добро пожаловать! – воскликнул он весело. – Рад тебя видеть в Доме-Нигде! Разреши, маленькая Момо, представиться: я – Мастер Хора, Секундус Минутус Хора.

– Ты правда ждал меня? – удивленно спросила Момо.

– Конечно же! Я специально послал за тобой мою черепаху Кассиопею!

Он вынул из жилетного кармана плоские, покрытые алмазами карманные часы, щелчок – и крышка открылась.

– Ты ней удивление пунктуальна, – улыбнулся он и протянул ей часы.

Момо увидела, что на циферблате нет ни стрелок, ни чисел – две тончайших спирали пересекали друг друга в разных направлениях, медленно вращаясь. На месте их пересечения вспыхивали иногда крошечные точечки.

– Это часы звездного времени, – сказал Мастер Хора. – Они только что отметили наступление нового звездного часа.

– А что это такое – звездный час?

– В жизни мироздания бывают особые мгновения, когда все вещи и существа – до самых далеких звезд – вступают в теснейшее взаимодействие, а тогда становится возможным то, что ни до, ни после этого не может произойти. К сожалению, люди не всегда это замечают, и поэтому смены звездного часа чаще всего проходят бесследно. Но если найдется какой-нибудь человек, который это заметит, в мире могут произойти весьма важные события.

– Может быть, для этого надо иметь такие часы, – сказала Момо.

Мастер Хора засмеялся, покачав головой:

– Сами но себе часы еще никому не помогут. Нужно уметь читать их.

Он захлопнул крышку часов и опустил их в карман жилета. Заметив, с каким удивлением Момо рассматривает его одежду, он задумчиво оглядел себя, наморщил лоб и сказал:

– О, но сам-то я, как видно, немного запоздал – я имею в виду моду. Как это невнимательно с моей стороны! Сейчас я это исправлю!

Он щелкнул пальцами и тут же предстал перед Момо в черном сюртуке с высоким стоячим воротником.

– Так лучше? – спросил он с сомнением. Но так как Момо еще более удивилась, он тут же спохватился: