Безрассудство - Эриксон Линн - Страница 8

– Шейн, не надо, – произнес он напряженно.

– К чему этот мазохизм? Подумай только, как ты живешь. Ну что это за дом?

Джейк повернулся, окинул взглядом старое кирпичное здание и пожал плечами:

– А что, дом как дом.

– Ладно. – Шейн нахмурилась. – Не хочешь слушать меня, не буду навязываться.

Он промолчал.

– Я должна ехать. Если тебя это устраивает, заберу собаку завтра примерно в пять.

Он снова пожал плечами.

– Конечно. – Затем, бросив взгляд на лыжи на крыше машины (две пары), не удержался: – Собираешься отдохнуть в горах?

– Да, – отозвалась она после непродолжительной паузы. – И как ты уже догадался, не одна.

Джейк понимающе кивнул.

Машина отъехала. Удивительно, но прежде он почему-то никогда не представлял Шейн с другим мужчиной. Сейчас эта мысль застряла в голове, как заноза в пальце.

«Интересно, если бы я не взялся за расследование убийства Тейлора, если бы меня не лишили лицензии, продолжали бы мы жить вместе или все равно расстались?»

Он посмотрел на пса, послушно сидящего у ног. Большие карие глаза золотистого лабрадора смотрели на хозяина с какой-то непонятной мольбой. Пушистый хвост медленно сметал с тротуара пыль.

– Загрустил, приятель? – произнес наконец Джейк. – Что же делать, если я такой простофиля. – Он широко улыбнулся. – Я полагаю так, что ты не прочь немного пробежаться. Верно?

Персик немедленно вскочил и гавкнул.

– Молодец, – сказал Джейк.

Одет он был как обычно для утренней пробежки – темно-синие тренировочные брюки, свитер, под ним голубая хлопчатобумажная рубашка, на голове вязаная лыжная шапочка. Они двинулись вверх по Лоренс-стрит, чтобы пересечь центральные улицы Денвера в направлении студенческого городка «Аврора».

Мартовское утро было прохладным, но, несмотря на это, Джейк бежал довольно вяло. По пути он немного поразмышлял о Шейн, об их браке, который развалился. Но это только, как говорится, для разогрева. Его голова была до отказа нашпигована мыслями о недавнем анонимном звонке.

В ту ночь его охватило давно забытое возбуждение, он даже осмелился поверить, что депрессия кончилась, впереди напряженная работа. Теперь энтузиазма заметно поубавилось. Шанс обнаружить свидетельницу, если, конечно, она вообще существовала в природе, был ничтожно мал. Депрессия начала подползать обратно. А тут еще эта встреча с Шейн... И дело вовсе не в том, что он по-прежнему ее любил. Нет, та любовь давно умерла. Но черт побери, почему-то было больно сознавать, что она с такой легкостью начала новую жизнь, в то время как его жизнь мерцала, словно догорающая спичка.

Он пересек роскошный бульвар Спир и побежал ко входу на территорию университета, пытаясь сосредоточиться. Ему была необходима какая-то зацепка, чтобы поддержать надежду.

«Я наверняка что-то просмотрел. Или Дэвид чего-то не учел. Потому что так не бывает. Человек, особенно молодая привлекательная женщина, обязательно должен оставить после себя хоть какие-то следы. Кто еще был в те времена близок к Скотту, кому я забыл позвонить? Позвонить, позвонить, – напряженно думал Джейк, поглядывая на трусившего рядом Лабрадора. – За эти несколько дней я звонил по меньшей мере сотне людей, и не меньше половины звонков были междугородные. Страшно подумать, какой придет счет за телефон».

– Эти чертовы междугородные звонки меня окончательно доконают. – Джейк резко остановился, упершись руками в колени, чтобы отдышаться.

«Так-так. Если аноним был местным, то надежды установить его личность никакой, но если в ту ночь мне звонили из другого города, то в телефонной компании наверняка остался зарегистрированным номер абонента. А Дэвид имеет право официально запросить эти данные».

Джейк выпрямился, выпустив изо рта облачко пара, которое повисло в холодном воздухе. Персик удивленно поднял морду, не понимая, почему это вдруг его хмурый хозяин широко улыбнулся.

До студенческого городка «Аврора» они добежали за полчаса. За двадцать минут Джейк не только успел возвратиться домой, но и набрать номер телефона Дэвида.